Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

– Я не могу хотеть этого... – сказала она тихо.

– Да ну? – он снова подошёл к ней.

– Да.

Твёрдо сказала Алма, и чуть сгорбилась. Боль противно брала своё, охватывала всё тело, больно глотать, дышать в любом ритме стало нестерпимо, но гордость твердила свои приказы.

– Выстоишь ещё минуту, и я признаю, что ты умеешь терпеть... – грубо сказал Аргон.

Минута – мало, но только когда тебя не ломает всё вокруг, когда не нагибает небо, когда из твоих чувств не вьёт тугие верёвки судьба, когда есть тот, кто держит тебя, даже находясь за много миль. Но сейчас... Осталось полминуты. Больно. В глазах темнеет, во рту зашкаливал металлический вкус крови, пальцы слипались от бурой жидкости, которую Алма выпустила из гоблина в отместку за слова. Вот-вот упадёт, но тут спасли воспоминания об уроках. «Никогда не было ничего больнее внутренней пытки, вспомни её, сравни с настоящими чувствами, и согласись, что было больнее. Ты выстояла тогда, сможешь и сейчас!» Три секунды... миг, одна!

– Всё! – выцедила из себя Алма, действительно поняв, что эта боль – ерунда по сравнению с той.

– Да, может ты и не слишком слабая, но всё равно дрянь!

– К этому я привыкла! – сказала Алма, и так легко выдавила из себя показную улыбку, высмеивая не оригинальность Аргона.

Тот снова став огнём сгорел, и исчез. Девушка упала на колени. Трясущимися руками нащупала карман плаща и достала небольшой пузырёк с грифельными палочками, заострёнными на конце. Быстро высыпав пару себе на ладонь, она приставила их остриё к болевшему боку, и вколола их в себя. Боль прошла. Она могла двигаться. Пара движений. И магия. Можно сказать, исцелила её. Но это было едва ли исцеление… магия, как бы, давала человеку новое тело, заменяя организм, давая что-то извне. Оно могло легко сняться, чего нельзя было бы сделать, если бы она всё лечила. Одно слово, и всё, что Алма отсрочивала, таким образом, вернулось бы. Девушка вспомнила время, когда её давно отнесла река, почти к Кохилю. Ведь ещё с тех пор она лечилась так. Всё осталось, сломанная в то время рука. Запястье, больная нога, всё никуда не делось, всё неопределённо отсрочилось.

Алма будто лишилась всего. Она, узнав вид собственной смерти, больше не чувствовала себя живой, слушая Аргона, чувствовала, как всё внутри рушиться, и умирает её прошлое. Она до сих пор ощущала боль в себе, и это было единственное, отчего она не могла убежать – от себя. Бежишь от боли, на самом деле это и бежит боль. Временами кажется, что сердце превращается в один белеющий шрам, ты его носишь, и он постепенно сужается временем, но и оно не может стереть слишком много. Алма не могла чувствовать ничего другого…

– I’ve been alone all along… – в голос пропела она.

Ключица словно сломалась, вывернулась наружу по ощущениям, Алма ощутила, как ледяной струйкой потекла кровь. Девушка без единого звука упала на землю, она медленно сворачивалась, прижимала колени к себе, а широко открытые глаза пристально и зло следили за летающей болью, которая. Словно орёл плавала над ней кругами. Серый дым заклинания сворачивался в акулу, и Алма каждый раз задумывалась «почему именно акула?». Нечего было делать. Утро ещё раннее. К тому времени, как Алма успокоилась и вернулась к Титании, было почти девять утра. Никто её ни о чём не спрашивал, и никто не мог подумать о том, что в семь утра кто-то узнал о том, что умрёт, успел разочароваться, потерять себя, и всё один человек, за какие-то три часа! Единственное, что успокаивало Алму. Это то, что она знала: чем дольше набирается ад в жизни, тем дольше он проходит. У неё же всё разрушилось в минуты, значит должно быстро пройти. Эти эмоции были сильными, а значит – не могли оставаться такими надолго. Целиком это, естественно не пройдёт, не сазу, но уже совсем скоро начнётся просто боль с оттяжкой, что будет вытерпеть проще. На празднике, Алма старалась избегать владыку Неметона. Она всегда боялась больше всего на свете его глаз, они слишком напоминали лёд, в котором внутри огонь. Это странно, но так и есть.

– Алма! – позвала девушку Титания, та быстро подошла к ней.

– Хочу тебя познакомить с Ди Глохом, – продолжала женщина, и тогда Алма обратила внимание на невысокого человека в тёмно-фиолетовой мании из бархата. Уже не молодое лицо приветливо улыбалось, ярко-зелёные глаза смотрели на девушку, и до уровня локтей спускалась борода светло-русого цвета, слегка серебрившаяся, – он наш гость из соседнего государства, занимает должность члена собрания по внешнеполитическим делам.

– Очень приятно, – мило ответила Алма, – безумно интересная работа…

– Спасибо, Марина, я тоже рад знакомству.

– Ди Глох, относится к соседнему королевству чародеев – Безии, – тихо сообщила Титания.

– Хорошо, и как же продвигается внутриполитическая деятельность вашей страны? Потому, что внешняя, как я вижу, процветает.

Глох улыбнулся. Алма ещё долго разговаривала с ним, так и не рассказав собеседнику, что сегодня вечером впервые услышала о таком королевстве (дипломатические навыки помогли, не задевая, самолюбия начать хорошие отношения). Они разговаривали уже достаточно долго о политике, прежде чем затронуть волнующую девушку тему.

