Великолепные Эмберсоны

– Люси!
– хрипло произнес он.
– Милая, что случилось? Ты же сейчас разрыдаешься. Вот так всегда, - пожаловался он, - как только я заикнусь о женитьбе.

– Я знаю, - прошептала она.

– Ну и в чем дело?

Она подняла взгляд и печально посмотрела ему в лицо, в глазах застыли слезы.

– Я просто чувствую, что этому не сбыться.

– Почему?

– Это просто предчувствие.

– И у тебя нет причин...

– Это просто предчувствие.

– Ну, если это всё, - уже уверенно сказал Джордж и рассмеялся, - значит, мне беспокоиться не о чем!
– Тут улыбка исчезла с его лица, и он заговорил, словно пытался убедить ее в чем-то: - Люси, как вообще что-то может произойти, если ты упорно твердишь "почти"? Тебе не кажется безумным говорить о "предчувствии", что мы никогда не поженимся, когда главное препятствие это то, что ты упрямо откладываешь помолвку? Это же совершеннейшая глупость! Я недостаточно дорог тебе, чтобы стать твоим мужем?

Она в отчаянии вновь опустила глаза.

– Дорог.

– И всегда буду дорог тебе?

– Хм... да... боюсь, что так, Джордж. Я не меняю своих чувств и решений.

– Тогда почему же ты не отбросишь это "почти"?

Люси волновалась всё больше и больше:

– Всё так... всё...

– Что "всё"?

– Всё так... так неопределенно.

Тут Джордж застонал от нетерпения:

– Какая же ты чудачка! Что "неопределенно"?

– Есть одна вещь, - сказала она и нашла в себе силы улыбнуться его порыву, - ты кое-чего так и не сделал. По крайней мере, ничего мне об этом не сказал.

Говоря это, она украдкой бросила на него взгляд, полный надежды, затем грустно отвернулась. На лице Джорджа явственно читались недовольство и удивление. Перед ответом он целенаправленно выдержал многозначительную паузу.

– Люси, - с холодным достоинством наконец сказал он, - мне надо задать тебе несколько вопросов.

– Слушаю.

– Первый вопрос. Отдаешь ли ты себе отчет, что я не намерен открывать собственное дело или начинать профессиональную карьеру?

– Я как-то не задумывалась, - тихо ответила она.
– Я и правда не знаю...

– Значит, пришло время открыть тебе глаза. Я никогда не понимал тех, кто начинает бизнес, или становится юристом, или что там еще, если положение и семья позволяют им не делать этого. Ты сама знакома с множеством жителей Востока, да что уж говорить, и Юга, убежденных, что здесь, у нас, нет ни аристократии, ни достойного общества, ни культуры. Лично я сталкивался с толпой таких провинциальных снобов, и они возмущали меня. Среди моей братии в колледже была парочка из тех, чьи семьи уже три поколения жили исключительно на доходы от состояния, и как они задирали нос! Мне с самого начала пришлось поставить их на место - они такого не забудут! Так вот, я убежден, что им пора понять, что и в наших местах три поколения значат не меньше, чем где-то еще. Вот что я обо всем этом думаю, и поверь, это для меня действительно важно!

– Так что ты собираешься делать, Джордж?
– почти выкрикнула она.

Он оказался даже серьезнее ее, его лицо раскраснелось, а дыхание участилось. По простоте душевной он признался, что для него "действительно важно", и это на самом деле заставляло его дрожать.

– Я хочу жить благородной жизнью, - ответил он.
– Я надеюсь, что отдам долг обществу и приму участие в... в движениях.

– Каких?

– Какие придутся мне по нраву.

Люси была неприятно поражена:

– То есть ты всерьез не собираешься ни открывать дела, ни заниматься карьерой?

– Безусловно!
– горячо и резко сказал он.

– Я опасалась этого, - тихо сказала девушка.

Последовала минута тишины, нарушаемой лишь тяжелым дыханием Джорджа. Потом он продолжил:

– Я бы хотел вернуться к своим вопросам, если не возражаешь.

– Не надо, Джордж. Давай лучше...

– Твой отец предприниматель...

– Он гениальный механик, - перебила Люси.
– Конечно, и то и другое. А когда-то был юристом... он много чего делал в жизни.

– Отлично. Я просто хотел спросить, не повлиял ли он на твое мнение, что я должен чем-то заниматься?

Люси слегка нахмурилась:

– Знаешь, почти всё, что я говорю и думаю, несет в себе следы его влияния. Мы так долго жили вдвоем, думали одинаково, поэтому, конечно...

– Ясно!
– Его лицо исказило презрение.
– Всё дело в этом, я прав? Это твой отец внушил тебе, что я должен зарабатывать сам и тебе не следует говорить о свадьбе, пока я не начну получать доход.

Люси вздрогнула и начала быстро оправдываться:

– Нет! Мы ни о чем таком не говорили. Никогда!

Джордж пристально посмотрел на нее и пришел к заключению, не далекому от правды.

– Но ты и без разговоров знаешь, что он думает об этом? Понимаю.

– Да.
– Она серьезно кивнула.

Джордж мрачнел всё больше и больше.

– Думаешь, оттого что кто-то начнет диктовать мне, как стоит жить, я стану лучше?
– медленно спросил он.

– Джордж, никто не "диктует" тебе...

– Кажется, всё идет к этому!
– прервал он.

– Нет же! Я просто знаю, что думает отец. Он никогда, никогда не говорил о тебе ничего плохого и ничего не "диктовал".
– Она подняла руку в знак протеста, и ее лицо стало таким несчастным, что на мгновение Джордж позабыл о собственной злости. Он взял ее маленькую, трепещущую ладошку.

– Люси, - хрипло сказал он.
– Разве ты не знаешь, что я люблю тебя?

– Да... знаю.

– Ты меня не любишь?

– Люблю.

– Тогда какая разница, что твой отец думает о моих занятиях или их отсутствии? У него своя жизнь, у меня своя. Я не считаю, что весь мир должен скрести посуду, торговать картошкой или судиться. Вот посмотри на лучшего друга твоего отца, моего дядю Джорджа Эмберсона, да он в жизни не работал и...

– Он работал, - перебила она.
– Он был политиком.

– Тогда я рад, что он с этим покончил. Политика грязное дело для джентльмена, это и дядя Джордж подтвердит. Люси, хватит разговоров. Давай я сегодня скажу маме, что мы помолвлены. Ладно, милая?

Она отрицательно покачала головой.

– Это из-за...

Она на краткое мгновение поднесла его руку к своей щеке.

– Нет, - ответила она, и вдруг ее глаза заискрились.
– Пусть останется "почти".

– Из-за твоего отца?

– Из-за того, что так лучше!

– Точно не из-за отца?
– Голос Джорджа дрожал.

– Разве что из-за его идеалов... Да.

Джордж отбросил ее руку и зло сузил глаза.

– Я тебя понял, - сказал он.
– Да плевать мне на его идеалы не меньше, чем ему на мои!

Он натянул поводья, и Пенденнис охотно перешел на рысь. Ехали молча, а когда Джордж выпрыгнул из коляски, помогая Люси выйти у ее ворот, они всё еще не сказали ни слова.

Глава 18

Вечером после ужина Джордж сидел на крыльце с мамой и тетей Фанни. В прошлом они предпочитали сидеть на боковой террасе и любоваться лужайкой перед особняком Майора, но теперь это более уютное пристанище упиралось прямо в стену строящегося на газоне нового дома, поэтому, не обменявшись ни единым словом, они дружно направились на каменное парадное крыльцо, подавляющее своей романской архитектурой.