Вернуться в Антарктиду

– Как ему удалось выжить?
– поинтересовался Вик.

– Он попросту не полез вслед за остальными в храмовую пещеру. Петер остался дежурить у входа, охраняя вещи и ценное оборудование, а когда вышло время и стало ясно, что люди не вернутся, не рискнул искать их в одиночку. Ауфшнайтер отправился за помощью, шел до населенных мест несколько дней, но организованные властями поиски ничего не дали. Двадцать три человека как в воду канули.

– Вошли в храм и не вышли?

– Мало попасть в храмовый зал и суметь активировать Белое солнце, надо еще и быть готовыми к тому, что технология древних окажется опасной в руках дилетантов. Мой ожог, - Загоскин дотронулся рукой до шеи, - служит тому доказательством. Если у нацистов не было пурбы, им, возможно, не повезло в самый ответственный момент.

– А если была?
– задал новый вопрос Вик.
– Если Петер Ауфшнайтер выжил благодаря пурбе?

– Исключено, - отрезал профессор.
– Эти артефакты в мире наперечет, и о месте пребывания каждого известно Хранителям равновесия. Когда мне, волею Андрианаманитры, удалось завладеть Солнечным ножом, я имел счастье пообщаться с представителем Общества Девяти неизвестных. Разговор был не из приятных, хотя я не сделал ничего предосудительного. В конце с меня взяли слово, что я верну нож в храм на Мадагаскаре, когда настанет время. Я обещал, хотя и не сдержал обещание.

– И где, по-вашему, пурба может сейчас находиться?

Профессор взглянул на Соловьева из-под нахмуренных бровей:

– А я не знаю! И потом... Молодой человек, помнится, нас прервали на самом важном моменте. Вы начали рассказывать про научную лабораторию в горе Ямантау...

Михаил, который во время повествования о нацистах, сидел смирно, временами осоловело моргая, пробудился от сонного оцепенения и резко подался вперед:

– Виктор, так, значит, вы из «Ямана»!
– громко воскликнул он.
– Я подозревал что-то подобное, но все не решался уточнить.

– Откуда вы знаете про «Яман»?
– задал резонный вопрос Соловьев.
– Это секретный военный проект.

– У нас, ученых, свои источники информации, - Миша потер ухо, отворачиваясь от Виктора, что последний расценил как желание скрыть истину.
– Я прибыл в Уфу на конференцию по нейробиологии, где обещались выступить представители из «Ямана». До нас в Солка доходили слухи, что в Межгорье ведутся весьма перспективные разработки под кодовым названием «Глаз урагана», и я с нетерпением предвкушал… Но, как видите, реальность переклинило, и конференция отменилась.

Вик помолчал. Вранье Загоскина-младшего, конечно, было слишком явным, но сейчас его больше интересовали конечные цели научного работника из Солка. Очевидно, что правды он не скажет, но хотелось бы понимать, на что именно он нацелился? Или на кого... В любом случае, Патрисии будет весьма полезно пообщаться с этим господином, чтобы выяснить, откуда произошла утечка секретных данных. Ведь даже название подпроекта «Глаз урагана» Миша назвал без ошибки, а это было важным секретом.

– Так что же ты замолчал?
– спросил профессор Соловьева. – Не хочешь откровенничать?

– Я не уполномочен раскрывать подробности разработок «Ямана», - ответил Вик.

– А на что уполномочен? Найти артефакты?

– В данный момент – найти союзников.

– Союз – хорошее дело!
– подал реплику Михаил.

– Помолчи, Буди!
– осадил его отец и снова уставился на Соловьева. – Как можно заключать союз с людьми, которые уронили на Антарктиду астероид, открыли тем самым портал в параллельную реальность и поставили наш мир на грань катастрофы?

– Мы не роняли астероид, он упал сам.

– Ложь!
– хрипло каркнул Загоскин-старший.
– Как бы еще вам удалось разбить Зеркальную сеть и войти в нее, не имея действующего Зеркала?

– Это была непростительная случайность. И мы работаем над тем, чтобы все вернуть как было.

– Ложь!
– повторил старик.
– Вы не хотите вернуть как было. Вы хотите создать новый мир и новый порядок. Вы все одинаковы: прикрываетесь красивыми словами и благородными идеями, а по сути являетесь завоевателями хуже нацистов.

– Позвольте я расскажу вам свою версию.

– Что мне толку с твоей выдумки?

– Но папа!
– вмешался Михаил.
– Зачем с налета затыкать человеку рот?

– Потому что он пешка! Он ничего не решает и будет пичкать нас историями, которые состряпали для нас другие.

– Чтобы судить о вещах, надо иметь возможность рассматривать их с разных точек зрения, - спокойно сказал Вик. – Почему бы не попытаться хотя бы наладить диалог?

– Да, папа, нам нужен диалог!
– подхватил Загоскин-младший.
– Секреты не раскрываются первому встречному, но сейчас такая ситуация, что всем сторонам конфликта лучше бы объединиться и сесть за стол переговоров. Лично я готов немедленно...

– А с тобой отдельный разговор!
– старик посмотрел на сына, как на врага. Вся благость и радость от возможности вновь находиться с ним рядом слетела с него, оставив после себя подозрительность и раздражение.
– Зачем ты приехал в Уфу? Только не вешай мне лапшу на уши, будто собирался на какую-то конференцию. Не было такой конференции и быть не могло!

Михаил попытался посопротивляться:

– Я могу показать тебе приглашение.

– Таких приглашений я сам могу нарисовать с полдюжины. Грош им цена! Ты пришел в мой дом как чужак. Спаиваешь моих гостей. Врешь и несешь полную чушь про Юнгдрунг.

– Вовсе не чушь!
– вполне искренне оскорбился Миша.
– Ты сам меня учил, что...

– Я учил тебя совсем не этому! Я учил, что власть туманит разум. Владение Юнгдрунг Бон – это владение жизнью и смертью. Гъер не предназначен для массовых уроков.

– Это все религиозная чепуха! Есть цель – и есть путь к ней. Времена меняются, и...

– Отнюдь, Буди! Мудрости веков, которую вы в Солка решили выплеснуть из ванночки вместе с младенцем, основана на осторожности, а осторожность диктует герметичность знаний. Ради всеобщего блага иногда приходиться умирать, а этого не поймет и не захочет ни один эгоист, нахватавшийся Юнгдрунг по верхушкам.

– Иван Петрович!
– вмешалась Мила. Она умоляюще взглянула на рассерженного старика, и тот вдруг сгорбился, будто сдувшийся шарик.
– Иван Петрович! Мне кажется, вы кое-что знаете обо мне. О том, что мне пришлось пережить – какой это был страх и ужас. И вы догадываетесь, что еще ожидает нас впереди. Для меня Гъер - это единственный шанс на спасение!

Профессор молчал, сверля взглядом собственную полупустую тарелку. А вот Михаил смотрел на девушку с интересом. Это был взгляд исследователя, столкнувшегося с подтверждением безумной теории, и Вика пронзила догадка, ради кого на самом деле Загоскин-младший прилетел в Уфу. Он прилетел, чтобы найти Милу!