Великий князь Николай Николаевич

Не приходится говорить уже о томъ, что не было главнаго: не было доврія народа къ правительству, не было сознанія государственнаго единства, взамнъ же таковыхъ въ народ царилъ мракъ темнаго невжества и опаснаго разслоенія. — При такихъ условіяхъ. страна не могла выставить сознательныхъ воиновъ и проявить необходимую внутреннюю крпость для твердаго противостоянія тмъ напряженіямъ, которыя требуются всякой серьезной войной. Дальневосточныя событія 1904-05 г. г. эти выводы подтвердили весьма рельефно.

Но даже устройство самой арміи, отчасти по косности традицій, отчасти по соображеніямъ финансоваго порядка и промышленной немощи Россіи, носило на себ характеръ такой вооруженной силы, которая пригодна лишь для цлей пассивной обороны въ предлахъ территоріи. Грузная организація, недостаточное снабженіе артиллеріей (не только тяжелой, но и легкой), равно другими техническими средствами, крайне ограниченное обезпеченіе боевыми запасами,

безъ возможности ихъ пополненія промышленными силами собственной страны, наконецъ, несовершенный командный составъ, лишенный единства школы, не пріученный къ проявленію иниціативы, не умвшій ни подготовить, ни вдохнуть въ войска наступательный порывъ, — вс эти условія и качества вызывали сомнніе въ успх широкихъ наступательныхъ дйствіи.

А между тмъ, необходимость отстаивать свое великодержавное достоинство и международное положеніе не допускали возможности, въ случа военныхъ осложненіи, ограничиться встрчей непріятеля на своей территоріи.

Въ самомъ дл. — Хотя военная конвенція, заключенная въ 1892-мъ году между Франціей и Россіей, носила, по ея политическому замыслу, строго оборонительный характеръ, имвшій въ виду совмстныя вооруженныя дйствія, лишь въ случа нападенія на одну изъ договаривающихся сторонъ — Францію или Россію — Германіи или тругоп державы Тройственнаго Союза, поддержанной Германіей, тмъ не мене «стратегически» отъ Россіи требовалось быстрйшее наступленіе въ предлы Восточной Преніи, съ довольно значительною частью ея вооруженныхъ силъ.

Съ другой стороны — вызывающее поведеніе Австро-Венгріи, изо дня въ день совершенствовавшей свои вооруженныя силы, настаивавшей на такъ называемой «предупредительной» войн и давно уже пользовавшейся временной слабостью Россіи для утвержденія своего вліянія на Балканахъ, требовало пашей готовности къ наступленію на юго-западныхъ границахъ государства.

Политически лишь обороняясь, мы должны были и здсь имть въ виду встрчу нападающаго па его собственной территоріи, какъ въ силу соображеніи о томъ разореніи, которое вноситъ въ страну всякое непріятельское вторженіе, такъ и вслдствіе огромнаго психологическаго преимущества наступательной войны, въ особенности при наличіи въ населеніи лоскутной монархіи Габсбурговъ большого процента славянъ.

Въ этомъ противорчіи боевыхъ задачъ со степенью готовности русскихъ сухопутныхъ вооруженныхъ силъ лежала самая трудная часть работы русской стратегіи, длавшей ея достиженія крайне хрупкими. Достаточно было малйшей тактической заминки, всегда, возможной на войн, чтобы неудача превращалась въ крупный неуспхъ, уничтожавшій сразу вс ране достигнутые результаты.

Угрожающее нарастаніе вооруженныхъ силъ и боевыхъ средствъ у нашихъ западныхъ сосдей, вынудило и русское Воеи-

ное Министерство составить проектъ новаго усиленія арміи, носившей громкое названіе «Большой программы». Къ сожалнію, проведеніе новой морской программы нсколько задержало разсмотрніе законодательными органами этого проекта, который подвергся обсужденію почти что наканун надвинувшейся войны, почему получилъ свое осуществленіе лишь частично. Впрочемъ, долженъ замтить, что программа эта лишь въ весьма малой своей части имла задачей улучшеніе организаціи арміи, и ея снабженія. На первое мсто ею была выдвинута задача количественнаго увеличенія арміи. Въ общемъ это былъ проектъ достойный легкомыслія его создателей, во глав съ военнымъ министромъ. Въ вид курьеза, можно, напримръ, привести намченное ею усиленіе регулярной конницы на 26 полковъ, противъ котораго усиленно возражалъ оперативный отдлъ Генеральнаго Штаба,

Паденіе въ минувшую войну значенія кавалеріи, какъ самостоятельнаго рода оружія, наиболе ярко подчеркиваетъ всю несуразность проектированной мры, особенно въ русской арміи, всегда страдавшей избыткомъ кавалеріи, въ ущербъ 'прочимъ боле нужнымъ родамъ оружія.

4. Цли войны.

Въ виду уже изложеннаго характера всхъ соглашеній, не преслдовавшихъ никакихъ наступательныхъ задачъ, вопросъ о «цляхъ» возникшей въ 1914-мъ году войны всталъ передъ Держаг-вами Согласія лишь посл открытія враждебныхъ дйствій.

