Вернуться в сказку

— Боишься? Пожалуй, правильно. Я могу сделать с тобой всё, что мне будет угодно! — смеётся Хоффман.

И Мердоф почти готов разреветься. Чёрт возьми, ему было страшно. Страшно находиться с этим человеком. Просто из-за того, что именно он, Мердоф Айстеч, должен был убить его. И граф Хоффман прекрасно знает это. Страшно, что, возможно, все задания, на которые посылал Мердофа доктор Леманн, должны были привести к гибели мальчика. Страшно, что…

— Впрочем, ты ведь не будешь против поработать немного на меня, не так ли? — снова улыбается граф.

Мальчик кивает. Конечно, он не будет против. Да и будь он против, что с того? Кто у него сейчас вообще что-то спрашивает? Единственное, что подросток сейчас понимает, что злить Хоффмана ему сейчас не следует. Всё-таки ему хочется жить. Хочется. И неважно, каким образом. Даже если ему удастся просто сбежать от графа, доктор Леманн снова пошлёт его на подобное задание. Тогда зачем думать о чести и о благодарности? Разве он должен быть благодарен людям, которые хотят убить его? Мердоф Айстеч сильно сомневался в этом.

А Георг Хоффман помог ему тогда, там, на улице, хотя — мальчик был уверен в этом — мог просто застрелить ненужного ребёнка. И вряд ли этот человек мучился бы угрызениями совести. Вряд ли. Мердоф был уверен, что, погибни он тогда, Хоффман бы просто прошёл бы мимо. Тогда тем более стоило быть благодарным этому человеку. И, как Мердофу казалось, стоило просто попытаться облегчить самому себе жизнь.

— Так ты согласен? — несколько удивлённо спрашивает Хоффман. — Так скоро?

Ребёнок кивает снова. Граф же снова начинает смеяться. Из-за чего тот так весел? Он будто бы старается не воспринимать всю эту ситуацию всерьёз. Или, наоборот, прекрасно всё понимает, но чувствует, что все козыри у него в рукаве.

Мердофу нравится смотреть за тем, как его дядя играет в карты. Правда, дядя почти никогда не выигрывает. Мать постоянно кричит на него из-за этого. Интересно, а тут ему разрешат делать что-то, кроме учёбы и работы? Мердофу бы хотелось иногда общаться с кем-то, кроме своего ненавистного братца… Может быть, он сможет заниматься чем-то? Рисовать, читать что-нибудь… Было бы неплохо…

Мария чувствует, что за её спиной кто-то стоит, и оборачивается. Брат Мердофа. Девушка чувствует, как в душе её поднимается волна презрения к этому человеку, хотя — нужно быть справедливым — она едва ли знала его. Да и то по рассказам Мердофа. Кем был этот парень?

— Общаешься с моим братцем? — усмехается он.

И у Марии пропадают все остатки желания разобраться во всей этой ситуации. Она понимает, что всё-таки, наверное, выбрала верное решение. Наверное, поддерживать Мердофа было куда лучшей идеей, нежели общаться с этим… Марии хотелось назвать его ничтожеством. Но она не знала его. Она не знала ни о каких-либо его способностях, ни о каких-либо его умениях…

— Не твоё дело, тебе так не кажется? По-моему, я могу общаться с тем, с кем хочу…

Парень садится рядом, и Мария чувствует, что ещё чуть-чуть — и она просто врежет ему. Просто так. За очень наглую морду. Даже за слишком наглую. Парень пока молчит, чем, пожалуй, раздражает девушку ещё больше.

— И кого из себя строит Мердоф? Благородного рыцаря?!

Желание придушить этого парня сейчас становится навязчивой идеей. Может, фиг со всеми этими правилами? Придушить, и всё. И никаких больше проблем! Или, может быть, Мердоф его лично убить хочет? В таком случае было бы нехорошо лишать его такой возможности.

— Ах да… Вы же принцесса… Кем он представился вам?

