Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
– Ладно, разберемся. Не переживай пока.
– Почему «пока»? – Мила нервно сдернула с крючка полотенце и принялась перетирать помытые тарелки, стаканы и фужеры. – И когда будет в самый раз?
– Я скажу, - пообещал он ей и улыбнулся.
Полюбовавшись еще немного на перстень де Трейси, Вик вспомнил про другое украшение и достал из кармана джинсов кольцо, найденное на пепелище.
Увидев его, Мила резко отвернулась:
– Прости, я тебе солгала, - заявила она неожиданно.
– Когда? – мирно спросил Соловьев.
– Когда отказалась признавать это кольцо. Оно мое. Но я не хочу считать его своим
Вик не возражал, да это и не имело значения – все равно Патрисия отберет в свою коллекцию.
– Что в нем изменилось, можешь взглянуть?
Мила аккуратно взяла кольцо, как будто это была ядовитая змея, поднесла его к глазам близко-близко и долго присматривалась, хмуря брови.
– На внутренней стороне пропали наши имена, - наконец, сказала она. – Было выгравировано «Дмитрий и Людмила» с сердечком.
– А фраза «Счастье там, где ты» осталась неизменной?
– А ее и не было, - Мила прикусила губу, как поступала в минуты волнения. – Я бы сказала, что это совсем другое кольцо. Из-за надписи. Но дело в том, что Дима заказывал нашу пару у своего ювелира. Этот дизайн уникален. Никто бы на фирме не стал подделывать свадебные кольца босса.
– Значит, только гравировка изменилась. Это было отдельной операцией или кольцо сразу рисовали с надписью?
– Ее наносили позднее, после согласования с нами. Дима настаивал на чем-нибудь вычурном, типа какой-нибудь крылатой фразы на латинском, но я сказала, что это пошло. В итоге, остановились на именах.
– На латинском фраза звучала по смыслу идентично с тем, что появилось?
– Я не помню, - Мила отдала ему кольцо. – Вариантов было множество. Какое это имеет теперь значение?
– Я просто стараюсь понять, - мягко произнес Вик, догадываясь, что все-то она помнит, просто не хочет впускать в свою новую жизнь старые воспоминания.
– Этих фраз был длиннющий список, - повторила она, и мочки ее ушей слегка покраснели. – Разве изменения обязательно содержат намек? В чем смысл, что цвет глаз у Дино поменялся?
Вик вздохнул.
«Хаос – это только хаос, - повторяла Патрисия.
– Сувенирная тарелка Анны, на которой один танцующий пингвин превратился в парочку, вовсе не намекает на грядущую свадьбу с Володей Грачом. Это банальное совпадение, а смысл в другом. Просто мы его не понимаем».
Вот только Виктору было сложно пребывать среди несвязных обрывков. Ему требовалась сложносочиненная цепочка из непохожих друг на друга звеньев, но вместе представляющих стройное произведение, ведущее к цели. Он всегда искал эту цепь и, как правило, находил.
– Ну, где же вы?
– в кухню зашел Михаил. – Вам помочь чем-нибудь?
Вик неуловимым движением пальцев отправил кольцо в нагрудный карман рубашки, и сын профессора его не заметил.
– Вот эти тарелки уже можно расставлять, - сказала Мила, - а стаканы я еще не протерла.
– Да черт с ними! К чему было перемывать всю коробку? – Загоскин-младший подхватил стопку посуды. – Бросайте все и идемте в комнату, там уже все на столе.
– Надо бы суп подогреть… - предложила Мила. – Иван Петрович как раз собирался обедать, когда вы приехали.
– Ну, зажгите газ… Вообще, там всего достаточно, можно и без кислых щей обойтись. Давайте, давайте, к столу! Папа ждет вас и лекарства положенные принял.
Мила
отложила полотенце и посмотрела на Соловьева.– Ты иди, а я сейчас, - сказал он и пояснил специально для Михаила: - Нужно сделать один срочный звонок.
– Не задерживайтесь! – поторопил его Загоскин-младший. – А то начнем без вас. Опоздавшим, как известно, достаются одни кости.
– Я быстро, - кивнул Вик.
Он не стал звонить, а вошел в интернет и отправил Патрисии небольшое послание, в котором сообщал, что встретился с профессором и его сыном, и спрашивал разрешения на то, чтобы сделать им предложение от ее имени. В конце приписал:
«Профессор лжет насчет пурбы. Он знает или догадывается, где она. Нужен веский аргумент, чтобы заставить его поделиться сведениями».
Пат, недавно отправлявшая ему ссылку, ждала его реакции, поскольку ответ пришел мгновенно:
«Привози сюда всех. Я сама с ними поговорю».
«Сколько я могу им рассказать предварительно?»
«Смотри сам, я тебе доверяю. А ты им доверяешь?»
«Нет. Но Миша Загоскин, скорей всего, знает о нас. Мне показалось, он ищет выход на кого-то из Ямана»
«Откуда ветер?»
«Он фальшив с ног до головы и подбивает к нам с Милой клинья. Ни грамма не удивился, увидев нас в квартире отца»
«Он в курсе того, что происходит с реальностью?»
«Больше, чем старается показать»
«Будь внимателен! Если это агент «Прозерпины», ему нельзя верить ни в чем»
«Это понятно, Пат. Жди новостей»
Вик убрал телефон и отправился в комнату, откуда доносился шум голосов. Судя по всему, Миша Загоскин вовсю клеился к Миле, но та держалась с ним подчеркнуто вежливо.
«Вот ведь засранец», - подумал Вик. Впрочем, подумал достаточно добродушно. Он был уверен, что Мише интересны не столько Милины прелести, сколько то, что она может знать о сложившемся положении вещей. Однако ситуация все равно требовала вмешательства.
10.3
10.3
– У меня фантастическая работа! И ужасно секретная. Но от вас, прекрасная Людмила, я ничего не скрою, – заливался соловьем Михаил Загоскин. – Я подвожу под сказочно-мифологический антураж строгую научную базу. Вы слышали об измененном состоянии сознания? Оно знакомо выдающимся гениям, художникам и монахам, достигшим стадии просветления. В этом особом состоянии люди делают открытия, улавливают информацию, приходящую из глубин ноосферы, и даже творят настоящее волшебство.
Вик вошел в комнату, и Миша поспешно убрал руку со спинки Милиного стула. Но пламенный спич не оборвал:
– Все сказочные атрибуты, вроде палочки-выручалочки, начинают работать только в руках особо подготовленных людей, умеющих настраиваться и излучать в пространство специфические мозговые волны. Главный орган управления – это не заклинания или генетика, а мозг.
Соловьев устроился за круглым столом на свободном месте, оказавшись между Милой и профессором Загоскиным.
Девушка сидела спиной к окну, за которым светило яркое весеннее солнышко, и его лучи, запутавшиеся в темных волосах, рождали вокруг нее золотистое гало, подобное нимбу. Вик с трудом отвел от нее глаза, да и то лишь потому, что имел возможность находиться рядом и не только любоваться, но и в прямом смысле ощущать исходившее от нее тепло.