Венец лжи

Я тихо застонала.

— Не начинай про то, что задумала природа.

В голову хлынули воспоминания о вылитом на голову мистера Эверетта алкоголе — награда за похожее выражение.

Думал ли он обо мне, когда смывал с себя все это в душе? Проклинал ли меня, когда отсылал в химчистку свой костюм?

Это послужит ему уроком.

Отец вскинул брови, но благоразумно промолчал. Стоящая у меня на столе лампа мягким светом озаряла седые пряди, серебрившиеся в его волосах, словно рождественские гирлянды.

— У тебя кто-нибудь есть? Хоть кто-то?

Я встала, схватила сумочку и, наклонившись, вытащила из корзинки Сейдж. Она вскарабкалась по моей руке и, словно мохнатая сосиска, устроилась у меня на плечах.

— Нет. Никого. И тебе придется смириться с тем, что, возможно, никогда и не будет, — я похлопала его по плечу. — Я счастлива. Мне не нужен мужчина, чтобы оправдать мое существование.

«Кроме того, я еще так молода».

Он вел себя так, как будто я уже летела в бездонную бездну старости.

Его глаза погрустнели.

— Элль, если бы ты знала, что такое любовь, то так бы не говорила.

— Я знаю, что такое любовь. От тебя, мамы и Сейдж, — я направилась к двери и, выключая торшеры, заметила, что они придают кабинету домашнюю атмосферу. — Обещай мне, что перестанешь вмешиваться, и я приглашу тебя на ужин, чтобы загладить вчерашний казус.

Отец шагнул ко мне, печаль опять сменилась радостью.

— При одном условии.

Я театрально вздохнула и потянулась, чтобы почесать Сейдж шею.

— При каком условии?

Папа подошел и положил руки мне на плечи. Сейдж стукнула его лапой, но он не обратил на это никакого внимания.

— Просто пообещай мне, что, когда появится достойный мужчина, ты дашь ему шанс. Что не станешь рубить с плеча и, если он докажет, что и впрямь стоит того, чтобы за него держаться, никогда его не отпустишь.

Мое сердце ушло в пятки, я широко улыбнулась, пытаясь скрыть вызванную им боль.

— Я кое-что исправлю и соглашусь. Если появится такой мужчина. Если это чудо произойдет, я дам ему шанс, и не стану давить его, как клопа.

Только вот я не сказала, что уже встретила этого мужчину. Того значимого человека, который проник мне в самое сердце и заставил мечтать.

Беда в том, что я плохо за него держалась.

И в результате потеряла.

Глава четырнадцатая

Спустя три дня моя жизнь вернулась в нормальное русло.

Больше никаких бессонных ночей из-за мистера Эверетта — они были бессонными из-за чувства вины перед незнакомцем. Прозаичные утренние занятия спортом перетекали в мучительные дни с заседаниями совета директоров.

Я снова обрела контроль над своей жизнью.

Флёр по-прежнему помогала мне управлять империей, в то время как папа по моему настоянию взял несколько выходных. Он как-то побледнел, к тому же на днях я услышала, как он кашляет, и этот кашель мне не понравился. Если это грипп, то мне хотелось, чтобы отец был дома, в тепле, под бдительным присмотром нашей кухарки Марни. Я боялась, что коварные микробы ослабят его и без того слабое сердце.

Стив помог мне провести несколько телефонных конференций с Пекином и Монреалем по поводу запланированного в следующем месяце выпуска нашей новой линии детской одежды, и работа снова затянула меня в свои тиски, стерев все воспоминания о том, как я вылила алкоголь на голову какого-то незнакомца.

Пока на третий день я не подхватила Сейдж и не направилась в торговый зал магазина для небольшого обхода. В течение недели я проводила выборочные проверки — никогда о них не объявляла и не планировала заранее, поэтому сотрудники не были к ним готовы.

Если мне удавалось выкроить пятнадцать свободных минут, я предпочитала потратить их на то, чтобы прогуляться между стеллажами с новыми товарами, порассматривать витрины, последить за работой персонала и отметить все области, требующие доработки.

Спускаясь на лифте с верхнего этажа, я смотрела на отражающуюся в зеркальных панелях Сейдж. Она лежала у меня на плечах, поигрывая с моей висячей сережкой, которая отлично сочеталась с бледно-бежевым платьем и нежным кружевом цвета карамели. Кружево украшало мою грудь и, сплетаясь в цветочный узор, появлялось на бедрах, а затем снова собиралось на подоле.

На прошлой неделе Флёр вручила мне это платье вместе со стопкой документов, которые я собиралась забрать домой. Сперва оно показалось мне слишком замороченным и женственным для работы, но примерив этот наряд сегодня утром, я не захотела его снимать. Светлый тон платья должен был скрыть мою бледность; вместо этого он придал моему лицу такой сияющий вид, будто я только что сошла с самолета, прилетевшего с Таити.

Не то чтобы я часто там бывала. Я путешествовала только на заводы разных стран, а прилетев, надевала комбинезон, тяжелые ботинки, защитные наушники и вооружалась планшетом.

Двери с тихим звоном открылись, и я вышла из лифта в своих идеально подобранных под платье туфлях цвета карамели, торопливо застучав каблуками по противоскользящему паркету из сплавного леса. По словам наших фокус-групп, его серые тона действовали успокаивающе и повышали покупательскую активность.

Всё — от теплых бежевых стен до темно-фиолетовых занавесок — было тщательно подобрано ведущим экспертом по цветовому оформлению, который убедил нас, что фиолетовый создает у людей ощущение богатства, поскольку это цвет королевской власти и достатка, а бежевый отвлекает от забот и стресса, акцентируя внимание покупателей на целой сокровищнице товаров, которые они тут же могут приобрести за символическую цену.

— Какой отдел нам проверить в первую очередь, а, Сейдж? — тихо пробормотала я, чтобы не привлекать внимания покупателей.

Не то чтобы я могла остаться незамеченной, разгуливая по «Бэлль Элль» с кошкой на плечах. К счастью, она была маленькой и не толстой, как некоторые из виденных мною кошек.

Я посмотрела в сторону отдела нижнего белья, где несколько мужчин смущенно покупали подарки для своих любимых, а смелые женщины, ничуть не стесняясь, теребили стринги и пояса с подвязками.

Я знала, что у Ким, менеджера этого отдела, сотрудники будут ходить по струнке; на витринах в идеальном порядке были выложены колготки, изящные шелка и кружева. Я бы не стала тратить время на то, что не нуждается в улучшении.

Прищурившись, я выискивала небрежно сложенные товары для распродажи, несбалансированные рекламные баннеры или неряшливых продавцов.

В отделе посуды обнаружился небольшой беспорядок со статуэтками и шнурами от ламп. Отделу женской обуви требовалось напоминание о том, что за посетителями следует убирать снятые с полок коробки. А детской одежде определенно придется надавать по рукам за рекламный баннер, обещающий двадцать процентов скидки на слюнявчики при покупке высокого детского стульчика.