Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

* * *

Асаар отошел от деревни подальше, достал артефакт и потянул половинки круга в стороны. Пространство разорвалось, и перед ним возникла черная комната.

«Сразу же в темницу», — грустно усмехнулся и сделал шаг…

Сырые стены, вековая паутина, спертый воздух, вонь. Он метался по узкой клетке, ощущая себя загнанным зверем. Напротив в узилище сидела ненормальная старуха, которая, стоило ему пошевелиться, начинала истошно кричать. До нее не было дела, но почему-то Сару не хотелось нервировать несчастную. Чтобы не мельтешить — сел на пол.

«Так и буду день за днем, как старуха, сходить с ума…» — мелькнула мысль, и рядом раздался властный женский голос:

— Именно так!

Он вздрогнул. Поднял голову и увидел, как в проходе медленно обретает плотность тень. Женщина стояла перед решеткой, но из-за закрытого глубоким капюшоном лица, он не видел ее черты.

— От тебя разит!

— Я не на свидание шел, — Асаар ринулся бы на нее и свернул шею, если бы ни понимал, что, кроме решетки, на его пути магия.

— Некоторые и на свидания ходят такими же. Смотри! — ожесточенно велела она, отступила, и он увидел, как старуха сквозь решетку тянет руки к ведьме. — Не узнаешь?

Волна ужаса прошла по телу и проступила холодным потом, потому что ему показалось, что это могла быть Ана.

— Нет, это не она. Хотя соблазн отомстить был.

Асаар вглядывался в черты сумасшедшей. Она была незнакома, однако с каждым мгновением, что рассматривал ее, самообладание покидало, и находила безотчетная паника.

— Не узнаешь мать?

Сердце Асаара бешено заколотилось, а волосы встали дыбом.

— Что ты с ней сделала! — с трудом прошептал одеревеневшим языком.

— Почему же я? — голос тени дрожал от ненависти. — Это ты и твой зверь — зачинатель!

Сар не понимал, что происходит, и в чем его обвиняют.

— Но в чем виновата Атина? И как бы то ни было, она моя по праву крови!

— Ошибаешься, — прошипела тень. Качнула головой, и капюшон слетел с ее черных волос. По возрасту мучительница уже должна была быть седой, но дорогая краска, жизнь в достатке, роскошная одежда с кружевной отделкой и вышивкой скрадывали ее возраст. Но не это поразило Сара. Брови, переносица, глаза ведьмы до боли напоминали кого-то.

Под его оцепеневшим взглядом, женщина растянула губы в брезгливой ухмылке, как часто делал он сам. Асаар с ужасом всматривался в сумасшедшую старуху, вцепившуюся в прутья решетки, в ненавидящую его ведьму, и видел общие черты. И только теперь до него дошло.

— Как и ты, она моя по праву крови.

— Зачем? Зачем все это? — Асаар обреченно качал головой, не понимая бессмысленной, жестокой охоты на него. — Ради нее я соглашусь на любые условия.

Ведьма щелкнула пальцами, и в камере появился договор.

— Если она дорога тебе, спеши. Я ведь могу и передумать, — за мгновение на ее руках появилась маленькая Атина. Она спала, а во сне улыбалась, от чего у Асаара сперло дыхание.

— За что ты ненавидишь ее?

— Подпись! — потребовала ведьма.

Если бы не Атина на ее руках, Сар бы еще сомневался, следует ли торопиться, долго раздумывал над договором. Но теперь у него не было иного выхода. Какой дорогой не пойди — итог один: он проиграл.

После того, как поставил отпечаток кровью, ведьма продолжала стоять в молчании, разглядывая пленника.

— Потому что ненавидела тебя, — тихий шепот отразился эхом. Фигура поплыла в мареве и развеялась, и он стался снова наедине с сумасшедшей матерью.

* * *

— Ненавижу! Так бы и растерзала!

— Не растерзали же раньше!? Теперь-то с чего, на радостях?

— Мою наследницу назвал именем неудачницы!

— Про неудачницу Атину знаете только вы. Если не скажете, никто и не…

Гата покосилась на помощницу, и та поняла: лучше замолчать. Взрывной нрав нанимательницы непредсказуем, особенно в последние лунные циклы, когда ее непредсказуемо от радости бросает в ярость и обратно.

— Я всю жизнь изводила ненавистные творения Атины, а теперь придется покрывать ее, чтобы сохранить тайну! Нрав у кого угодно испортится!

— Да, удружил он, но ведь не со зла. Он же не знал. И я не знала, — осторожно, почти шепотом заметила Талаза. — А что, если соединить Гата и Атина…

— Получается Гадина! — Гата Хитрая рявкнула так, что щуплая помощница подпрыгнула и схватилась за сердце. — Гатина звучит, как гадина! Не успела родиться, мелочных навыков негодника хватило, чтобы начертать ненавистное имя!

— Он же не со зла! И похож на вас. А уж Гаточка какая миленькая, хорошенькая, вылитая вы!

— Пошла вон, лгунья! На истеричку она похожа, правда, та хороша. Иди к ней.

Талаза ловко подхватила юбки и засеменила к роскошным, резным дверям, инкрустированным полудрагоценными камнями и позолотой. От роскоши рябило в глазах, и хозяйка «цветочного домика» прыгала бы от счастья, если бы не ненавистный символ отступников, вышитый на спине.

«Кто бы мог подумать, что влиятельная ведьма, под личиной юной красавицы вышла замуж за племянника императрицы и главного жреца! Какая наглость, каков замах! Восхитительно! — сколько времени прошло, а Талаза не переставала поражаться хитростью нанимательницы. — И правильно, не прятаться же ведьмам по окраинам и лесам всю жизнь. Эх! Я бы никогда не додумалась до такого! Есть чему поучиться! Правда домик придется закрыть», — загоревала она, но новая жизнь ей нравилась. А стоило подумать об открывающихся возможностях, от восторга начинали дрожать ноги.

Стоило Госпоже узнать, что у Аны будет дочь, наделенная магическим даром — на несколько дней впала в оторопь. А потом довольная явилась к помощнице и заявила:

— Моя наследница не будет нищей простолюдинкой! Сарна лишила ведьм влияния, заставила прятаться, сделала изгнанницами, но я никогда не смирюсь с жалким существованием! — в ее глазах блеснуло пламя, и Талаза почувствовала, что Госпожа начинает другую игру. — У моей Гаточки будет только самое лучшее! И если выбирать новое родовое имя — то только императоское! Мне — Хитрой Гате все по плечу!

Хозяйка «цветочного» дома верила и не верила, однако наблюдая, как Госпожа идет к цели, перестала сомневаться. На ее глазах Хитрая Гата — влиятельная ведьма воплощала простой, но идеальный и совершено наглый план.

— Ну, хватит рыдать-то! Радоваться надо! — ласково заговорила Талаза с подопечной. — Всем бы таких родственников!

— Забирай себе! — всхлипнула Юлиана.

— А вот так говорить не надо. Не серди Госпожу. Как бы ты поступила на ее месте?

— Прибила бы сразу и не мучила!