Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
*6) Нацисты были озабочены поисками не только древней «прародины арийцев», но интересовались и допотопными цивилизациями Земли в широком смысле, для поиска наследия которых отправляли экспедиции во все концы света. Многие их цели остаются на сегодняшний день неизвестными широкому кругу, о них говорят мало. Так, в 1937 году археолог Третьего Рейха Отто Ран (в рядах СС с 1936 года) организовал экспедицию на север: отправился сначала в Исландию, потом в Гренландию, пытаясь (по словам В. Телицына, кандидата исторических наук) найти доказательства существования замка Грааля, материал о котором он добыл из русских летописей из Киево-Печерской лавре. Отто Ран был самым ярым охотником за Чашей Грааля, продолжал ее искать и в Европе (в частности, в Монсегюре). В 1938–1939 годах по инициативе «Аненербе» были организованы экспедиции в
10.5
10.5
Вслед за врачами скорой направились к выходу и Виктор с притихшей Милой.
– Спасибо вам!
– поблагодарил их Михаил.
– Особенно вам, Витя. Если бы не ваши квалифицированные действия... Вы и в самом деле врач!
– Думаете, я вам лгал?
– Просто...
– Миша замялся. – Скажите, это права, что вы имеете отношение к людям, открывшим портал в Антарктиде?
– Что вам известно об этом портале?
– Только со слов отца. Когда упали осколки астероида, погибла мама и сгорел наш деревянный домик, он много чего говорил.
Вик вздохнул. Посмотрел на Милу, кусающую губы, потом в комнату, где остался лежать профессор.
– Мы не устраивали катастрофу, - сказал он, - но мне придется начать с самого начала, чтобы доказать это.
Стараясь говорить сжато, Соловьев поведал о том, как в 1947 году полярники в составе китобойной эскадры «Слава» достигли берегов шестого континента, чтобы проверить информацию о наличии в снегах Антарктиды хранилища древних артефактов.
После победы над фашистской Германией значительная часть документов по Антарктиде, включая лоции и наземные карты с пометками ученых из «Аненербе», попали к советским специалистам, и это подстегнуло правительство Страны Советов заняться тайнами ледяного континента. Ориентируясь на немецкие описания, советские исследователи в условиях повышенной секретности достигли сухой долины Драконьего Зуба, где находился вход в древний храм- хранилище. Чтобы изучить находки, требовалось время, поэтому в долине была построена станция «Надежда», на которой в относительном комфорте в течение нескольких лет жили ученые самого разного профиля. Они проникли в Хранилище и пытались экспериментировать с артефактом, который в разные века и в разных странах называли то «Чашей Грааля», то «Черным солнцем», то «Ципинь сюань». Однако физики, которыми руководил Афанасий Соворотов, допустили ошибку, из-за которой артефакт перестал реагировать на команды и начал чередовать рабочие программы, порождая хаос. Произошла катастрофа, стоившая жизни многим, включая и Соворотова.
– Первое смещение реальностей случилось в 1950 году, - сказал Вик, - с тех пор на Земле происходят непонятные процессы, которые условно можно обозначить модным выражением «глюк матрицы». Поначалу они были малочисленными и редкими и проходили под рубрикой курьезов. Вселенная обладает огромным запасом прочности и до недавних пор с проблемой некорректно работающего артефакта как-то справлялась. Однако с годами ошибки накапливались, а когда прямо на пещерный храм упали осколки астероида, ситуация усугубилась. Астероид - это случайность, но после него все пошло совсем не так, как планировалось.
– А как планировалось?
– жадно спросил Михаил.
– План был прост.
