Ведьминский Круг

В глазах некроманта плясало сумасшествие. Он смотрел на каплю крови, блеснувшую на её губах, с каким-то извращённым удовлетворением.

Щека горела, боль пульсировала в висках, но Рин не издала ни звука. Только молча встретила его взгляд, не сопротивляясь.

— Я был в госпитале ясных, — процедил Блуд, сжимая её волосы ещё сильнее. — Они не могут ничего сделать. Потому что со мной… всё в порядке.

Рывком он запрокинул её голову назад, заставляя вытянуть шею.

— Значит, у тебя есть кукла вуду… или что-то похожее. Так что это? — прошипел он, приближаясь, почти касаясь губами её уха.

Боль прострелила голову, и Рин на автомате приложила ладони к его рукам, пытаясь хоть немного ослабить хватку.

— У меня нет таких сил, — едва слышно прошептала она.

Блуд выругался сквозь зубы, грубо оттолкнул её. Девушка ударилась спиной о пол, но не успела даже вдохнуть, как он резко прижал колено к её животу. Боль пронзила тело, заставив её вскрикнуть.

— Ты думаешь, я не знаю этого? — прошипел он, нависая над ней. — Какая из ведьм тебе помогала?

Рин покачала головой, с трудом глотая воздух. Она действительно не понимала, о чём он говорит.

Некромант не поверил. Резкий удар по лицу бросил её голову в сторону. Щека вспыхнула жгучей болью, губы разжались в беззвучном крике. Она тяжело дышала, но не заплакала.

— Ты знаешь, — яростно повторил он, сильнее вдавливая колено в её живот, заставляя ту издать болезненный стон, он нагнулся к ней и схватил за шею

— Всё, что тебе нужно было — удовлетворить моё желание. И всё.

Он поднялся на ноги, поднимая её вслед за собой за шею.

Прижал к стене.

— Мои ребята пытались отомстить ясной. А ведь она меня даже не узнала… пока не появилась ты.

Он сжал её горло сильнее, воздух перестал поступать в лёгкие.

— Так как?! — яростно крикнул он, нависая над ней. — Как ты это сделала?!

Рин изо всех сил била его по руке, и наконец он разжал пальцы, позволив ей судорожно втянуть воздух.

— Я долго думал, что с тобой делать, — усмехнулся Блуд, наблюдая, как она слабыми попытками пытается убрать его руку. — А потом понял — ты сама дала мне ответ.

Блуд молча отшвырнул её в сторону стойла. Девушка споткнулась, попыталась ухватиться за покоцанную деревянную дверь, но лишь разодрала ладони.

За спиной раздалось громкое ржание. Рами дёргалась, бешено мотая головой, рвала веревку, пытаясь добраться до хозяйки.

Некромант даже не обернулся. Спокойно, без лишних движений, схватил верёвку, накинул её на запястья Рин и, толкнув вниз, развернул лицом к полу.

— Не бойся, твою драгоценную лошадь мы тоже возьмём с собой, — бросил он.

Рин дёрнулась, но он ловко стянул её руки за спиной, крепко завязывая верёвку. Закончив, перекинул длинный конец черешни крюк на стене — тот самый, к которому обычно привязывали лошадей, — и затянул узел вокруг её шеи.

После чего подошёл к Рами, не приближаясь на опасное расстояние медленно заговорил:

— Веди себя хорошо ради своей хозяйки.

Он уверенно подхватил верёвку, удерживающую лошадь, и вывел её вместе с Рин на улицу. Затем одним ловким движением усадил девушку на свою лошадь, а сам вскочил позади.

Рин медленно приходила в себя. Ей было ужасно больно. Она хрипло спросила:

— Что ты собираешься делать?

Блуд усмехнулся, наклоняясь ближе к её уху:

— Я предлагаю тебе приключение, достойное памяти твоего отца.

Он резко пришпорил коня, и тот сорвался с места, унося их в сторону кладбища.

Последние лучи солнца освещали заброшенные могилы, над которыми стелился густой низкий туман, когда они прибыли.

Блуд остановился в самом сердце кладбища, спрыгнул с лошади, а затем дёрнул за верёвку, стягивая Рин вниз. Девушка едва успела перекинуть ногу, когда он потянул её.

— Знаешь, в чём хохма? — усмехнулся Блуд, привязывая её к одной из могильных плит. — Это территория взвода, в котором служит твой брат.

Он взял её за подбородок, чуть приподнял лицо, заставляя смотреть ему в глаза.

— Есть последние слова?

Рин тяжело дышала. Она чуть прищурилась, посмотрела на него с тенью улыбки и хрипло выдохнула:— Ты сгоришь… под гнётом М… Исиды.

Блуд криво ухмыльнулся. Он не сказал больше ни слова, лишь молча привязал Рами к ближайшему дереву, оставив лошадь в нескольких метрах от неё.

Рин бездумно смотрела перед собой. Боль отступила, оставив после себя лишь пустоту. Холод стелился вокруг туманом, пробирался сквозь одежду, но даже он казался далёким. Она не пыталась освободиться — руки были крепко связаны, и у неё не было шанса.

Она могла бы попробовать дозваться Акима. Если он действительно был в этой зоне, возможно, услышал бы её.

Но, оглянувшись, Рин поняла — конца кладбища не видно. Оно тянулось бесконечной чёрной пустотой, и на таком расстоянии он её не услышит.

Грустно улыбнувшись, Рин наконец позволила себе думать о родителях. Об отце. Он был великим человеком, который безумно любил их мать. Она искренне надеялась, что Дарка будет так же счастлива, как были они.

А Рин… Рин хотела с ними встретиться.

Тоска была невыносимой, разъедала её изнутри всё это время. Она пыталась не думать и долгое время ей это удавалось.

Она повернула голову к Рами и тихо прошептала: — Извини…

Лошадь дёргалась, пытаясь вырваться, но верёвки были слишком крепкими.

Слеза скатилась по щеке девушки.

— Я не должна была заставлять тебя любить меня, — прошептала она.

Рин перевела взгляд вдаль, наблюдая, как солнце медленно скрывается за горизонтом. У груди её согревал кулон — подарок матери на пятнадцатилетие. Она никогда его не снимала, ведь это была единственная память о ней.

Она закрыла глаза и улыбнулась, опустив голову.

Она так и не смогла смириться с её смертью. Мама была светом их семьи — далёкой, но яркой звездой, что больше не согревала их дом.

Рин глубоко вдохнула, с тоской провожая последний луч солнца.

Это был самый красивый закат в её жизни.

Она жалела лишь о том, что оставляет брата и сестру. Но они были сильными. У Дарки был Мяун, а Аким нашёл себя в некромантии. Она им больше не была нужна.

Кладбище погрузилось во тьму. Раздалась пугающая песнь — высокий, каркающий голос, от которого по коже пробежал холод. Рами громко заржала, дёргаясь в попытке вырваться.