Вершина башни

На этот раз боль была еще сильнее, чем в прошлый. Яниса буквально чувствовала себя как тесто, раскатанное на доске до состояния тонкой лепешки. С тяжким стоном она попыталась оторвать от земли хотя бы голову, чтобы осмотреться, и когда она сделала это, страх вернулся к ней. Место, в котором она оказалось, было темным само по себе. Единственный источник света, который здесь был, исходил от громадных яиц, торчавших отовсюду из-под земли. Казалось, будто нечто внутри этих яиц подсвечивалось ярким светом, и иногда на фоне этого сияния виднелись движения живых, еще не рожденных существ.

Яниса сразу поняла, что это место было одним из самых опасных на этаже. Еще никогда она не чувствовала безысходность ситуации настолько четко, как сейчас. Когда Яниса поднялась на ноги, чтобы убежать, внезапно она почувствовала толчок со спины. Нечто, подскочившее к ней, ударило прямо по сумке.

Яниса инстинктивно повалилась вперед, но все же устояла на ногах. Странный ядовитый запах ужаснул, и девушка мгновенно сбросила сумку со своих плеч. Она развернулась, чтобы взглянуть на то, что случилось, и только сейчас увидела позади себя монстра. Эта тварь, телом похожая на большую гусеницу, возвышалась над ней и противно сжимала свои челюсти. Сумка, которую она атаковала, расщеплялась от кислоты прямо на глазах. Яниса с ужасом наблюдала за тем, как испарялись все ее вещи, и не знала, что ей делать, потому что единственный выход из этого места был как раз-таки позади.

Гусеница быстро рванула вперед, будто снова собираясь атаковать. Заметив это, Яниса отскочила. Внезапно прогремел еще один взрыв. Мощностью он был похож на тот, что разделил их с Амиром ранее. Стены задрожали, и даже монстр от такого грохота инстинктивно припал к земле.

Тотчас Яниса заметила, что из всех ее вещей остался один лишь меч. Кислота расщепила все: сумку и все предметы внутри нее, она начала прожигать даже некоторые участки земли, но священный меч остался невредимым.

Быстро сообразив, что нужно делать, Яниса бросилась к мечу. Как только она схватила оружие, тряска прекратилась, и Янисе пришлось мгновенно развернуться в сторону выхода.

Монстр, также быстро пришедший в себя, внезапно бросился следом за ней. Стоило Янисе забежать обратно в разлом, как это создание, все сжавшись, плюнуло ей вслед кислотой. Яниса, сразу почувствовав это, быстро вскарабкалась выше по туннелю, увеличивая расстояние, и сразу начала раздеваться. Жжение появилось на коже быстро. Белая ряса, пусть и достаточно тонкая, не могла защитить от чего-то настолько уничтожавшего. Яниса успела сбросить с себя обожжённые одежды на землю, но на ее спине все равно остался глубокий красный след.

Скуля от боли, Яниса вскарабкалась по туннелю еще выше и замерла. Здесь, в месте, где стены были слишком узкими, а наклон пола слишком резким, монстров не было. Они не пытались ни спуститься, ни подняться сюда. И только здесь, в кромешной темноте, Яниса чувствовала безопасность.

Несмотря на боль, Яниса села на землю, вжалась спиной в холодную стену, а ноги вытянула перед собой так, чтобы упереться в стену напротив себя. В таком положении она держалась крепко и не могла скатиться по склону вниз. Меч она также развернула и поставила между стенами рядом с собой.

Холод камня помогал ей бороться с обжигающей болью, меч служил опорой в случае падения. В такой ситуации этот вариант казался ей даже не самым ужасным. Уже не сдерживая слезы, Яниса представила худший вариант развития событий:

«А что, если он уже ушел? Он же постоянно говорит, что не будет ждать меня, если я отстану».

От страха, боли и усталости тело дрожало. Без одежды холод быстро опутывал ее, а ноги в полусогнутом положении затекали.

«Сама дура, на просилась следом, и теперь осталась одна. Не нужно было убегать вперед. Если бы я тогда не побежала вперед…»

Стирая слезы с глаз, Яниса старалась хотя бы не шмыгать носом — посторонние звуки могли привлечь к ней внимание, а она в таком положении и в таком месте просто не могла никуда сбежать.

«Пожалуйста, вернитесь за мной. Я обещаю, что больше не буду убегать. Только не бросайте меня здесь одну».

***

С того момента, как Кальт начал приглядывать за Джаной прошла неделя. Он запомнил ее расписание, и даже лучше стал понимать мотивы ее действий. Правда, наладить с ней какую-то ментальную связь у него так и не получилось. Она была слишком отстраненной и закрытой — не доверяла ему ни факты о своем прошлом, ни новости из жизни в настоящем.

Наблюдать за ней постоянно у Кальта не получалось — свое расписание часто накладывалось на занятия, которые проходили у его подопечной, однако всякий раз, когда у него появлялась свободная минутка, он старался навестить ее.

Вот и сейчас, из-за переноса занятий кандидатов, у него неожиданно появилось свободное время. Кальт стоял в коридоре неподалеку от входной двери в кабинет и молча ждал. Дверь была раскрыта, но никакие голоса из кабинета не раздавались. Лишь скрежет пишущих перьев, быстрое перелистывание страниц и тихое тиканье часов на столе учителя. Уже понимая, что это, вероятнее всего, была какая-то контрольная, Кальт продумывал про себя вопросы для Джаны. Начать можно было с того, что это вообще был за предмет и насколько он сложный, а потом добраться и уже до самих заданий. Обычно дети любили жаловаться на сложные контрольные, поэтому и Кальт надеялся, что Джана наконец-то раскроется и выскажется ему.

Внезапно прозвучал звон. Часы, будто добравшиеся до нужной отметки, затрещали, и еще секунду спустя раздался строгий голос учителя:

— Сдаем работы.

Кальт улыбнулся. Выглянув из-за угла, он посмотрел внутрь кабинета и увидел, как группка детей начала друг за другом вставать со своих мест и подходить к учительскому столу.

— Пожалуйста, примите мою работу, — говорил один ребенок за другим.

Протягивая свои листы, они слегка опускали голову, как бы кланяясь, а учитель, принимая их работы, осторожно откладывал их в сторону и отвечал:

— Спасибо за старания.

Эта была уже своеобразная традиция. В академии любые письменные экзамены заканчивались торжественным вручением работ учителю. Пусть фраза и была из раза в раз одинаковой, в какой-то степени она показывала уважение ученика к своему преподавателю, а также благодарность того в ответ.

Кальт, бегая взглядом среди толпы, быстро нашел единственную черную макушку в классе. По какой-то причине ему даже хотелось увидеть то, как сдержанная и хладнокровная Джана выполняет этот знак вежливости к учителю. Ведь если она делает это, как и все остальные дети, это значит, что она прекрасно понимает важность этой традиции.

Когда Джана подошла к столу учителя, Кальт даже улыбнулся. Как и полагалась, она вежливо наклонила голову и протянула свои листы со словами:

— Пожалуйста, примите мою работу.

Кальт улыбнулся еще шире, понимая, что она сделала все идеально и даже не стала привередничать, однако прошла секунда, две, а учитель никак на это не реагировал. Более того, он даже не смотрел на Джану. Его взгляд быстро опустился на стопку уже полученных работ. Схватившись за них, мужчина осторожно взял их в руки и слегка стукнул ими по столу, будто пытаясь выравнять стопку.