"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– Замри!
– перепрыгнув через мертвеца, Алсек встал над Аманкайей и развёл руки в стороны. Сжигающие лучи летели в него, но он даже боли не чувствовал.

– Айю-куэйя!– выдохнул он, отпуская весь накопленный жар, и огненное кольцо захлестнуло площадь.

Что-то хрустуло за спиной, и Алсек развернулся, выставив перед собой горящую ладонь. Глорн в покорёженных доспехах прошёл сквозь свет - и жрец едва успел наклонить голову, прежде чем тяжёлая палица опустилась на его плечо. Алсек пошатнулся и вытянул руки, хватаясь за дымящиеся пластины брони.

– Ни-шэу!– прохрипел Алсек и стиснул зубы. Его ладонь, окутанная огнём, взломала броню и погрузилась в шкворчащую плоть. Вой боли пронёсся над площадью. Гларрхна застыл на месте, выронив оружие.

– Алсссек!
– кто-то схватил изыскателя за плечи, сильно встряхнул, ледяная жижа пролилась за шиворот - и жрец распахнул глаза, ещё чувствуя в своей руке обугленное сердце хеска и обоняя горящую плоть.

– Алсссек, сссмотри на меня!
– Хифинхелф ещё раз встряхнул жреца и растерянно огляделся по сторонам. Изыскатель хватал ртом воздух, сердце колотилось под горлом, мешая дышать.

– Никогда и ни за что я им не позволю тронуть Аманкайю, - прошептал он, стискивая зубы.
– Где она?!

Хифинхелф едва устоял на ногах, когда Алсек толкнул его - но быстро опомнился и поймал падающего изыскателя за руки.

– Ты шшшто?!

– Алсек! А-ай, боги, боги...
– Аманкайя корчилась на ложе, сжимая ладонями виски. Иприлор, отбросив замершего изыскателя, склонился над ней. Ненадолго ей удалось открыть глаза.

– Только не волной по всему городу, - обречённо выдохнул Хифинхелф и, схватив её в охапку, вывалился за дверь.

Несколько мгновений спустя все они - Алсек, Хифинхелф, разбуженный Шафкат и Аманкайя - сидели во дворе у полупустой водяной чаши. Колдунья, промокшая до нитки, прислонилась к стене и медленно растирала виски - от холода голову стянуло невидимым обручем, но боль, взрывающая череп изнутри, наконец отступила. Алсек рассеянно болтал ладонью в воде и думал, чем теперь забить запах жареного мяса. При одном воспоминании о ночных видениях тошнота подступала к горлу.

– Это Глорн был...
– пробормотал он, разглядывая свою ладонь.
– Аманкайя... и ты тоже? Ты была там? Боги, боги мои... Да сожжёт меня Око Згена...

– Да тишше ты, - досадливо махнул хвостом Хифинхелф.
– Было бы чем голову забивать. Это просто дрянные ссны. Ты, Аманкайя, ничего не поджигала? Тебя чуть не убили ни за шшто? Алссек, ты всступилсся за ссесстру - так, как подобает всступатьсся? Ессли Глорну ссон не понравилсся, пуссть ссебя винит - не вы за ним гонялиссь!

– Вступился? Да, но не так же...
– Алсек тяжело вздохнул и украдкой понюхал ладонь. Ему казалось, что от неё до сих пор пахнет гарью. "Что на меня нашло?! Можно же было оттолкнуть его, отнять оружие... Хоть бы ничего дурного с ним не случилось!" - Алсек потёр запястья и поёжился.

– Алссек, а ты никогда не запечатывал дом охранными чарами?
– Хифинхелф задумчиво посмотрел на ворота двора - за ними, как в темноте мерещилось ему, кто-то бродил, пытаясь заглянуть за ограду.
– Мне кажетсся, пора.

