Великолепные Эмберсоны

Фанни не слушала его.

– Это немного странно, - сказала она.

– Что странно?

– Твоя мама не упомянула, что мистер Морган был с вами.

– Наверно, просто не посчитала важным, - беззаботно заметил Джордж, а так как настроение у него было замечательное, он решил, что безобидное поддразнивание может немного развеселить расстроенную тетю.
– Скажу я тебе кое-что по секрету, - серьезно произнес он.

Она изумленно уставилась на него:

– Что?

– Ну, мне показалось, что мистер Морган большую часть времени выглядел рассеянным, а одевался гораздо элегантнее, чем обычно. Дядя Джордж сказал, что дела на автозаводе идут как нельзя лучше, а еще была победа в гонках! И я не удивлюсь, если паренек всего-то и ждал, пока накопит деньжат, чтоб сделать предложение.

– Какой "паренек"?

– Паренек Морган, - засмеялся Джордж.
– Чесслово, теть Фанни, я ничуть не удивлюсь, если на днях ему захочется переговорить со мной, чтоб сказать, что его намерения благородны, и попросить разрешения ухаживать за тобой. И что мне ему ответить?

Фанни разрыдалась.

– Господи!
– воскликнул Джордж.
– Это ж только шутка. Я не хотел...

– Отстань, - безжизненно сказала она и, задыхаясь от рыданий, встала и начала убирать со стола.

– Ну, теть Фанни...

– Просто отстань.

– Я ж плохого не хотел, теть Фанни!
– Джордж растерялся.
– Я ж не знал, что тебя это так ранит.

– Шел бы ты спать, - уныло сказала она, не переставая плакать и прибираться.

– Ладно тебе, поживем - увидим, - настаивал он.
– А со стола завтра уберет прислуга.

– Нет.

– Почему нет?

– Отстань.

– О господи!
– простонал Джордж, направляясь к двери. Там он обернулся: - Слушай, тетя Фанни, зря ты всю эту уборку затеяла. Зачем нам дворецкий и три горничные, если...

– Просто уйди.

Он послушался, но даже на лестнице до него доносилось жалкое завывание из столовой.

– Вот ведь!
– проворчал он, заходя к себе и думая, как сложно жить с человеком, настолько остро реагирующим на невинные шутки. Тихонько насвистывая себе под нос, он подошел к окну и посмотрел на темную громадину особняка деда. Наверху горел свет; наверно, только что прибывший дядя разговаривал там с Майором.

Джордж перевел взгляд на газон и заметил что-то непонятное, не виденное им прежде. Кажется, это были бесформенные кучи земли, но, не придав этому значения, он подумал, что что-то не так с канализацией или водопроводными трубами, поэтому всё и раскопали. Он надеялся, что ремонт долго не продлится, он же терпеть не может, когда ямы и грязь обезображивают лужайку, пусть и временно. Особо не тревожась, он задернул шторы, зевнул и начал раздеваться, оставив все вопросы до утра.

Но утром он совершенно забыл об этом и отдернул занавески, впуская в комнату свет, ни разу не взглянув вниз. Одевшись, он случайно подошел к окну и скользнул взглядом по двору. Его словно стукнуло током, и от негодования он проревел что-то невнятное. Выбежав из комнаты и скачками преодолев лестницу, он вырвался на крыльцо и поближе рассмотрел раскуроченный газон, выпаливая ругательства в безоблачное летнее небо, которому, впрочем, было всё равно. Между особняками мамы и деда выкопали котлованы под фундаменты для пяти новых домов в нескольких футах друг от друга. Их уже обкладывали, и весь газон был в поддонах с кирпичом, штабелях бревен, кучах песка и емкостях с раствором.

Было воскресенье, но рабочих, виновных в безобразиях, это не останавливало, а появление Джорджа даже позабавило их. Разъяренный оратор всё не прекращал монолог, и с одной из площадок к нему вышел джентльмен в комбинезоне и одарил внимательным взглядом.

– Легче не стало, племянничек?
– с интересом спросил он.
– В детстве ты словечек, гляжу, поднахватался - давненько я их не слышал, думал, они успели устареть.

– А кто бы не ругался?
– спросил разгневанный Джордж.
– Черт побери, о чем дед думает, допуская такое?

– По моему личному мнению, - спокойно ответил Эмберсон, - он думает о том, как повысить доходность участка, сдавая дома в аренду.

– Господи, других способов повысить доходность нет что ли?

– Господи, сам не видишь, что нет?

– Это отвратительно! Это же чертова деградация! Это преступление!

– Не знаю, что в этом преступного, - сказал дядя, перешагивая через валяющиеся доски и подходя поближе.
– Хотя такое решение может оказаться ошибочным. Твоя мама попросила не говорить тебе до приезда, боясь испортить праздник в университете. Так не хотела расстраивать тебя.

– Расстраивать! О господи, надо думать, что я расстроюсь. Он впадает в детство. Как ты-то допустил такое, тысяча ч...

– Пусть лучше будет тысяча ангелов, Джордж, всё-таки воскресенье. Ну, лично я думаю, что решение ошибочно.

– А я про что?

– Да, - сказал он.
– Лично я хотел, чтобы вместо этих домов здесь стоял один многоквартирный дом.

– Многоквартирный дом! Здесь?

– Да, я хотел сделать так.

Джордж в отчаянии сомкнул руки в замок.

– Многоквартирный дом! О господи!

– Не переживай! Твой дедушка меня не послушал, но однажды он пожалеет об этом. Ему кажется, что люди не захотят жить в жалких квартирках, если смогут получить целый дом с газоном и задним двором. Говорит, многоквартирные дома в этом городе не приживутся, клянется, что это просто мода и они опустеют, как только перестанут быть в диковинку. Поэтому наотрез отказался строить такой.

– Старик становится жадным?

– Это едва ли! Сам знаешь, сколько он отдал Сидни и Амелии!

– Я, конечно, не говорю, что он скряга, - сказал Джордж.
– Бог свидетель, сколько он дает маме и мне, но почему он просто не продал что-то или не придумал чего-то в этом роде?

– Кстати, - холодно ответил Эмберсон, - по-моему, он время от времени кое-что распродает.

– Господи, это-то зачем?
– воскликнул Джордж.

– Чтобы получить наличность, - тихо сказал дядя.
– Как я понимаю.

– Ты ведь шутишь... или пытаешься пошутить!

– Лучше думай так., - примирительным тоном сказал Эмберсон.
– Воспринимай всё как шутку... а пока, если ты не позавтракал...

– Нет.

– Тогда иди домой и поешь.
– Он замолчал и серьезно добавил: - И на твоем месте я бы дедушке ни о чем таком не заикался.

– Я и не собирался с ним об этом говорить, - ответил Джордж.
– Он мой дед, и я хочу оставаться вежливым, но сомневаюсь, что смогу, если речь зайдет о таком!

И горестно взмахнув рукой, просто показывая, что слишком быстро после счастливых лет в колледже ощутил всю трагедию жизни, Джордж повернулся и печально побрел в дом завтракать.

Дядя, склонив голову вбок, проводил его взглядом, не лишенным сочувствия, и вновь спустился на строительную площадку, с которой пришел. Будучи философом, он не удивился, когда во второй половине дня, во время поездки в старой карете с Майором, они встретили Джорджа, гонящего Пенденниса во весь опор и несущегося в своей двухместной коляске с Люси.