Вернуться! (Эмигранты)

– Кэт, но...
– Жо еще раз глянул в воду. Не узнать дурацкую шапку было трудно. Нехорошо. Бой уже кончился. Так не по правилам. Всего-навсего пацан, пусть и островитянин. Утонет дикаренок.

– Да ты...
– заорала Катрин.

Жо прыгнул в воду...

Море оказалось очень холодным и каким-то глубоким. Почему-то никак не удавалось вынырнуть. Жо с опозданием вспомнил о кольчуге. Левое плечо категорически отказывалось действовать даже вполовину своих прежних возможностей. Наконец, голова оказалась над водой, и можно было вздохнуть. Мальчишка-островитянин цеплялся за веревку в метре от вынырнувшего Жо. Над головой угрожающе нависал выпуклый борт драккара, в воду сыпались искры и угли. Жо сделал несколько гребков, - проклятая кольчуга мешала, будто весила под центнер. Стоило ухватить маленького островитянина за тощее плечо, - ребенок коротко и отчаянно заверещал.

– Не визжи! Хватайся за меня, - приказал Жо.

Мальчишка отпускать веревку не желал, пришлось стукнуть его по рукам. Сверху неразборчиво заорала Катрин. "Она меня точно обратно в воду столкнет" - подумал Жо, за шиворот отрывая мелкого островитянина от веревки. Оставалось проплыть метра три до кормового трапика "Квадро". Если бы не кольчуга.... Прибегнуть к универсальной помощи излюбленных наставницей заклятий не получалось, - в рот и так заливалась соленая вода. Жо чувствовал, как неудержимо тянет тело под волну. Тут еще мальчишка, то ли вырываясь, то ли пытаясь плыть, ощутимо двинул спасителя коленкой в живот.

Неожиданно Жо чуть не врезался в серый корпус "Квадро", - катамаран снова отнесло кормой к горящему судну. Над головой затрещало, ломаясь, дерево. Жо понял, что сейчас их раздавит. Нырнуть? Нырнуть-то можно, - вот вынырнуть уже сил не останется.

– Держись, дурак!
– сверху свесилась Катрин.

Протянутую руку Жо не достал - волна опустила его вниз, до исцарапанной ладони наставницы не дотянулся. Жо напрягся, выбросил руку вверх - на этот раз в спину мощно толкнул корпус драккара. Вокруг оказалась соленая вода, все окутал смутный зеленоватый свет глубины. Начал темнеть, темнеть... Мальчишка в руке судорожно забился. Жо вытолкнул островитянина вверх, в светлый мир, потом сам каким-то чудом глотнул воздуха. Борта судов навалились с обеих сторон, снова едва не утопив беспомощно болтающихся в воде людей.

– Жо, - руку!
– спокойно сказала Катрин. Она свесилась еще ниже, одной рукой цепляясь за леер.

"Вот уж никогда не думал утонуть", - Жо собрал остатки сил, толкнулся о затягивающую воду свинцовыми ногами и выбросил руку вверх. Катрин поймала за запястье. В это мгновение борта снова сошлись. Вися в уходящей волне, Жо отчетливо услышал хруст кости, - предплечье наставницы оказалось сжато во мгновенных тисках. Борта разомкнулись, над головой показалась дымная пелена неба, - Катрин громко выдохнула и рванула живой груз вверх. Жо взлетел, одновременно поднимая выше себя безжизненно повисшего мальчишку. Наверху мелькнула тень Сиге, - мягкие ладони селка перехватили мелкого островитянина, - по лицу Жо хлестнул мокрый подол непомерно длинной рубашки. Освободившейся рукой Жо ухватился за леер.

– Ноги!
– кратко приказала Катрин.

Жо поджал ноги, - внизу захрустели, вновь сходясь, борта судов, но юноша уже был в безопасности. Его бесцеремонно ухватили за штаны и ворот подоспевший Вини-Пух и Сиге, перебросили парня дальше на палубу. Катрин сидела, прижимая к груди обе руки. Лицо у нее было белым как бумага, кровь и остатки краски на нем выделялись густыми мазками гуаши.

– Отходим!
– скомандовал Сиге.

Катамаран развернуло кормой к пылающему дракару. Жар пламени уже заставлял вздуваться пузырями серую краску корпуса "Квадро". Селк ухватился за весло. Жо, пошатываясь, поднял другое. Кажется, Вини-Пух ударил чем-то тяжелым Зеро, заставляя раба приблизиться к пламени. Лицо жгло, лопасть весла уже дымилась. Жо напрягался, но чувствовал, что силы осталось не больше чем в трехлетнем ребенке. Катрин, чтобы не мешать отползла к кокпиту. "Квадро" все же поддался усилиям четверых мужчин и отодвинулся от огромного костра.

