Великолепный джентльмен
Шрифт:
– В таком случае задавайте ваш вопрос.
– Вы действительно… – Она замолчала в поисках подходящего слова. – Вы и в самом деле любитель выпить?
Он поморщился, и Анна вдруг поняла, что эта гримаса ей гораздо приятнее, чем вздох облегчения.
– Мне все-таки хочется извиниться.
– Если это успокоит вашу совесть, то извиняйтесь, ради бога.
– Мне жаль. Нет, я не… Я не любитель выпить…. Нет, напротив. Вообще-то в подпитии я довольно добр. Но вчерашний намек…
Она подняла руку.
– Я поняла, что вы хотели сказать, и принимаю извинения.
– Я рад. Благодарю вас.
Он с облегчением выдохнул,
– А теперь у меня вопрос к вам. Вы действительно сводная сестра Люсьена и Гидеона?
– Да.
Теперь, когда они не были в ссоре, Анна не чувствовала себя вынужденной притворяться, что вовсе не обеспокоена неожиданным изменением своего положения.
– Я не виню вас за то, что вы не поверили этому известию. Это на самом деле довольно удивительное совпадение. Честно говоря, я и сама боюсь этому верить. Но у меня есть доказательство, и если вам угодно взглянуть…
– Хотелось бы.
– О… – Услышав такое, Анна недоуменно вскинула брови и тут же почувствовала, что искра надежды сильно потускнела. Она ведь предложила эту проверку просто так, в ходе разговора. – Ладно. Хорошо.
Максу хватило такта изобразить несколько смущенный вид.
– Прошу, поймите, я, конечно, благодарен, что вы меня простили, и рад, что между нами наконец воцарился мир. Но, мисс Райз, истина заключается в том, что я вас, по сути, совсем не знаю. Согласитесь, кроме того, что вы хотите завести собаку и предъявляете некоторые требования к семейству Хаверстонов – семье, которой я очень многим обязан, – я почти ничего не знаю о вас.
С минуту поразмыслив, Анна признала, что его аргументы разумны, но, даже понимая, на чем они основаны, она испытала боль, услышав эти слова. Если не считать миссис Кулпеппер, Макс, возможно, знал о ней больше, чем кто-либо другой. Только он знал о ее мечте купить домик в деревне. И только он знал о ее детском желании завести гончую.
И теперь, когда она об этом думала, все это казалось ей печальным. Неужели она не может рассчитывать на дружбу с кем-то, кроме человека, в компании которого она провела всего несколько десятков минут? И который еще вчера готов был вышвырнуть ее из Колдуэлл-Мэнора?
Несомненно, Анна обладала большей глубиной характера, чем можно было обнаружить в течение вечера. Ее мечты вовсе не ограничивались потребностями в тысяче фунтов, собаке и домике в деревне, безусловно, Анна была гораздо сложнее и интереснее. Просто обязана была быть таковой. Альтернатива этому была слишком печальной, чтобы принять ее. Почти такой же печальной, как невозможность иметь друга, который не требует платы за свое расположение. Но этого, к счастью, можно было избежать.
Она не хотела оправдываться перед Максом, ведь время своего визита в Колдуэлл-Мэнор она могла посвятить тому, чтобы лучше узнать Макса, да и Эспли тоже. По крайней мере можно попытаться это сделать. По большому счету у Анны было достаточно причин, в силу которых ее попытка могла потерпеть крах – прежде всего полное отсутствие опыта общения с джентльменами, – но даже столь печальный факт не мог служить оправданием отказа от попытки совершить почти невозможное.
Если бы она намеревалась находиться в уединении и без друзей всю оставшуюся жизнь, ей следовало остаться в Андовер-Хаусе. И если демонстрация доказательства ее родства с Хаверстонами поможет возникновению доверия между ней и Максом, что является непременным условием
дружбы, – она готова пойти на это.Анна несколько нервным движением оправила юбки.
– Доказательством прежде всего является контракт, кроме того, существует дневник и переписка между моей матерью и покойным маркизом. Я полагаю, что у поверенного сэра Эспли сохранилась копия этого контракта. Я думаю, вам позволят взглянуть на этот документ, во всяком случае, я возражать не буду.
– А письма и дневник?
– Они остались у меня, хотя поверенный сэра Эспли с ними ознакомился и может подтвердить существование этих документов, вот только вряд ли вы сможете с ними ознакомиться, в них слишком много личного.
– Вы хотите защитить свою матушку?
В этот момент ей больше всего хотелось этим самым дневником огреть свою матушку по заполненной коварными замыслами голове.
– Моя матушка не единственный человек, которому повредит, если содержимое дневника станет известно свету.
– Я не стану разглашать его содержание.
– Мой ответ – нет, лорд Дейн.
Ей не часто приходилось столь категорично настаивать на своем, и, конечно, Анна сожалела, что приходится отказывать именно Максу, человеку с которым они еще совсем недавно решили остаться друзьями, но ничего не поделаешь. В дневнике и письмах было такое, чем она ни с кем не хотела делиться.
Уголки губ Макса опустились, но он кивнул:
– Ну что ж, справедливо. Контракта будет достаточно. Но скажите мне одно – Хаверстонам могло бы повредить разглашение содержания писем и дневника?
– Это письма маркиза женщине, которая не была его женой, – сказала Анна. – Так что, помимо прочего, это будет и оскорбление памяти покойной маркизы.
– Я понимаю, – мрачно сказал он. – Есть ли надежда, что я смогу убедить вас уничтожить эти письма?
– Да. Я с радостью сделаю это при первой же возможности.
– Но не сейчас?
– Они служат доказательством моего родства, – ответила она.
– А доказательство необходимо, чтобы получить тысячу фунтов.
– Да, – коротко ответила Анна и подняла подбородок. Если он рассчитывает, что она станет извиняться за свое желание обеспечить себе будущее, то ему придется долго ждать.
Макс понимающе кивнул:
– Разумно.
– Я… Да… – Она оказалась не готова к столь быстрой уступке. – Разумно.
Его губы изогнулись.
– Вы ожидали от меня порицания?
– Возможно.
– Как я уже говорил, мы плохо знаем друг друга.
– Верно, – согласилась она. – Скажите, вы намерены остаться в Колдуэлле?
– На некоторое время, – ответил Макс.
Ей потребовалась вся ее смелость и решительность, чтобы посмотреть ему в глаза.
– В таком случае у нас есть время узнать друг друга лучше.
За свою жизнь она сделала всего два предложения дружбы, и оба – Максу. Она надеялась, что второе окажется более удачным.
Он улыбнулся широко и открыто:
– Я жду этого с нетерпением.
На этот раз, когда он предложил Анне руку, она приняла ее без подозрений и возражений.
Глава 8
Вероятно, разумнее было немного поспорить, поскольку через две минуты Анна споткнулась, наткнувшись на острый камень, и Макс, тотчас нагнувшись, подхватил ее на руки и крепко прижал к груди. По-видимому, совершенно не задумываясь о том, как она воспримет эту помощь.