Обстоятельство это служить, хотя и косвеннымъ, но очень яркимъ доказательствомъ того, что Державы Согласія не питали никакихъ наступательныхъ плановъ.

Первая бесда по вопросу о цляхъ войны произошла въ первой половин октября 1914-го года въ Париж между французскимъ министромъ иностранныхъ длъ Делькассэ и русскимъ посломъ въ Париж А. П. Извольскимъ. Въ этой бесд оба названныя лица сошлись во мнніи, что главной цлью Державъ Согласія отнын должно быть разрушеніе Германской Имперіи, нарушившей общій миръ въ Европ, и возможное ослабленіе военнаго и политическаго могущества. Пруссіи. — При этомъ признавалось желательнымъ оолечь эти цли въ такія формы, чтобы отдльныя германскія государства оказались сами заинтересованными въ достиженіи названнаго результата.

Ито касается Австро-Венгріи, то въ отношеніи этой монархіи

вопросъ, невидимому, не стоялъ столь согласованно. По донесенію А. П. Извольскаго, — во Франціи существовали даже нкоторыя симпатіи къ этой монархіи, основанныя на представленіи о прису-сущемъ въ стран Габсбурговъ стремленіи къ независимости отъ Германіи и на оказанныхъ ею услугахъ въ Алжезирас. — Такія же симпатіи, но по другимъ, можетъ быть, причинамъ, существовали и въ Англіи въ еще боле сильной степени.

Что касается земельныхъ приращеній, то, изъ словъ Делькас-сэ можно было заключить, что Франція для себя не ищетъ въ Европ никакихъ пріобртеній, за исключеніемъ Эльзаса и Лотарингіи. Въ Африк она удовольствовалась бы уничтоженіемъ послднихъ остатковъ Алжезирасскаго акта и небольшими исправленіями колоніальныхъ границъ. Англія, по мннію лицъ, обсуждавшихъ вопросъ, также не ищетъ завоеваній въ Европ, но потребуетъ колоніальныхъ приращеній за счетъ Германіи и, вроятно, возбу-дутъ вопросъ о возстановленіи самостоятельности Гановера. Ни въ томъ, ни въ другомъ вопрос она со стороны Франціи, повидимому, не встртитъ препятствій. Шлезвпгъ и Гольштейнъ, добавляетъ Извольскій, должны бы отойти къ Даніи, несмотря на двусмысленное поведеніе датскаго правительства. Что до Россіи, то она, по мннію бесдовавшихъ, конечно, потребуетъ свободы проливовъ, и тутъ должна встртить полную поддержку Франціи.

Въ отношеніи Австро-Венгріи давно уже искавшей предлога для производства какой либо военной демонстраціи противъ Сербіи, Делькассэ высказывался мене опредленно. Самъ же Извольскій, говоря, впрочемъ, лично отъ себя, настойчиво указывалъ на необходимость положить конецъ Габсбургской монархіи, являвшейся, по мннію его, совершеннымъ анахронизмомъ. Онъ признавалъ необходимымъ призвать входившія въ составъ Имперіи Габсбурговъ народности къ самостоятельному политическому существованію.

— Я стараюсь внушитъ здсь мысль, заключалъ свое донесеніе А. И. Извольскій, о единомъ и сильномъ Сербо-Хорватскомъ государств, со включеніемъ въ него Истріи и Далмаціи, какъ о необходимомъ противовс Италіи, Венгріи п Румыніи.

Въ этомъ отношеніи ему пришлось, къ сожалнію, встртиться съ предвзятымъ и вполн неправильнымъ мнніемъ, господствовавшимъ во Франціи, что Далмація и Истрія. по этнографическому составу принадлежатъ къ итальянскимъ странамъ.

Насколько мн извстно, противъ формулировки цлей войны, какъ он выражены были въ бесд А. И. Извольскаго съ Делькассэ не встртилось возраженій ни со стороны Россіи, ни со стороны

Англіи. Что же касается вопроса объ опредленіи земельныхъ (приращеній, то обужденіе его было признано Россіей преждевременнымъ и лишь въ март слдующаго года наше Министерство Иностранныхъ длъ сочло необходимымъ вернуться вновь къ этому вопросу.

Телеграммой 8-го марта С. Д. Сазоновъ сообщитъ Извольскому, что относительно условій будущаго мира онъ признаетъ желательнымъ, чтобы французское и англійское правительства снабдили особыми полномочіями своихъ пословъ въ Петербург для возможности предварительнаго обсужденія условій его, совмстно съ нимъ. По мннію нашего министра иностранныхъ длъ, главныя условія мира должны бы быть подраздлены на 3 категоріи: 1) условія, являющіяся для того или другого изъ союзниковъ безспорно необходимыми, какъ затрагивающія его жизненные интересы; 2) условія, по которымъ допустимы взаимныя уступки, съ цлью согласованія отдльныхъ интересовъ трехъ союзниковъ и 3) условія, которыя не затрагиваютъ непосредственно интересовъ союзниковъ, но являются существенными для сохраненія мира въ будущемъ и поддержанія союзныхъ отношеній.