* * *

Импровизированный, из двух "кошек", якорь удерживал "Квадро" в отдалении от утесов. Потрепанный экипаж катамарана пытался привести себя в порядок. Перевязанного шкипера кое-как отволокли в каюту. В сознание он не приходил, но кроме многочисленных порезов и ушибов, ничего страшного не обнаружилось. Просто рана на бедре и косой порез на лбу выцедили из многострадального тощего тела слишком много крови. Кроме того, как выразилась Катрин "он и до боя неважный был, отлежаться не успел". У Вини-Пуха было разбито колено и глубоко порезана спина. Сиге отделался длиннющей, - от шеи до кисти, рваной царапиной. У Катрин пострадали обе руки: пальцы левой и предплечье правой были сломаны. Насчет последней травмы Жо всё понимал. Опозорился, чего уж там. Сам юный боец пострадал не так сильно, как казалось, - кроме трещин двух или трех ребер, полученных, когда в спину угодил дротик, ничего заслуживающего особых опасений на теле мальчика не обнаружилось. Собственно, за то, что пострадали только ребра, а не появилась глубокая дыра в легком, следовало поблагодарить кольчугу и сырое железо наконечника дротика. О ране на плече и глубоко исцарапанной щеке упоминать не стоило.

Хенк... Хенк был мертв. Кроме двух смертельных глубоких колотых ран на шее, на теле бородача оказалось множество других ранений. Лишь относительно прикрытые доспехами руки и ноги были сплошь изрезанны. Удивительно, что бородач не рухнул и смог сражаться до конца. Хенк лежал на баке, шлем с него сняли, кровь с бороды наскоро вытерли, и старый товарищ казался очень уставшим, но спокойным. Почему-то было очень трудно на него смотреть.

– На суше надо бы похоронить, - сказала Катрин.
– Он море, как и я, - не слишком-то любил.

– Здесь скала есть, - протянул Сиге, - с деревьями. Там можно.

– Поднять сможем? Он тяжелый, - сумрачно сказала Катрин, прижимая к груди ладонью с повязкой-варежкой, другую руку с туго прибинтованной дощечкой-шиной.

– Сможем, - заверил Вини-Пух, злобно глянув на Зеро, волокущего к борту одного из последних покойников-островитян. Раб тоже мог похвастать боевой травмой, - поперек его голой спины вытянулся толстый рубец, - Голозадого вытянул обломком копья Вини-Пух, когда гнал труса к горящему борту. С тех пор Зеро не произнес ни звука, - старательно работал, очевидно, надеясь не разделить судьбу мертвецов, в изобилии отправленных на корм рыбам. Палуба катамарана до сих пор гнусно чавкала под ногами подсыхающей кровью.

На камнях у скалы дымил остов "Серебра". Чадящий корпус "Овечьего хвоста" медленно относило течением в море.

– Сколько у нас времени? День? Два?
– спросила Катрин.

Жо глянул на наставницу. Катрин была бледной, помолодевшей, очень усталой и жутко беззащитной.

– Мы за день с такелажем управимся. Ну, если и ночь прихватим. На ходу уже будем, хотя бы под стакселем. Уйдем. Когда островитяне своих хватятся - это только Ква может сказать, когда очнется.

– Вы без него с ремонтом справитесь?

– Да, леди, - Сиге смотрел на предводительницу с каким-то новым уважением. И весьма заметным страхом.
– Все готово, только время нужно, чтобы железо поставить.

– Ну, тогда нечего время терять. С мертвяками управились?

– Еще один в лодке имеется, - доложил Вини-Пух.
– Забрался туда из воды и сдох.

– С лодкой потом. Сейчас за дело. Я попробую жратвы приготовить, - Катрин хмуро глянула на свои руки, - уж не знаю, что этими ластами наковырять можно. Жо, не смей ничего тяжелого тянуть и поднимать - ребра сместятся.

– Понял, - сказал Жо, осторожно ощупывая туго забинтованную спину.
– Кэт, а где этот? Ну, - которого, мы выудили?

Катрин обернулась, и по выражению ее зеленых глаз Жо понял, что на него сейчас будут орать. Долго и не выбирая выражений.

– Кто "этот"?
– вкрадчиво поинтересовалась наставница.
– А?! Кто "это"?! Что "это"?! Ты что выловил, трофейщик бестолковый? Сам-то понял? На хер оно нам нужно?! "Оно" даже в воде не тонет. Спасатель Малибу, блин!

– Кэт, извини. Твоя рука, это конечно.... Но ведь ребенок...