Верное решение

— Процедура занимает около десяти часов. Если у вас уже куплен билет советую вернуть его и взять другой, на завтра. Все равно по прибытии вы будете не состоянии что-либо делать, так что…

— Нет, билет еще не куплен. Я согласен.

— Как будете оплачивать?

Уладив денежный вопрос, девушка попросила Тита подождать у стойки, а сама скрылась за второй дверью, за которой, по всей видимости, находилось подсобное помещение. Обратно она вернулась с упаковкой влажных спиртовых салфеток и пистолетом для инъекций.

— Аллергии на препараты есть? — просила она.

— Насколько я знаю — нет, — ответил Тит.

— Импланты?

— Нет.

— Тогда мне нужна ваша правая рука, — почти по-военному скомандовала девушка, доставая из упаковки салфетку.

Тит, наспех закатав рукав, послушно протянул руку. Девушка лихим движением протерла кожу салфеткой, затем прижала пистолет и нажала на спусковой крючок. Тит почувствовал легкий укол, после чего девушка снова протерла место салфеткой.

— Это все? — удивленный Тит смотрел то на нее, то на место укола.

— Нет. Ожидайте, — девушка опять скрылась в подсобке, возвращая на место салфетки и пистолет. — Сейчас вы должны отправиться вот по этому адресу, — вылетев в приемную, она протянула ему визитную карточку с напечатанным на ней кодом. — Это в третьем кольце. Туда ходит желтая ветка монорельса. Воспользуйтесь навигатором. Там вас встретит доктор Маркус и расскажет, что делать дальше. Если по пути у вас возникнут побочные эффекты, обратитесь в медицинскую службу станции.

— Побочные эффекты? — насторожился Тит.

— Покраснение лица, зуд, боли в груди, онемение конечностей, потливость, — начала перечислять девушка, — отдышка, помутнение сознания, туннельное зрение, — она остановилась, заметив изменившееся выражение лица Тита. — Вы не волнуйтесь. Ничего страшного с вами не случиться. Препарат воздействует на кровеносную систему и у некоторых организм может бурно реагировать. Но это не смертельно. В случае чего, медслужба позаботится о симптомах. Вы же знаете их телефон?

Тит кивнул. Вывески с телефонами экстренных станционных служб пестрили почти с каждой стены космопорта.

— Ну вот и прекрасно. И поторопитесь. Чем раньше вы приедете к доктору Маркусу, тем быстрее пройдете акклиматизацию.

Вылетев на улицу, Тит просканировал телефоном код с визитной карточки. Маршрут автоматически забился в навигатор и указал на ближайшую станцию монорельса. Девушка из приемной не ошиблась, для начала Титу требовалось проехать по желтой ветке до конечной станции. Там он должен был пересесть на какой-то странный вид транспорта, иконку которого он пока еще не понимал, и подняться (или опуститься) по длинному тоннелю-креплению в третье кольцо Парва Домуса. По сути, все четыре вращавшихся вокруг станции кольца были огромными жилыми комплексами с симуляцией земного притяжения. Своего рода поселки, в которых обитали Земляне, не желавшие или не способные к долгому пребыванию в невесомости. Такая себе маленькая родина.

Добравшись до станции монорельса, Тит провисел в ожидании вагона около пяти минут. За это время он успел обнаружить у себя целых три побочных эффекта. Один из них даже оказался настоящим. Несмотря на вполне комфортную температуру воздуха, обеспечивавшуюся сложнейшими системами терморегуляции и вентиляции, на лбу у него выступил холодный и липкий пот.

Когда вагончик, наконец, прибыл, Тит вместе с остальными пассажирами влетел в него, зацепился ногой за нишу в полу и вытер взмокшее лицо воротником. Именно в этот момент проявился новый симптом. В его правом ухе что-то неприятно щелкнуло и все звуки, находившиеся с той стороны, сперва потонули в назойливом свисте, а после и вовсе перестали существовать.

Тит шумно выдохнул, пошевелил челюстью, будто пытаясь поймать ту позицию, в которой все вернется как было, но это не помогло. Он прижал пальцы к шее и проверил пульс. Сердце билось часто, но недостаточно для полноценной паники. Тем более, он только что частично оглох, и легкая нервозность вполне оправдывала сердцебиение.

