Верное сердце

– Но отталкиваться проще от 996 г. Кто правил герцогством в это время?

– Герцог Барателис, супругой у него была Ларатирра. Она была уроженкой севера, – сказала Рилароя. – К сожалению, имени советника и главного картографа и егеря по совместительству я не вспомню. Хотя должности главного егеря в те времена могло не быть. Нужно изучить седьмую главу тома Земель Морнских, где описаны деяния всех герцогов за последнюю тысячу лет с указанием их советников поимённо. Но вполне возможно, что герцог мог сам со своей женой эту карту составить, если хроника из вашей библиотеки, владычица.

– Подождите, ваша светлость, дамы и господа, – вступил Вольхат, – но ведь Барателис и его супруга правили герцогством почти сто лет… Говорят, эльфья кровь у супругов была.

В зале советов повисло гробовое молчание. Нарнетт почувствовала, как на неё стали накатывать новые волны апатии, которые, казалось, отступили на некоторое время. Советница-канцлер погладила лоб ладонью и сказала:

– Кажется, они правили восемьдесят шесть лет. Но умерли уже в преклонном возрасте.

– Одни из самых долгоживущих людей в стране были, Рилароя, – заметил Бехауст.

– Табия, тебе сюда нельзя! – послышалось из-за двери.

– Ищите любые зацепки, – приказала государыня. – Бехауст, те немногие запасы, что у нас есть, отправь на содержание вооружённой группировки, чтобы, наконец, сократить эти проклятые дезертирства. От гор наши земли отделяют две тысячи солдат, рыцарей и чародеев Горэссиров, Аманесиров и Венцулов в полевых укреплениях.

– Слушаюсь, ваша светлость, – генерал жадно впился в лежащее на столе полотно.

– Тётя Нарнетт! – за дверью нарастала истерика. – Отпусти меня, вредина!

– Они же должны заниматься, – проговорила Рила.

– Стража, впустить! – кинула Нарнетт.

За открытыми дверями чужеземная девочка по имени Табия пыталась вырваться из рук гувернантки молодого герцога.

– Эрвия, отпусти её! – крикнула герцогиня.

Табия кинулась на шею к «тётушке». Она ответила крепким объятьем и вопросительно взглянула на Эрвию.

– Ваша светлость, девочке приснился кошмар!

– Это было взаправду, не ври, Эрвия! – крикнула Табия.

– Успокойтесь! – рявкнула герцогиня. – Что случилось?

– Я видела своего папу! Он залез в мою комнату и пытался поговорить со мной!

– Но ведь твой папа умер, ты сама рассказывала нам, дитя…

– Ваша светлость, я же говорю… – продолжала тучная гувернантка.

– Эрвия, выйди отсюда! – взорвалась Нарнетт.

Люди испуганно взглянули на неё. Эрвия едва на расплакалась.

– Госпожа? – переспросила она у Нарнетт.

– Расскажешь после ужина, – спокойнее сказала владычица. – Ступай.

Расстроенная Эрвия поклонилась и вышла из зала советов.

– Тётя Нарнетт… Я не лгу… – заливалась слезами девочка. – Мой папа… Я не понимала его речь, но чувствовала, что ему стыдно…

– За что?

– За то, что он бросил меня…

Люди молчали. Ото сна пробудились все, даже генерал. Все со скептицизмом в глазах поглядывали на девочку.

– Ну-ка, пойдём в твою комнату, Таби.

Совет герцогства почти в полном составе остался работать дальше. Нарнетт, взяв Табию за руку, направилась в её покои. Сопровождали их Рилароя, генерал Бехауст, Порлехт и пара его гвардейцев. Комната девочки располагалась на третьем этаже главного дворцового корпуса, между палат придворных фрейлин. Герцогиня желала успокоить девочку. Её опекуны были обеспокоены её кошмарами. Нарнетт, хотя и настороженно относилась к Табии, но не хотела получать очередной нагоняй от родителей. Потому девочке требовалось показать, что она не чужая для них. Она часть их семьи. Так приказали родители.

Эрвия держалась позади, вне поля зрения Нарнетт и своей воспитанницы.

– Ну и где ты видела его? – спросила Рила.

– Здесь! – девочка показала пальцем на кровать. – Тётя Эрвия уснула, читая мне вот ту книжку…

На столе у кровати девочки лежала раскрытая книга с насыщенным яркими цветами переплётом.

–…я тоже почти что дремала, но меня разбудил скрип. Кто-то ходил по полу. Хотя я никого не видела у дверей. Тогда я повернулась в сторону окна, то увидела его.

Ветер за открытым окном покачивал массивные узорчатые портьеры.

– Он прилетел сюда на грифоне, тётушка Нара! – воскликнула девочка. – Но я не слышала его грифона!

– На кого он был похож? – спросила Нарнетт.

– На человека! На нас с вами! Но у него были большие бело-голубые глаза! Как у меня! Так я и поняла, что это мой папа!

– Эрвия, иди отсюда! – послышалось от капитана. – Тебе герцогиня приказала!

– Порлехт, выведи её отсюда! – сказала Рила.

– Да, сейчас, госпожа, – отвечал он.

– Папа говорил с тобой? – спросила Нарнетт, глядя на окно.

– Да!.. Но я не понимала его речь. Он говорил тихо, чтобы не разбудить Эрвию.

– А какие ещё черты лица ты запомнила?

– Он был человеком, любезная тётушка! Обычным человеком! Но от него веяло и холодом, и теплом одновременно! Я… Я не знаю.

– Таби, дорогая, успокойся, – Нара взяла её за руки, необычайно холодные сейчас. – Как он выглядел?

– Ну… Большие и очень яркие бледные глаза. Очень большие, как у дракона… А зрачки, как у человека.

– Ты уже сказала про глаза. Что ещё? Ради Всеотца, успокойся, дитя… Говори.

– Чёрно-серые волосы… – продолжала воспитанница. – Острое лицо, как у дяди Кибеана, который служит рыцарем. Да, папа похож на него!

– Это не мог быть Кибеан?

– Кибеан с вашими родителями и его светлостью на другом материке, госпожа, – ответила Ольта. – В сопровождении, он ведь опытный фехтовальщик.

– Точно, – выдохнула Нарнетт. – Я и забыла, кто с моими на восток уехал.

Рила взяла книжку, которую Эрвия читала девочке. Что-то выпало.

– Листок… Хмм… Это тоже относится к сказкам? – советница подняла и развернула в полный оборот наспех нарисованный рисунок.

– Горы?

– Не просто горы, ваша светлость. Это вершина Манборай. Одна из самых высоких точек гор. Вершина о двух пиках.

– Как ты узнал, Бехауст? – спросила Нарнетт.

– Видите, ручьи нарисованы с воротами? – генерал поводил пальцем по рисунку. – Истоки прямо в ледниках. Это запруженные реки Нилая и Ритас. Там в горах плотины пару сотен лет назад построили, потому что по весне реки выходили из берегов и подтапливали северные леса вроде Балатасира. Дикие животные кидались из лесов на юг, к деревням и городам, убивая людей и скот. Нам тогда корона средства выделила.