Вернуться в Антарктиду

– Можете верить во что угодно, однако Чаша давно уже не моя собственность. Я больше не являюсь ее хранителем. И Зеркало мы тоже не нашли, хотя искали очень тщательно.

Иван Петрович усмехнулся:

– Я понимаю, что так просто вы меня на секретный уровень не проведете. Кто я такой, чтобы мне тут экскурсии устраивали, верно?

– Экскурсии не входят в наши планы ни при каких обстоятельствах, - Пат холодно улыбнулась. – Вы правы в одном: Чаша, за которой присматривали мои предки, когда-то действительно была привезена в Башкирию из Монсегюра и какое-то время хранилась на горе Иремель. Но увы, как и ваша пурба, она оттуда пропала. Пещера на Иремеле пуста.

Загоскин рассмеялся:

– Пуста! Отлично! Ваша взяла!
– он шагнул вперед, выдвигаясь на середину комнаты.
– Так и быть, пусть я буду первым, кто раскроет карты. Я скажу, где пурба.

– И где же?
– у Белоконева загорелись глаза, и он вскочил, чуть не опрокинув стул.

Мухин, все так же ухмыляясь, снова принялся что-то печатать на клавиатуре ноутбука.

– Солнечный нож находится сейчас на Мадагаскаре, в храме Анкаратры, - торжественно провозгласил Загоскин.
– Это последний действующий храм древней цивилизации. Все предметы должны быть собраны в нем к моменту Судного Дня.

Патрисия неблагородно фыркнула:

– Вы придумали это только что?

– Вовсе нет. После взрыва астероида и начала разрушения нашего мира пурба перенеслась обратно в храм. В моем багаже, в кожаной черной папке, хранится дневник моего предка Ивана Устюжанинова. Я обнаружил его на Мадагаскаре. Устюжанинов пишет о таком явлении, как влияние открытого портала на местонахождение артефактов, его порождающих и управляющих им. Образно, разумеется, пишет, в силу собственного понимания и образования, полученного в 18-ом веке, но вы все равно почитайте. Я специально привез рукопись в Межгорье и готов ее показать в качестве жеста доброй воли. В дневнике есть описание ритуала, который провели жрецы в Анкаратре в присутствии Устюжанинова. Хотя ритуалом я бы назвал это отчасти. Жрец, на мой взгляд, выполнял пошаговую инструкцию, используя постамент как пульт управления артефактами. Устюжанинов приводит подробные описания всех манипуляций, и мы можем, при желании, их повторить или, на худой конец, проанализировать, чтобы понять, что это было. Лично я после прочтения сделал вывод, что Дри Атонг и Гэлгэр Гадарга в момент расщепления миров раздваиваются, но при этом стремятся к своим изначальным формам и возрождаются в том месте, где проводили техническую операцию привязки.

– С чего вы взяли, что я поверю в эту заумь?
– холодно осведомилась Пат.

– А не надо верить, просто прочитайте. Можете даже провести экспертизу на подлинность рукописи. А еще лучше – поезжайте на Мадагаскар! Я, так и быть, поработаю проводником и укажу дорогу к пещерному храму.

– Папа, почему ты мне раньше не сказал?
– прошипел Михаил.

– Это не моя тайна, Буди.

– Но ты же знал, насколько мне были нужны эти вещи!

– И что, ты бы отправился за ними в Анкаратру?
– спокойно спросил профессор.

– Да, отправился бы! Это же величайшее научное открытие, сенсация и ценность, которая не измерима в денежном эквиваленте!

– Глупости! Ты вполне обошелся без них в своей Америке.

– Но почему им?
– простонал Михаил.
– Почему сейчас?

– Время пришло, - Иван Петрович оглядел свою слегка опешившую от крутого поворота аудиторию. – Дамы и господа, я все еще надеюсь на ваше благоразумие. Где Чаша? Мы должны собрать все три предмета воедино, чтобы спасти мир. Разве это не понятно?

11.5

11.5/1.5

Пат встала, пресекая тем самым легкий шум, поднявшийся в кабинете после заявления профессора:

– По-моему, нам всем следует прерваться, иначе мы тут договорим невесть до чего. Вы, наверное, устали с дороги, а время позднее...

– Не смейте уклоняться от ответа! – рявкнул Загоскин-старший. – И от своих прямых обязанностей!

– Такие вещи обсуждают с холодной головой, - возразила она. – Я вас услышала. Мы все вас услышали. Теперь нам надо подумать.

– Уже вечер, рабочий день окончен, - с готовностью поддержал ее Демидов-Ланской, - мы непременно продолжим разговор завтра. Например, в полдень. Нет возражений?

– Приемлемое время, - кивнул Игорь Сабуров. – И предлагаю перенести обсуждение на нашу экспериментальную площадку, НИП номер три на третьем уровне. Михаил Иванович, - обратился врач к нейробиологу, - вам будет небезынтересно взглянуть на здешние достижения. Заодно прицельно обсудим методику Юнгдрунг. Мы тут двигались в похожем направлении, но изучали цигун…

Два доктора-биолога вступили в оживленную дискуссию, но Демидов-Ланской принялся всех выпроваживать из кабинета. Загоскин-младший и Сабуров так и покинули его, не прерываясь. Гена Белоконев ушел сразу за ними.

Иван Петрович тоже направился к выходу, но в дверях задержался:

– Чем дольше колеблешься, тем сложнее будет все восстановить! Время не ждет, – сказал он Пат. – Я буду ждать ответ завтра. Завтра, слышишь?

– Слышу. Обещаю, что мы вернемся к этому вопросу в самое ближайшее время, - невозмутимо подтвердила она.

Соловьев отправил Милу отдыхать в компании супругов Грачей, что было логично, так как ее квартира располагалась по соседству, сам же задержался. Патрисия ждала этого, но боялась и того, что он быстро ускользнет вслед за своей подопечной, а она не решится его остановить. Помешают остатки гордости и обида.

Задержался в кабинете и Мухин.

– Что скажешь? – адресовал юному гению вопрос Соловьев.

Кир водрузил ноутбук на стол и проворными движениями пальца открыл на экране нужную вкладку:

– Как и обещал, моя программка работает, - сообщил он, весело улыбаясь. – Детектор лжи свидетельствует, что отец и сын сговорились. Они заманивают нас на Мадагаскар.

– Зачем? – спросила Пат недоуменно.

– Я ауф в каком восторге от вопроса! – Мухин всплеснул руками. – Пат, это ж очевидно: мы мешаем!

– Кому?

– «Прозерпине», например, которая придумала воссоздать артефакты заново и не желает иметь нас в качестве конкурентов.

– Чтобы воссоздать, надо понимать принцип работы, - возразила Патрисия, - а из старинных рукописей этот принцип не извлечь. Нужен прототип. И желательно работающий. Не знаю, как с ваджрой, может быть, клинок уже давно у них, но вот Черное солнце – единственное в мире, и оно в «Ямане». Ваджра без Чаши не имеет смысла.

– Еще как имеет! – не согласился Мухин. – При спонтанной диффузии это отличная защита, а может, и еще чего покруче. Вдруг с помощью ножа реально эту диффузию запустить или остановить?

– Ты давай без фантазий, - остановил его Соловьев, - только факты. Что свидетельствует о том, что отец и сын сговорились?

– Оки, босс! Ща выложу вам пруфы (*доказательства, здесь и далее молодежный жаргон)

Мухин без спроса зацепил ногой кресло Патрисии, плюхнулся в него и склонился над ноутом. Пат и Виктор остались стоять, переместившись ему за спину, чтобы видеть экран. Места у стены было мало, и их плечи соприкоснулись.