Великий князь Владимирский
Шрифт:
Третьего ноября подтянулись все отряды, разосланные по княжеству. Вся Рязанская земля признала мою власть. Тут же выступили на Козельск, к которому добрались шестого ноября. Некогда мощная крепость представляла из себя жалкое зрелище. Стены, пробитые во многих местах, зияли так и не заделанными брешами, внутри полтора десятков убогих полуземлянок. А ведь прошло уже полтора года, после разорения. Простояли здесь пять дней, утверждая мою власть по окрестным городкам. Флот же сразу двинулся дальше, к волоку в Десну. Одиннадцатого числа разделились на три отряда. Южный, включавший терцию Казарина и муромских помещиков, направился
Первым к Новгороду-Северскому вышел я, 19 ноября. Город оказался хорошо укреплен и не выглядел сильно пострадавшим, хотя его взяли и разорили совсем недавно. Видимо среди местных князей, отличавшихся многочисленностью, нашелся толковый правитель, сумевший за такой короткий срок мобилизовать население на трудовые подвиги. На городнях отличались цветом несколько мест, где раньше были проломы. Их успели заделать, причем дубовыми бревнами. Рвы расчистили, поверх стен восстановили крыши, защищающие от дождя и стрел.
— Кто сейчас на местном столе? — спросил у Андрея Туровского.
— Мстислав Давыдович.
— Что о нем знаешь?
— Был раньше Стародубским князем, — улыбнулся разведчик. — Сорок семь лет от роду. После ухода монголов, успел первым заявиться в столицу и захватить стол. Умный, хитрый и очень упрямый. Жаден до невозможности во всем, кроме дружины, довольно многочисленной. Мне докладывали, что у него около двух сотен только в младшей. И еще старшая из нескольких бояр, выставляющих на поле 50 хорошо обученных и вооруженных кметей. Женат на сестре одного из своих бояр, Матроне Глебовне. Есть сын, Дмитрий, 23 лет. Дружина ему преданна и будет защищать до последнего.
— Этот может не сдаться. Ладно, вызывайте на переговоры.
Через час явился важный боярин, с пятью сопровождающими.
— Где сам князь?
— Князь приболел, простыл на охоте. Я его боярин, Глеб Жирославович.
— Да, беда. Как же ему такому больному в путь то трогаться?
— Почему он должен куда-то ехать?
— Решил я забрать город и все княжество себе. А он мне не надобен, пусть убирается.
— Да кто ты такой?! И по какому праву?!
— Я Ростислав Владимирович, Великий князь Владимирский. Забираю все по праву сильного. У князя Мстислава есть время до вечера. Пусть собирается и уматывает. Вместе с боярами и дружиной. Но без оружия и доспехов. Ну и казна его мне не помешает. Есть вопросы?
Вопросы у онемевшего боярина были. И много. Но он не мог ничего ответить и только судорожно глотал воздух. Наконец посол справился с собой, молча развернулся и пошел к коню.
— Будем готовить штурм? — спросил Федор Горелый.
— Пока разбивайте лагерь, выставляйте усиленные караулы. Подождем. Возможно князь неожиданно выздоровеет и захочет пообщаться. Если к вечеру не созреет, то завтра начнем ломать стены. Кстати, есть вероятность, что ночью он захочет нас пощупать, сонных и теплых. Нужно бы приготовить ему пару сюрпризов.
Мстислав Давыдович не стал дожидаться вечера и заявился через час.
— Мы сможем договориться? — прямо спросил он.
— Нет.
— Почему? Я признаю твое старшинство, а ты оставишь мне стол.
— Видишь ли, родич. Я не хочу, чтобы
мою державу разорвали распри удельных князей, как это случилось с государством Владимира Святославовича. Так что ты не нужен в этом месте.— А где нужен? — тут же уловил мою мысль князь.
— В Крыму, например.
— Там сейчас монголы, — скривился Мстислав Давыдович.
— Там сейчас безвластие. Ты принимаешь мое старшинство, отдаешь эти земли и выступаешь под моей рукой на Батыя. Семью можешь оставить здесь, пока. После победы я дам тебе долю в добыче и помогу захватить Крым. Место хорошее, тепло, торговля не хуже, чем в Великом Новгороде, и защищать удобно, всего две дороги туда ведут, по суше. Одна совсем дрянная. Да и зная о моем покровительстве, только дурак решиться напасть.
— Так ты идешь на Батыя?! Ты что, сумасшедший?! Я видел только один отряд из его орды и скажу так — победить монголов невозможно!
— Не кричи, а то горло простудишь. Бил я монголов и не раз. Причем моя дружина была в три раза меньше, а у Субэдэя, под рукой, отборное войско. Самого старика даже в плен взял. Отпустил, правда, так нужно тогда было.
— Это правда? До меня доходили слухи о чем-то подобном, но я решил, что это байки.
— Это не байки. Можешь расспросить моих воинов, многие тогда были со мной. Или приглядись к всадникам и заметишь трофейные доспехи.
— Дай мне подумать хотя бы несколько дней.
— Хорошо, жду ответ завтра в полдень. Потом начну штурм.
Ночью вылазки не случилось. А утром подошел Петр из Вщижа, сразу увеличив мое войско вдвое.
— Я думал, что у тебя только те, кто с тобой. Но все равно этого мало, чтобы победить хана, — заявил князь Мстислав, прискакавший в лагерь ровно в полдень.
— Это еще не все. Чуть позже подойдет из Посеймья еще один такой же отряд. А под Киевом будет еще один, возможно даже больший.
— Сколько же у тебя людей?
— Рассчитываю на 15 000.
— Слишком много пехоты.
— Три тысячи этих пехотинцев втоптали в грязь монгольский тумен. Причем не один. Не стоит их недооценивать.
— Я принимаю твои условия, Великий князь, — решился, наконец, Мстислав Давыдович. — Когда подпишем грамоты и примешь от меня крестное целование?
— Зачем? Ты дал слово, этого достаточно. Захочешь нарушить, что тебе помешает это сделать?
— Твое войско?
— Именно! А грамота — просто клочок кожи с чернилами. Собирайся, скоро выступаем.
Глава 7. Берке
Петра я отправил на Гомель, а сам направился к Чернигову. Казарин, между тем, занял Курск, Рыльск и Вырь и двигался к Путивлю. Туда же сплавлялся караван ладей с припасами. Двадцать шестого ноября принял под свою руку жалкие остатки того, что некогда было вторым по величине и значению городом в южных княжествах. Новгород — Северский сейчас оказался больше, по размеру и населению, метрополии. Стоял под Черниговом до 15 декабря, рассылая в разные концы бывшего княжества своих людей. В каждом городке оставлял наместника с тремя-пятью хорошо вооруженными помощниками. Вот когда пригодились ветераны, отслужившие в терции и не пожелавшие продлить контракт. Перед походом я выгреб всех, кого мог, даже с легкими увечьями, вооружил, проинструктировал и сейчас засеивал ими приобретенные земли. Посмотрим на всходы.