Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

— Какая великодушная! — раздался из угла насмешливый голос Гаты. — Вырастишь дочь, поймешь.

Анка вздрогнула. Ко внезапным появлениям Госпожи она еще не привыкла.

— Понимаю я, — вздохнула.

— И хочешь, чтобы я его отпустила?

— Он же не такой, как тот, — робко заступилась Юлиана за Сара.

— Нет. Этот хитрее, изворотливее, ближе к людям, симпатичнее, — задумчиво заметила Хитрая Гата.

— Ваша магия сильно на него повлияла, — напомнила Талаза. Нанимательница нахмурилась, но хозяйка цветочного домика знала, что это не лесть.

— Если бы ты, Юлиана, повстречалась с творением неудачницы, не заступалась бы, — вздохнула бабка Асаара. — Хочешь сравнить его с отцом?

— Нет! — от образа истинного создания Атины, огромной, лишь отдаленно похожей на человека крысы, Анка поежилась.

— Тогда закончим разговор, — отрезала Гата и села в кресло. — И вернемся к другому. Волей случая, маленькая Гата имеет способности к магии. Ты же не против, что она Гата?!

— Нет. Очень красивое имя, — под прищуренным взглядом ведьмы Анка не стала возражать. Да и какая разница, как зовут дочь, если она будет жить в достатке, безопасности, и у нее все будет хорошо.

— Над остальным?

— Тоже. И я скорее склонна согласиться, — Юлиане было тошно принимать предложение бабки Асаара, но подумав, она решила, что пусть так, лишь бы ее дочь — будущая ведьма была вне подозрений и никогда бы не испытала жуткого страха, как она в Гаре при встрече с фанатиком.

— Радует, что у Гаточки и мать не дура. Есть надежда, что вырастет умненькая девочка, — вздохнула женщина. — Но ты ведь взамен хочешь, чтобы я освободила его?

Анка кивнула.

— Я подумаю.

* * *

Хитрая Гата, она же великородная фа Теназа, с завидным прозвищем Прекрасная, сидела рядом с теткой мужа — императрицей Сарной и фрейлинами и корчила из себя юную скромницу.

Пусть личина делала свое дело, но мало казаться молодой, необходимо и вести себя соответственно, что в седые годы делать сложно. Поэтому ведьма жеманно улыбалась, старалась смотреть удивленно или не поднимать глаза от пола, что было совсем не в ее характере.

«Полсезона или сезон, и овдовею! Хоть вздохну спокойно. Хотя нет, придется терпеть. Если Ана родит еще, а она родит, чтобы выдать их за отпрысков Корена, ему нужно быть живым. О-ой! — она вздохнула. — Ладно, но изображать следующую беременность поеду в летний домик где-нибудь на окраине империи!»

— Милая, еще немного и мучения закончатся, — императрица улыбнулась, и Гата мило улыбнулась в ответ.

— Благодарю, Ваше Величие, благословленное Небом. Повитуха сказала: по всем признакам, у нас будет девочка.

— Надеюсь: такая же красавица, как и ты, Теназа. Хочу, чтобы наш род был не только великим, созидательным и мудрым, но еще и славился красотой.

— Боюсь, нам не сравниться с красотой самой великой из женщин, — пропела Гата, поражаясь своему терпению.

Сарна посмотрела на молодую женщину, робевшую от похвалы, протянула руку и ободряюще похлопала.

— Ты ведь нам так и не раскрыла секрет, как пленила сердце ветреного Корена.

«Зельем опоила вашего Корена, провела обряд. Расскажи тебе, Сарна, от зависти подавишься, захочешь любовника приворожить», — хмыкнула ведьма, но, набрав воздуха, промолвила, краснея:

— Любовью, Ваше Величие, благословленное Небом.

Гата злилась, но улыбалась: строить из себя молодую, по уши влюбленную дурочку, робеющую при императрице, было тяжело и требовало большого самообладания, но теперь, после стольких лет отчаяния, у нее вновь появилась семья и наследница, ради которой она постарается забыть, все что было.

* * *

Уловив родной запах, Сар приоткрыл глаза.

— Все хорошо. Мне разрешили приходить, — Ана присела перед ним на корточки и улыбнулась, стараясь сдержать слезы. Видеть его обритым, с ошейником на шее и похудевшим было тяжело.

— Как ты…? — не успел спросить, она прикрыла ему рот ладонью.

— Если любишь меня, исполнишь желание?

Асаар кивнул.

— Обещаешь? Клянешься?!

Он кивнул снова, ожидая, чего угодно.

— Давай назовем ее Гатой?

— Зачем? — у него скривилось лицо, но помня об обещании, не смел отказать.

— Она ведь твоя бабка. А ей прабабка.

— Она хотела ее убить!

— Нет, — покачала головой Юлиана. — Наоборот. Она пришла, потому что Сольфен принес мне «слезу», а рядом с ним я ослабела. Потому что… — запнулась, — Гаточка тоже унаследовала дар к колдовству, и камень убивал ее. А тут ты вошел.

— Она ей нужна, только из-за дара!

— Не думаю. Если уж так говорить, то и ты был со мной, потому что я высокая, и потом только из-за беременности.

— Глупая.

— Мы все бываем глупые. Не знаю, с чего начать, но история оказалась очень путанная и началась задолго до твоего рождения, — Юлиана сделала паузу и достала из кармана несколько пирожков. — Сколько уж смогла незаметно унести.

Сар посмотрел на них, взглянул на Ану, коснулся рукой ее щеки и спросил:

— Жалеешь, что связалась со мной?

— Со мной тоже было не сладко, — она уткнулась ему в плечо и расплакалась.

Гата смотрела на них из темного угла, и ее сердце сжималось от жалости к себе и дочери, которой повстречался совсем иной оборотень.

Юлиана вытерла слезы и начала рассказ:

— Жила когда-то одинокая, но очень умная ведьма, и звали ее…

— Гата?

— Нет, — покачала головой, — Атина. Жила одна, пока однажды ночью к ней в дом не постучался человек. Он был высоким, умным, красивым, и одинокая женщина быстро привязалась к нему. Мне кажется, что он был из моего мира, потому что у нас ученые изучают грызунов. Думаю, именно он и надоумил Атину начать опыты на них, потому что до него она грызунов боялась. Вот так она и создала оборотней крыс. Однако они были не такими, как ты. У госпожи Гаты есть чучело…

— Чье? — нахмурился Сар.

Анка тяжело вздохнула и продолжила.

— Твоего отца.

Глаза Сара сверкнули.

— Он не такой, как ты. Он… он скорее животное. Не мог обращаться в человека, не мог разговаривать. Атина боялась грызунов, а таких огромных, что создала в угоду возлюбленному, особенно, поэтому и побоялась создать самку, чтобы они не размножились. А потом тот человек ее предал. И она с горя умерла. А без магического ошейника ее творения разбежались. Тот, что забрался к Гате во дворец, был самым совершенным и хитрым. И так уж случилось, что он пробрался в комнату к ее дочери, ее наследнице, которую она очень любила, — Юлиана вздохнула. — Закончилось все тем, что когда Гата примчалась на крики дочери, дело было сделано. С ним она расправилась на месте, но от испуга Лавета начала сходить с ума, а потом еще оказалась беременной. Тобой.