Вершители свободы

– Что ж, ты хороший малый, но стоять долго без дела я не собираюсь!
– кинула женщина-маг и поразила всей своей силой костяную тварь.

Да, его действительно качнуло и даже немного повредило, но затем он своим огромным костяным хвостом откинул ее в сторону.

Теперь остались мы один на один! Что ж, если я сегодня погибну, так тому и быть!

Все силы, которые есть во мне, я призываю вас принять бой с демоном! Получи адского пламя!

– Гр-р-р!
– зарычал он, отступая назад.

– Не нравиться?! Получи еще... еще... е...

Внезапно я почувствовал, как мое тело пронзает что-то острое в области живота. Это была его кость. Кровь потекла рекой... это был конец...

На-Гаина

– Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да будет царствие Твое...

– Как только мы вышли из портала, начал читать отец Михаил.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, Аминь!

Огромное костяное создание рассыпалось на много кусочков. Да, хвала Господу, что Ингар предупредил нас, что они оказались в такой опасности! И спасибо Создателю, что отец Михаил смог так скоро прийти мне на помощь с Земли. Ведь я не понаслышке знаю, что против созданий некромантов сильнее всего - это простая искренняя молитва.

– Отец Михаил, Вы уничтожили эту нечисть?

– Да, Нона, он больше нас не потревожит!
– Назвал меня батюшка тем земным европейским именем, как меня там кличут, когда я принимаю людской облик.

– Отец, прошу, Вы же можете исцелить раненых тут! Супостаты недобрые, демоны, хотят поработить все живое, веру людскую уничтожить!

– Да-да, я понимаю! Во имя Бога, во имя православия!
– продолжил молитву отец в разрушенном весеннем зале.

А ты, Тинор, просто обязан выздороветь! Ведь твой дедушка срочно ждет тебя в Замке Духов!..

Глава двенадцатая

Тинор

Я открыл глаза и попал в немую неизвестность. Вялым, апатичным взглядом я бесцельно блуждал неопознанным пространством вокруг себя минут так с десять... или двадцать, или того больше... Не могу определить - тогда время утратило суть своего существования. По истечению какой-то доли жизненного бытия времени мое сознание начало регенерировать утраченное чувство действительности: первыми пробрались фрагменты памяти, потихоньку возобновив события прошлого. Жгучая боль воспоминания пронзила каждую клеточку моей души и разожгла пламенное желание запрятать отрывки трагедии в самые дальние ячейки. А сознание приходило в активность. Оно провоцировало память на все новые и новые шаги дорожкой реального мира. Смирившись с неизбежностью дальнейшего продвижения в унисон, я ступил на эту стезю и попытался превратить окружающую неизвестность в что-то более существенное, наполненное минимум содержания. Возвратил чувство времени. Поставил задачу перед уже целеустремленным взглядом. Мало-помалу к процессу познания подключились все органы восприятия. Результатом их исследования окружающей среды был... запах целебных трав, бинты, мази, колбы с отвратительной на вкус жидкостью, врачи, которые суетятся вокруг раненных в боях пациентов. Умозаключение не заставило себя ждать - все это преобладало в обители медицины, то бишь, я находился в самом настоящем лазарете! Бессознательное опять начало преобладать над сознанием, повернув ход мышления вспять, создавая перед глазами картинки из мозаики прошлого.

Последний раз я был в лазарете своего родного городка лет в одиннадцать. Беспечно лазая по деревьям и не рассчитав соотношения силы своих передвижений к силе, которую дерево готово было выдержать, свалился и сломал руку. Попав в лазарет, я имел "приятность" познакомится с монахиней-целительницей, которая была единственным врачом данной специализации, и провести в ее "милом" окружении около недели. Ее врачевание тогда меня не очень впечатлили: каждый день после очередного осмотра женщина читала монотонное заклинание, которое должно было заставить мои сломанные кости заново срастаться. И это было мучение, ибо такая "активная" лечебная процедура длилась около часа. Конечно, теперь я знаю, что есть множество других чудесных методов, способных исцелить разбитые кости, но в детстве для меня они не были доступными. В дальнейшем, помня свое занимательное приключение, я больше никогда не лазал по деревьям: не так боялся что-то сломать, как лечения монахини-целительницы.