Перед глазами девушки вдруг пронеслись те жуткие мгновенья, когда Мердоф хотел выстрелить в неё. Это произошло совсем недавно… Она чувствовала себя такой беспомощной… Хоть и пыталась сделать что-то. Ровно до того момента, как появился Георг Хоффман. И Мария думает о том, что, знай этот придурок, сидящий рядом с ней, правду, он бы не был так самоуверен.

— Не твоё дело… Кстати, как тебя зовут?

Парень удивлённо смотрит на неё. Через какое-то мгновение девушка замечает, что он улыбается. Марии не нравится он. Просто не нравится. Этому нет объяснения, хотя обычно девушка не делает настолько поспешных выводов. Так же Мария начинает думать о том, что, может быть, не такая уж плохая идея придушить этого парня, а потом начать слёзно извиняться перед Мердофом за то, что сделала это сама и без его ведома.

— Рогд. А вас, насколько я знаю, принцесса Мария?

Мария качает головой. Нет. Какая она принцесса? Во всяком случае, сейчас. Впрочем, может быть, когда-нибудь ей придётся разбираться с теми революционерами. Но сейчас она была даже почти рада тому, что это произошло. Дед слишком много требовал от неё. Она не была готова на это. Совсем не была готова.

— Я просто Мария. Я никакая не принцесса.

Рогд смеётся. Он не верит ей. Никто ей не верит. Она не принцесса. Конечно, в детстве она всегда мечтала об этом, но сейчас… Роза подошла бы для этой роли куда лучше. Если бы была жива… Леди Джулия мечтала о троне. Почему бы не сделать королевой именно её? Кого угодно… Кого угодно, кроме неё, Марии. Она просто хотела быть обычной девушкой, живущей там, на Земле, а не бегающей непонятно где и непонятно с кем.

— Разве? Я слышал, что Георг Хоффман говорил иначе…

Мария сама смеётся. Хоффман. Конечно… Но он мог говорить об этом. Он видел её тогда, на балу. Он дважды спасал её. Разве нельзя было позволить ему что-то сверх того, что было позволено остальным? Граф был умнее других. И он обладал куда большими знаниями о ней. Но говорить что-либо этому Рогду девушке не хотелось.

— Мне кажется, у твоего брата менее длинный нос… Думаю, это его достоинство.

Дверь захлопывается. Мария поворачивает голову и видит, что на пороге стоит именно Мердоф. Что же… Возможно, следовало ожидать того, что он может войти в любой момент… Но сожалеть о сказанном было бы ещё глупее неосторожности. Что сказано, то уже не изменить. Неужели следовало расстраиваться из-за того, что уже нельзя было изменить?

— Вон! — рявкнул Мердоф вдруг. — Вон отсюда!

Рогд встал и вышел из комнаты, правда, разок оглянувшись и посмотрев на принцессу, будто пытаясь что-то сказать ей. Она не слишком поняла этого “сообщения”. Да и можно ли было что-то понять в этом?

— Он надоедал тебе? — усмехается Айстеч, и Мария качает головой.

Ей смешно. Но смешно уже по-доброму. Совсем не так, как было смешно тогда, когда Рогд упомянул про Хоффмана. Пожалуй, Мердоф тоже несколько самоуверен. Но от этого не становится так противно, как в случае с Рогдом. Мария усаживается с ногами на диван. Ведь никто не скажет ей ничего против сейчас? Она же не в уличных кроссовках… Мердоф садится рядом. Он ничего не говорит ей.

— Твой брат не самый приятный тип… — бормочет Мария.

Мердоф кивает. Да уж… Немного пообщавшись с Рогдом, девушка уже начала понимать, почему братья так ссорятся. Неужели Рогда любили больше? Хотя… Одет он был куда приличнее, нежели Мердоф. Выглаженные брюки, белоснежная накрахмаленная рубашка… Для полноты картины не хватало лишь галстука. И таблички “примерный ребёнок”. И все его движения были такими. Всё было будто бы пронизано фальшью…

Мария ещё раз посмотрела на Мердофа. Да уж… Того точно не мешало несколько подстричь. А так же причесать и одеть во что-то менее вызывающее. Странно… Тогда, в день их знакомства, ей казалось, что он одет немного поскромнее. Или она просто не замечала ничего…