Великолепный джентльмен
Шрифт:
– Путь, по которому вы идете, – это на самом деле путь постоянных, но неоправданных нападок, – согласилась она. – Но, конечно, если бы я предоставила вам достаточно длинную веревку, по которой вы смогли бы выбраться из пропасти, а потом указала вам верное направление, возможно, вы смогли бы найти правильный путь, правда, лишь в том случае, если бы при этом я вам светила достаточно ярким фонарем…
Макс разочарованно хмыкнул:
– Ради бога…
– Но, мистер Дейн, вы первый провели эту аналогию, – чопорно напомнила она. – Не моя вина, что вы выбрали такую неудачную.
– Но
– А если я позволю вам донести меня до дома, миссис Кулпеппер оторвет голову мне.
Миссис Кулпеппер назвала бы лорда Дейна страшно романтичным, но Максу ни к чему было об этом знать, а ее маленькое преувеличение наставница переживет.
– И все же… – добавила Анна, понимая, что все-таки необходимо прийти к компромиссу. Есть независимость и есть неразумное упрямство. У нее не было достаточного опыта, чтобы определить, где проходит граница, отделяющая одно от другого, но она подозревала, что спор по поводу мозоли и четверти мили пешего пути указывал, что эта граница пролегает совсем недалеко. – Действительно, ноги у меня немного болят, и, в общем, я была бы благодарна за некоторую помощь…
– Превосходно.
Максимилиан решительно шагнул вперед, собираясь поднять Анну на руки.
– Я лишь собиралась опереться на вашу руку, лорд Дейн.
Макс остановился и, опустив руки, воздел глаза к небу, словно моля Господа даровать ему терпение, потом посмотрел на нее, будто оценивая силу сопротивления, и наконец с видом побежденного согнул руку в локте.
– Что ж, значит, будем ковылять.
Она осторожно шагнула вперед, переложила ботинки в другую руку и с откровенной боязнью взяла Макса под руку.
– Я не кусаюсь, – пробормотал тот, трогаясь в путь.
– Это вы сейчас так говорите.
– А у вас, конечно, нет оснований верить моим словам, – недовольно буркнул Макс.
Она искоса взглянула на него и стиснула зубы, чтобы не сорваться на дерзость. Зеленая трава английских деревень, которая всегда выглядела так привлекательно на иллюстрациях книг, в действительности оказалась вовсе не такой мягкой и приятной.
– Ваше отношение к моей персоне значительно переменилось со вчерашнего вечера.
– Действительно. Именно по этой причине я искал вас сегодня утром. – Он осторожно направил ее в обход небольшого пригорка. – Я хотел бы извиниться за свою вчерашнюю неучтивость.
– Вы хотите попросить прощения, – скептически спросила она, – или просите?
Это была небольшая смысловая увертка, и она ее не стыдилась. Она чувствовала, что заслуживает соответствующих извинений.
– Я прошу прощения, – сказал он отчетливо и серьезно. – Я вел себя недостойно и действительно очень сожалею по этому поводу.
Он казался искренним, и его неожиданное раскаяние было ей приятно, но одного она не могла понять:
– Почему?
– Почему я прошу прощения?
– Почему ваше сожаление проснулось столь внезапно? Что изменилось за ночь?
– Изменилось восприятие, – после некоторой паузы произнес он. – Поверьте, восприятие ситуаций и положений может кардинально измениться за очень короткий
промежуток времени… По выражению вашего лица я вижу, что вы не верите ни единому моему слову.– Некоторым словам, так будет точнее. – Время могло изменить многое, но Анна не готова была поверить, что он изменился всего за одну ночь. – Но в таком случае совершенно не ясны ваши побудительные мотивы.
– Позвольте мне объясниться.
– Разумеется.
Она чувствовала, что заслуживает не только извинений, но и объяснения. Возможно, даже проявления некоторой покорности с его стороны, ведь его поведение и в самом деле было отвратительным.
Макс заговорил после короткой паузы.
– Не думал, что снова увижу вас, – медленно начал он. – Вчера, когда я приехал в Колдуэлл, я даже не догадывался, что снова встречусь с вами. Новость о вашем скором прибытии застала меня врасплох.
– Мой приезд в Колдуэлл настолько поразил вас, что вы повели себя совсем не так, как должно вести джентльмену?
– Наверное, вы правы, – ответил он, слегка пожав плечами. – Я сказал, что у меня есть объяснение, а не оправдание. Если бы у меня было оправдание, мне не было бы нужды извиняться.
Она несколько секунд обдумывала сказанное им и наконец мысленно признала, что в словах Макса есть логика.
– А вы всегда реагируете на неожиданность гневом и презрением?
– А вы всегда отвечаете на извинения подозрением и критикой?
На этот вопрос Анна не могла ответить, поскольку единственным человеком, с которым ей доводилось ссориться, была ее мать. А мадам никогда не извинялась.
– Я не намереваюсь усложнять вам жизнь. – Она ненадолго задумалась. – Или, возможно, намереваюсь. Не знаю, но что-то заставляет меня быть такой. Впрочем, так или иначе, я не понимаю, почему наша встреча вызвала у вас столь отрицательную реакцию?
– Если бы вы задали этот вопрос вчера днем, я бы сказал вам, что я просто пытаюсь защитить друга. Но истина заключается в том, что я воспользовался моими близкими отношениями с семьей Хаверстонов для того, чтобы предстать перед вами в самом неприглядном свете.
– И почему вам вдруг захотелось вести себя столь неподобающим образом?
– Потому что… Наша последняя встреча… – Он, явно пребывая в страшном смущении, потер рукой затылок и пробормотал: – Нельзя недооценивать сокрушительную силу раненого самолюбия.
– Вашего самолюбия? – «Какая чушь», – подумала она. – Почему ваше самолюбие вдруг оказалось уязвлено?
Внезапно остановившись, он обернулся и окинул ее пристальным взглядом. Лицо Макса сохраняло совершенно непроницаемое выражение.
– Что? – спросила она через мгновение. – В чем дело?
– Я пытаюсь понять: ты хочешь казаться вредной или глупой?
– Прошу прощения? – Она напряглась. До сих пор Анна никогда не была ни вредной, ни глупой.
– Значит, это случайная глупость?
– Если таким образом вы пытаетесь извиниться, то я обойдусь и без…
– Вы отказались меня видеть, – неожиданно произнес Макс обвиняющим тоном, в то же время он отвел взгляд, и Анне показалось, что он не только рассержен, но и смущен. – Вы взяли с меня обещание, но отказались меня видеть.