Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Это, наверное, судьба, Варя, - философски говорит Максим, тоже неотрывно глядя на наше отражение.
– Вовремя полученный урок. Надеюсь, вовремя.

– Урок чего?
– спрашиваю я, взяв ладони Максима и прижав к своим горячим щекам.

– Любви. Терпения. Доверия, - слова Максима, произносимые им медленно, четко, с расстановкой, звучат как-то очень серьезно, значимо.

– Сейчас всё в порядке?
– замирая от чувства вернувшейся тревоги, спрашиваю я мужа.
– Ты успел решить все проблемы с Настей и Константином Витальевичем?

– С Настей - да. Суда еще не было, но, уверен, мы можем рассчитывать на условный срок с материальной компенсацией для ее жениха. Срок по уголовной статье, компенсация по административной. Ну, соответственно, два суда.

– А отец? Наталья Сергеевна?
– нервно сглатываю я, вспомнив суровый хищный взгляд свекра и то, что есть еще, как минимум, один игрок в этой схеме - некая Юлия.

– День-два, решится и это. Пока всё идет так, как я задумал, - твердо, спокойно говорит Максим, но мерцающее в его глазах пламя (или это отражение скользящих по зеркальной поверхности солнечных зайчиков?) говорит мне, что еще ничего не решено.

– Что ты решила с Машкой?
– ласково спрашивает Максим, переводя тему разговора, разворачивает меня от зеркала к себе и легкими поцелуями рисует мои брови.

– Я не знаю, - искренне сокрушаюсь я, обняв мужа за шею.
– Что посоветуешь?

– Мои советы будут, мягко говоря, болезненными, - Максим встречается со мной взглядами.
– Тут всего два выхода: всю жизнь скрывать правду или... не делать этого. Есть вероятность, небольшая, но есть, что Маша так никогда и не встретится с Валентиной Георгиевной. Но... ты же по себе знаешь, человек предполагает, а бог... Что-нибудь вроде твоего похода в бар живых соков. И тогда...

– И тогда она не простит того, что мы от нее скрывали, - обреченно соглашаюсь я, почти плача.

– И поэтому второй совет, - Максим прижимает мои ладони к своим губам.
– Она должна узнать правду. Но не от вас.

– От ма...мы?
– паникую я, вырывая руки.

– От Риты. Это будет справедливо, - отвечает Максим, слегка поморщившись от того, что я забрала свои руки.

– Это должна решать не я, а Рита, - соглашаюсь я с мужем.
– Поэтому я буду молчать, наш папа, думаю, тоже не решится делиться правдой.

– Отвезти тебя к родителям на дачу, пока я занят?
– спрашивает Максим, снова забирая себе мои руки.

– Занят? В воскреснье?
– тут же огорчаюсь я.
– Я думала, мы его вместе проведем после всего...

– Это очень важно. И это не на весь день, - успокаивающе говорит Максим.
– Часа на три-четыре. Нельзя потерять этот день.

– Тогда проблема, - докладываю я, вытягивая ноги.
– Вся моя обувь, ну, почти вся, перетащена к бабе Лизе. Кроссовки точно там. Галина Семеновна привезла. По моей просьбе.

– Я сейчас привезу, - смеется Максим, целуя меня в кончик носа.
– Но это будет вам недешево стоить, девушка!

– Откуда у бедной девушки деньги? На содержании у мужа живу, - трогательно захныкала я.

– Десять поцелуев!
– нагло запросил Максим и хитро добавил.
– Иначе босиком ходить будешь.

– Десять?
– ужаснулась я, широко открыв рот и прикрыв его ладошками.
– А не много ли?

– Мало!
– согласился Максим.
– Но больше я не выдержу, и мы останемся в спальне, босые и голодные.

– Ладно, - нехотя соглашаюсь я.
– Но, как адвокат, вы должны понимать, что это шантаж. А это преступление!

– Готов преступить закон, но только ради вас!
– наклоняется ко мне Максим и горячо шепчет в самые губы, словно отдает команду воинскому строю.
– Девять коротких, один длинный.

Мир вокруг исчезает на несколько сладких минут. Тараканы, не стесняясь, парочками прячутся по углам и шумно возятся там, устраивая любовные игры.

– Зайди, пожалуйста, к Михаилу Ароновичу, - отдышавшись, прошу я, молитвенно сложив руки.
– Скажи, что у меня... у нас всё в порядке.

Пока жду возвращения мужа, валяюсь на кровати в спальне и звоню Сашке.

– Привет, Дымова!
– прощупывает почву догадливая подруга.

– Привет, можно Быстрова, - смущаюсь я отчего-то.

– О!
– орет Сашка в трубку.
– Наконец-то! Свершилось! Ослы договорились!

– Ты чего обзываешься?!
– смеясь, спрашиваю я.
– Почему сразу ослы?

– Потому что достали всех своим упрямством! Вернее, ты достала! И как тебя такой мужик, как Макс, только терпит, не иначе, как одержимый?!
– продолжает издеваться Сашка.

– Любит, наверное?
– купаясь в осознании своего счастья, отвечаю я.

– Это несомненно!
– подтверждает Сашка, смеясь вместе со мной.
– Вы там надолго в башне заперлись? Или муж тебя к простым смертным отпустит пообщаться?

– Он за моими вещами к бабушке поехал, потом на дачу к родителям повезет. А вечером можно встретиться, - предлагаю я.

– Заметано!
– энергия Сашки передается и мне.
– Лерку заберу, и к тебе вечером приедем. К вам то есть. Жди!

– Жду!
– отдаю я честь зеркальному потолку и отключаюсь.

Но ни через час, ни через два муж не вернулся. Звонок на сотовый проходил, но никто трубку не брал. Я, как Варе Дымовой и положено, тут же нарисовала себе страшные картины: сначала жуткую аварию с участием его мерседеса, потом нелепую дуэль с Михаилом Ароновичем (благородный Максим в окровавленной рубашке только отбивается, а яростный Михаил Аронович наступает на раненого с острой шпагой) и, наконец, нападение неизвестной мне, но очень злобной Юлии.

Плюгавенький смачно сплевывает через дырку от переднего выбитого зуба и злобно-радостно улыбается щербатым ртом.

Устав бояться и звонить Максиму, я позвонила Сашке еще раз.

– Что значит пропал?
– не верит мне Сашка.
– Нет, если бы перед свадьбой сбежал, тогда еще понятно.

– Не смешно!
– возмущаюсь я.
– Трубку не берет. Случилось что-то.

– Может, у старика спросить, ему позвонить?
– предлагает вариант Сашка.