– Между прочим, – улыбаясь, говорил Глох, – у нас, чародеев, как и у каждого народа, есть свои отличительные черты. Рудокопы – сильные и выносливые, эльфы – ловкие и мудрые, маги – интуитивные и сильны в своих убеждениях, они прирождённые ораторы, ну а чародеи – прорицатели и мыслители, телепаты, ясновидцы.

– Правда? То есть, вы можете что-то предвидеть.

– Можем, но виденья будущего приходят к нам не по желанию, а по чьей-то другой воле. Мы не можем призвать их.

– Но вы можете увидеть чью-то смерть?

– Тоже не все. Лучше вам про это расскажут таймлайты – сборщики времени.

– Вы можете мне рассказать побольше про виденья.

– Икей ли, Марина, – извинился чародей на своём языке, но Алма поняла его, – всё то. Что я перечислял – таланты. Своего рода разнообразные профессии, просто они уже заложены в нас с рождения. Я обладаю телекинезом, и могу рассказать вам об этом, а виденья – дела моего хорошего друга Стела.

– Я могу как-нибудь с ним встретиться?

– Конечно. Я завтра утром возвращаюсь в королевство, и вы, Марина, можете поехать тоже.

– Я бы очень хотела.

– Хорошо. Только наш путь будет лежать через территорию, где можно встретить ещё одних наших соседей – гоблинов. Неприятные существа.

– Я уже сегодня видела одного.

– Где? В замке?

– Нет, у оврага. Это если идти от реки на запад.

– Что же вы делали так далеко? Знаете, Алма, вы преодолели почти половину пути к нашему королевству! Но, что самое интересное, это расстояние порядка ста километров от сюда.

Девушка опустила взгляд. Она прекрасно знала, что такое расстояние пробежать мало кто смог бы, но они с Аргоном смогли. Ей не требовалось дышать во время бега, как русалка, она надолго задерживала дыхание, однако, всё равно не понимала, откуда такая скорость при беге. Мысли об этом были не долгими. Девушка быстро согласилась на предложение Глоха. Утром он, Алма, и ещё несколько дипломатов, с которыми девушка тоже сдружилась уже в пути, отправились в Безию.

====== Ошибка чародеев ======

Девушка вышла из палатки рано утром. Она не представляла, что путь, который они с Аргоном вчера так быстро преодолели, был половиной того, который вся свита и министры преодолевают уже второй день. Сейчас было самое его начало. Утром воздух был очень влажным, и Алма с радостью дышала им. Пару раз её пробирал приятный озноб, во время которого её плечи слегка передёргивало, и по спине пробегали мурашки. В такие минуты не хочется ничего. Девушка аккуратно сняла линзы и посмотрела на небо чистыми глазами, если бы она их видела сейчас, то поняла, чем они так завораживают. Все семь цветом обрели неописуемую яркость, словно косело фортуны, и каждый отражал то, что ему соответствовало, и ярче всех блестел чистокровный голубой, отражающий небо, слегка мятного оттенка. Медные волосы чуть озолотились, они отливали то холодным янтарём, то медью, а то, и, правда, золотом. Небо было пастельного голубого цвета, без единого облачка, которые, как видно, успел прогнать сильный ветер. По земле он несся, редки, сильными порывами, сбивая радужную росу с изумрудного мха. Алма не могла не отметить то. Что эта местность практически не имела травы: голая земля, каменистая местность, или и то, и то. Покрытой густым слоем мха. Это было очень мягко, и девушке нравилось время от времени присаживаться на него, подкладывая под колени плащ, чтобы не испачкать и не промочить ткань эльфийских тренировочных брюк. Алма прекрасно понимала, что это не самое подходящее для Марины, но это выглядело менее странно, чем джинсы, которые она носила в академии, если бы она надела их здесь. Ей безумно хотелось, есть, поэтому, найдя в запасах серый мягких хлеб, лимон и печенье (у чародеев печеньем случили фигурные кусочки горького шоколада), она отошла от лагеря. Местность была холмистая, (небольшие высокие холмы из голых камней), и Алма, забравшись повыше, снова обратилась к лагерю. Натянутые до земли палатки располагались странно, по треугольнику, в нутрии фигуры обложенное камнями место очага, черневшего и виднеющегося даже на высоте. Алма вдруг что-то почувствовала. Она полюбила не само это место, а его образ, эта непостоянность, палатка, которую можно убрать и идти дальше… сердце девушки забилось в бешеном ритме. Появилось желание обойти весь мир вот такой неприкаянной, свободной, она всем сердцем прочувствовала тот трепет, присущий путешественникам, смотрящим на то, что они достигли, открыли сами для себя. Алма желала и своей душе такого же! Нескончаемое путешествие не только жизненное – во времени, но и странствия – по миру, по мирам. Она отвернулась и продолжила восхождение. Изредка она наклонялась и цепко обхватывала колючую поверхность камей, чтобы залезть выше. Но вскоре решила остановиться и присела на одно колено, чтобы холодный поутру камень не тянул тепло из её самой. Еда, которую девушка взяла с собой, она сейчас достала и, не кладя на камни, отламывала по небольшому кусочку и съедала (она не любила, есть всё сразу, и во всём предпочитала раздельное питание).

– Видом любуешься? – услышала Алма голос сзади, но не обернулась.

– И это тоже. В основном смотрю, не встал ли ещё кто из лагеря.

– Они глупо поступили, что не поставили дозор, – сказал Аргон, и встал на одном уровне с Алмой.

– Не все спят, поэтому… – она замолчала, не находя слов, что бы отмазать логику чародеев, – да, это глупо! – ответила наконец на выдохе девушка.

– Позавчера наплакалась?

– Не будем об этом.

– Я не ругаю, как-никак было воскресенье. Но можно было бы и потерпеть.