Глава 12. Аймурайчи

Здоровенная канзиса повисла над скалой, еле заметно вздрагивая. Её длинные полупрозрачные щупальца расплелись и повисли до земли, когда-то плотный купол обмяк и более не сжимался - и летучая медуза медленно, но верно опускалась на дно расщелины. Ветер из пустыни мог бы отогнать её от скал обратно к зелёным дебрям вдоль дороги, но воздух был недвижен. В последний раз дрогнув щупальцем, канзиса шмякнулась на камень и осталась лежать. Яркие разводы на её куполе потускнели, солнце вытопило жижу из слизистой плоти. Красная личинка да"анчи, перебирая волосками, выплыла из-под валуна и повисла над останками, но вместе с ними была сильным ударом сброшена в расщелину.

– И здесь тухлые медузы, - тяжело вздохнул Кегар, снимая с наплечника слизистые нити.
– Кто только создал эту погань... Ладно, Алсек. Давай, что у тебя там.

– Ещё этот мешок - и больше ничего, - изыскатель тронул пальцем босой ноги тяжёлый куль.
– Ты и так хорошо помог нам, Кегар. Спасибо тебе.

– Недурно, - хмыкнул хеск, приподняв мешок.
– Вы копаете, как стая Хальконов. Здесь ещё остались невскрытые могилы?

Хифинхелф, до того разглядывающий медуз над пустыней, окинул задумчивым взглядом округлый холм. В трёх его склонах в припорошённой песком каменной кладке зияли узкие бреши. У подножия догрызали последний безлистный кустик два осёдланных кумана - Куши и "скакун" Кегара, некрупный, но жилистый. С куманьего седла свисали перепутанные верёвки, поломанные палочки и плетёные петельки. Иприлор медленно расплылся в ухмылке.

– Силки, - махнул чешуйчатой лапой Кегар, проследив за его взглядом.
– Вылет же. Понаставлено в каждом кусту. Бери багор и собирай. Пять шагов - силок, пять шагов - другой.

– Неймётсся, - покачал головой ящер.
– В тех микринах ещё ессть нечего... Хссс! Кегар, а польза-то от вашших прогулок в засстенье ессть? Нашшли поджигателей?

– Ни единого следа, - отмахнулся хеск.
– Да и не горело ничего. Может, ушли на тот берег, а может - к Вайнегу в Бездну. Шатаемся по застенью, собираем силки и выкупы. И вот - помогаем мародёрам.

Он приподнял мешок, вскинул на плечо и посмотрел на Алсека сверху вниз.

– Хватит рыться тут, Сонкойок. Я тебя не выдам, но Чуску вот-вот надоест шутить, и он пойдёт к верховному - и тебе мало не покажется.

Он быстро зашагал вниз по склону.

– Кегар!
– спохватившись, окликнул его Алсек.
– Ты видел Глорна? Ему легче?

– Третий день в патрулях, - ответил, на миг остановившись, хеск.
– Вроде живой.

– Хвала богам!
– облегчённо вздохнул изыскатель.
– Силы и славы вам обоим!

Хифинхелф проводил взглядом удаляющееся облако пыли за хвостом кумана и посмотрел на Алсека.

– Кегар дело ссказал, - вполголоса заметил он.
– В этот раз мы увлеклись. Пора могильникам от насс отдохнуть.

– Ладно, Хиф, - Алсек хотел возразить, но посмотрел на городские стены, вереницы нагруженных ящеров на дороге, крылатую стражу над полями - и передумал.
– Спускаемся.

Он с сожалением погладил поросшую травой стену могильника. "Я помогу вам," - пообещал он мысленно, вспоминая черепа, обтянутые сухой тёмной кожей, истончившиеся руки в пернатых браслетах, доспехи из костяной чешуи. "Вы уснёте ещё до первых дождей."

Куманы в синих праздничных лентах сновали туда-сюда по дороге и перекрёстным тропам, обгоняя бронированных анкехьо. На обочине громоздились груды корзин, кулей и циновок. Полудохлые канзисы валялись повсюду, и уборщики едва успевали выкидывать их с мостовых. То и дело слышался рёв кумана, с размаху наступившего на медузу и присевшего на три лапы. Один из панцирных ящеров, попавшихся на глаза Алсеку, был по кончики шипов нагружен канзисами - корзины, поставленные ему на спину, были так наполнены, что не закрывались, и свисающие из них щупальца мотались на ветру.