Поездка длилась долгих сорок минут. Пассажиры залетали и вылетали, а Тит, переместившись в дальнюю часть вагона, терпеливо ждал конечной станции, время от времени вытирая с лица капельки пота.

— С вами все в порядке? — поинтересовался паренек, влетевший на предпоследней остановке. — Какой-то вы бледный.

— Все хорошо, — ответил Тит, выдавив из себя подобие улыбки. — Спасибо.

— Точно? — паренек недоверчиво посмотрел на него, нахмурив брови.

— Да.

Тит не привык жаловаться. Особенно на здоровье и в частности посторонним. Это было не в его правилах. С самого детства, когда он заболевал и не хотел идти к врачу, мать повторяла ему: «Ты такой упрямый… Неужели тебе самого себя не жалко?» На что он всегда отвечал: «Кому нужны мои проблемы? Само пройдет». И обычно проходило. Но это было тогда, в детстве. Когда его организм еще мог легко постоять за себя. Да и серьезней ангины болезней у Тита не бывало. А сейчас совсем другое дело. Какая-то незнакомая женщина вколола ему неизвестный препарат и заставила ехать не пойми куда. Самое время начать жаловаться. Но привычку никуда не денешь. В особенности старую.

Проехав по желтой ветке до конечной, Тит вылетел из вагона и очутился в одном из «узких» мест Парва Домуса. Здесь находились переходы-спицы, по которым предполагалось перемещаться в третье кольцо. Весь сегмент состоял из большого, относительно соседних помещений, полого цилиндра, который медленно вращался вокруг своей оси. В стенах этого цилиндра находились четыре прохода, отмеченных тем самым странным символом, значение которого Тит все еще не понимал. Вылетавшие из вагонов монорельса и соседних коридоров люди, помогая себе руками и отталкиваясь от поручней, перелетали вдоль стены цилиндра к проходам и скрывались в них.

Тит последовал общему примеру. Продолжая усиленно потеть, он цеплялся за поручни словно паук, ползущий по паутине. Маневрируя между рекламными вывесками и огромными экранами, по кругу крутившими различные сообщения от руководства станции, которые он мог слышать только левым ухом, Тит добрался до прохода, отмеченного в навигаторе и нырнул в него, попав в своеобразный холл, тупиковое помещение, вдоль стены которого располагалось с десяток двустворчатых дверей. Одна из них открылась и Тит, наконец, понял значение знака в навигаторе. Это были лифты. Хотя по сути они являлись все теми же монорельсовыми вагончиками, только вместо поручней и ниш в них были установлены сидения.

Сверившись с навигатором, Тит дождался своей кабинки, занял крайнее от входа кресло, пристегнулся и, прижав к груди вещмешок, стал ждать. Когда все места в лифте были заняты, двери закрылись. Раздался предупреждающий звуковой сигнал и лифт поехал. По мере того, как он опускался по шахте спицы колеса, инерция, вызванная его вращением, начинала создавать иллюзию притяжения. Сперва Тит заметил, что ремень, которым он пристегнулся, перестал давить на живот. Затем сцепление задницы с сидением стало усиливаться и в ремне вообще отпала надобность. Рукам стало сложнее держать вещмешок, напряжение в мышцах шеи росло под весом тяжелевшей головы. А потом у Тита случилось что-то странное с глазами. Вернее, с одним из них. В один миг картинка вдруг как-то изменилась. Стала менее четкой и раздвоилась, будто у него неожиданно появилось косоглазие. Тит недовольно хмыкнул, прищурил левый глаз и все стало лучше. Тогда он с трудом закрыл правый. Мир моментально потерял краски, потускнел и, казалось, находился на дне глубокого колодца. Тит рефлекторно мотнул головой, будто это должно было наладить картинку, но тут же понял, что совершил непростительную ошибку. В его черепе что-то неприятно хлюпнуло и голову тут же пронзила боль. Титу сразу вспомнилось похмельное утро.