Фрагменты памяти-искусницы прошлого померкли, как на стенах многовековых храмов, и я продолжил обследовать настоящее. В нем я обнаружил присутствие человека, не попадавшего в ракурс моего постижения ныне окружающего пространства: это был внушительный мужчина, высокий, плотный, с длинной черной бородой, в величественной рясе с золотыми вставками. Его примечательная внешность, четко запечатленная вниманием, тот час же проложила ассоциативные нити к памяти и выдала тот же образ, но в другом месте. Не могу сказать, что я хорошо это осознавал, но сознание наполнилось уверенностью, что этот человек мне ранее приходил на помощь. Эти противоречивые чувства привели мой мозг к высокой степени активности. Результат - память выдала следующую картинку: На-Гаина, вся на нервах суетится возле меня, взывая к этому мужчине о помощи, называя его священником, о тот все время что-то читает на непонятном мне языке... Логика восторжествовала: этот человек - земной жрец, которого На-Гаина привезла с своей земной цивилизации, и сейчас, кажется, я слышу похожее чтение... "Святый Боже, Святый, Крепкий, спаси и помилуй...", - читал он монотонно, периодически протягивая слова. Возле моей койки стояли ритуальные свечи, изображение неведомой мне Девы, к которой священник обращался помочь моему выздоровлению. Скорее всего, она, на подобие нашей Раданы-матери, пользуется большим почитанием среди землян. Отвлекшись на миг от этого ритуала, я, было, возвратился к своим внутренним размышлениям о здоровье, о том, что в завершении того боя пребывал уже в руках смерти, и тут интуитивно ощутил, что поток новых жизненных сил постепенно наполнял мое тело, и я начал себя чувствовать гораздо лучше - магия земного целителя действовала на меня куда лучше любого заклинания. Надо будет как-то попросить у На-Гаины разрешения взять книгу по истории Земли. Я бы очень хотел познать цивилизацию этого удивительного мира!..

Отец Михаил, благодарность которому не переставала воздавать моя крестная, закончил свои чтения и уступил ей место у моей постели. Она, вся трепеща от волнения, наклонилась ко мне, и я увидел ее глаза, наполненные переживанием и печалью. Женщина была сама не своя от страха за мою жизнь. Такой я ее еще никогда не видел! Но побыть наедине нам не удалось, да даже перекинуться парой слов не успели (хотя ее глаза мне сказали куда больше любых пышных фраз), так как Рудиус и Шатр, узнав о моем бодрствующем состоянии, изъявили желание меня поддержать, поэтому периодически забегали в палату и кидали фразы на подобие: "Ты же мужчина!" или "Хороший солдат - это раненный солдат!". Одним словом, таинственные магические чтения земного священника, присутствие близкого мне человека и шутки этих неунывающих вояк возвращали меня к жизни.

Но на миг возродившееся пламя моего настроения тут же угасло, когда я вспоминал про то, что судьба моих друзей все еще остается неизвестной. На-Гаина рассказала мне, что Грашалис был почти не покалечен, только ушибы и полное магическое истощение, в отличие от Элары и Антри, которых хорошенько потрепали. Насколько мне удалось узнать, плече жрицы было жестоким образом выбито, а Антри повредила ногу, руку и получила мощный удар по солнечному сплетению. Магистр Маки, который для своих лет оказался хорошим бойцом, отделался вывихом. Кариэль лежала с тряпкой на голове, рассказывая, что смертельно больна, хотя на сам деле там было всего лишь легкое сотрясение мозга (прокомментировала дроу). Все остальные были в полном порядке, только синяки да ссадины.

Примечательно то, что блондинка, которая долгое время продержалась на поле боя, после сильнейшего удара осталась невредимой. Ссылаясь на то, что родные стены Замка Духов и чашка крепкого кофе вернут мертвого к жизни, покинула лазарет Инфорио.

– А теперь, Тинор, Вам стоит спать.
– Оторвал меня от мыслей отец Михаил и положил свою пахнущую чем-то приятным (наверное, земными травами или маслами) руку на мою голову.

Мысли в момент начали стихать, а сознание растворялось в гуще подсознания, которое уже было готово наградить меня приятным сном...

Не знаю, сколько я пребывал во владениях исцеляющего сна, но очнувшись, я увидел комнату, потопающую в сумерках. Мое внимание привлекли огни инофрийских домов, которые переливались чудными оттенками синего и красного. Привлеченный их вниманием, я заприметил фигуру женщины, стоящую неподалеку возле открытого окна, в которой сразу же узнал На-Гаину. Она глубоким мыслительным взглядом блуждала где-то вдалеке, или это было просто пространство для того, чтобы отвлечься и вольно попарить, позабыв обо всем.