В годы минимума активности Черного солнца группа энтузиастов, в которую входили французский квантовый физик Патрисия Ласаль и ее муж, Павел Долгов, возглавивший Лабораторию перспективных исследований, решила проникнуть в долину Драконьего зуба и отключить артефакт. У Патрисии при себе был Ключ к Солнцу – своеобразный дистанционный пульт управления, чудом уцелевший в веках. Ее семья передавала этот драгоценный ключ-крест из поколения в поколение. Однако из-за астероида пульт сработал неверно, и все люди, оказавшиеся в тот момент на заброшенной станции, очутились в изоляции, под непроницаемым силовым куполом, созданным Граалем, чтобы защитить людей от космической угрозы. Снять купол долго не получалось. Можно было попытаться включить режим самоуничтожения артефакта, но для этого кому-то из присутствующих пришло бы пожертвовать собой. Такие люди нашлись бы, но Патрисия решила по-другому. Она хотела спасти всех, и потому отправила Грааль в параллельный мир, надеясь, что со временем найдется способ извлечь его оттуда и починить.– Если честно, у меня бы тоже рука не поднялась, - хмыкнул Загоскин-младший. – Грааль – это ж как звучит! Его нельзя утилизировать, словно простую разбитую чашку. Я бы душу за него продал, чтобы разобрать и посмотреть, что внутри.
– Неисправный Грааль не только бесполезен, но и смертельно опасен.
– возразил Вик. – С тех самых пор Патрисия пытается найти способ, как избежать грозящих планете бедствий. Для этого оборудовали многоэтажную лабораторию «Яман-4», где она живет безвылазно. А вместе с ней еще тьма народу: физики, химики, биологи, лингвисты, историки и математики. Подняты из архивов старые работы Соворотова и тибетские рукописи с описанием артефактов, специалисты расшифровывают надписи на стенах антарктического хранилища, которые мы успели скопировать. Для удобства расчетов был даже подключен новейший квантовый компьютер.
– И несмотря на все это, вы по-прежнему бредете в тумане?
– К сожалению, процесс запутанный и небыстрый. Диффузия миров случается все чаще, и эти прорывы не получается компенсировать. Все больше невинных людей вовлекается в водоворот искаженных событий, и не всегда их связь с артефактами очевидна, как, например, случилось с Милой.
Миша покосился на Милу, но не улыбнулся ей, а быстро отвел глаза.
– Не предполагал, что все настолько трагично. Но девушке мы поможем. Не бойтесь, Мила, - добавил он, по-прежнему глядя в сторону, - мой отец иногда любит преувеличивать и нагнать пафоса. В современном мире проблемы принято решать более гуманными способами, чем самоубийство или жертвоприношение.
Мила молча кивнула.
– Надеюсь, в отличие от отца, вы умеете держать обещания и реально ей поможете, - сказал Вик, протягивая Михаилу руку. – До свидания! Будем ждать от вас новостей.
– Э, нет! Я вас теперь из поля зрения не выпущу. Давайте-ка завтра возобновим дискуссию. Назначайте время и место.
– К сожалению, завтра нас ждут в Межгорье. Мы и так задержались. Миле опасно находиться в городе. Однако, если желаете, - закинул удочку Вик, - можете присоединиться к нам в поездке.
– Предложение весьма интересное, но...
– Что вас смущает?
– Вас финансируют военные, а они, знаете ли, не всегда лояльны к посторонним. Вся эта чрезмерная секретность, государственные тайны - они плохо сказываются на международном сотрудничестве. Мне, как сотруднику американской корпорации, могут дать от ворот поворот.
– А вас в Солка кто финансирует?
– Один частный фонд. Американские военные «наелись» всей этой экстрасенсорикой в конце прошлого века. Ни телепатия, ни ясновидение, ни управление техникой с помощью мозговых волн их больше не занимают, они сделали ставку на нейроинтерфейсы и искусственный интеллект. Они, разумеется, следят за нашими программами, но денег от них не дождешься. А вот частные фонды весьма щедры, когда речь заходит о возможностях человеческого тела, сознания и бессмертия.
– Вам стоит переговорить с Патрисией, - Вик кивнул на стоящие в углу чемоданы.
– Пока не распаковались, поезжайте с нами. Пропуск на территорию я вам закажу.
– А как же отец?
– Мише и хотелось воспользоваться вожделенным приглашением, и в то же время стало совестно бросать беспомощного старика.
– Решайте, - Вик вручил ему свою визитку и снял с вешалки Милкин плащ.
– До нашего отъезда время еще есть.
– Я подумаю, - ответил Загоскин-младший, но было понятно, что он, скорей всего, согласится.