Versipellis

Вокруг собрались другие оборотни, все обеспокоенно смотрели на неё, но ничего не могли сделать. Алекс и Арес, смертельно уставшие за вечерний вечер, спали. Их хотели тоже поднять, но старейшина запротестовала: "Чтобы она ещё переживала о том, как перед женихом выглядит? Вы в своем уме?". Но, когда Виктория уже не могла сдерживаться и закричала смесью волчьего воя и человеческого вопля, те вскочили. Девушка билась в агонии и не замечала крепких мужских рук, перехвативших её. Альфа прижал любимую к груди, стал гладить её по макушке, по подпало-рыжей спине, шептать что-то. Остальные деликатно отвернулись и теперь их фокус внимания был направлен на Алекса.

— Когда выдвигаемся?

— Пожалуй, уже пора, — задумчиво ответил он.

Деви осталась вместе с Викторией и Аресом, чтобы в экстренном случае увести их к стае Одина в логово. А группа оборотней покинула лес и рысью помчалась к сгоревшим фермам на поиски Марка или, как он был известен до адаптации — Малакоды.

Тридцать, пятьдесят, почти сто километров — волки огибали трассы, пробирались вдоль болот, крались мимо железных дорог и аэропорта. Путь растянулся уже на два часа, что многим не нравилось: ливень хлестал по мордам, лапы утопали в грязи, холодный воздух колол лёгкие. Все, кто был в группе, понимали, что ради большой цели должны быть жертвы — к этому отступников приучил Арман. А ещё к тому, чтобы не задавать вопросов. Но Алекс действовал иначе — неосознанно, на уровне какого-то стороннего инстинкта, он вдруг остановился, обратился к товарищам:

— До ферм осталось не больше двадцати километров. Мы можем поднажать сейчас или же укрыться в западном лесу и чуть отдохнуть, чтобы быть готовым к встрече с беглецами.

Оборотни одобрительно закивали. Временное пристанище было до нелепости красиво: норы, ухабы, ручьи, раскидистые ветви многолетних деревьев — так и не скажешь, что в нескольких километрах отсюда стоит решетка пять метров в высоту и вышки с автоматчиками. Центры для престарелых были уникальным местом в новом мире — там держали волков не в человеческих телах, как везде в городе, а в волчьих. Но тем, кто туда попадал, от того не было легче, ведь оборотень сочетает в себе две полярные природы и ни одну из них нельзя подавлять, даже человеческую. Пока лидер группы размышлял об этом, к нему тихо подошла Клер.

— Алекс, а ты думал уже о том, что хочешь изменить?

— Конечно, — задумчиво ответил он. — Но здесь предстоит много работы: спросить оборотней, спросить людей, ведь им тоже нужно как-то жить после, найти баланс…

— Я это к чему, — воодушевленно перебила она, но тут же осеклась, пристыженно опустив глаза до тех пор, пока собеседник не кивнул, разрешая продолжать. — Мы с ребятами обсуждали, в некоторых моментах сошлись и решили записать всё, чтобы не забыть.

— Здорово, покажите?

— Ну-у… — протянула волчица. — Думаю, найдется копия или что-то сами вспомним. Первый печатный экземпляр был в логове.

— Рассказали бы раньше — забрал бы.

— Да, это ладно, — поспешила его заверить Клер. — Покажем. Мы же даже название придумать успели.

— Кодекс "О мире и благополучии оборотней и разумных существ"? — усмехнулся волк, но девушка шутки не поняла.

— Нет, "Манифест Versipellis"! Это с латыни, тогда люди впервые узнали о нас, как о цивилизации и прославляли, словно детей богов.

— Как-то пошло звучит, не находишь?

— Ну, зато подтекст интересный.

Пора выдвигаться. Дождь немного утих и важно было успеть до того, как он вновь польёт стеной. Ведя за собой группу волков, своих товарищей, тем более в таком месте, Алекс не мог отделаться от навязчивого сравнения себя с отцом. И сейчас это вызывало в нем не гордость и тщеславие, а тревогу — не положит ли он, сам того не желая, на пути к цели, тысячи жизней, как было во времена лидерства Либера в сопротивлении? Наверное, избежать этого невозможно, но та ли эта цена, которую стоит платить за победу… или попытку её осуществить?

В то же время…

Старый вожак проснулся, ощутив непривычную смесь чувств. Энергия сына отзывалась в нём согревающими языками пламени, обдававшими сердце и разум. Жена чувствовалась иначе — будто горный ручей щекотал его, дарил жизнь. Каждый месяц, когда она приезжала, Либер терзал себя, разрывал на части, лишь бы не подойти, не заговорить. Таковы условия сделки — все должны были считать его одичавшим, не способным ни на что. Даже когда Миранду в первый и единственный раз пропустили на свидание и их отделяло лишь бронированное стекло, он не позволил себе нарушить обязательства. О правде в полной мере мог знать лишь один — предатель и интриган Арман. И сейчас, ощущая удаляющийся огонь Алекса, волк понял фразу, бывшую соглашением, а ставшую приговором: "Об услуге попрошу лишь единожды. Но ты обязан её исполнить, не смотря ни на что и ни на кого".

В городе…

Часто, чтобы загореться идеей, стать главным её проповедником и воинственным наставителем, человеку достаточно только одного — скуки. По одному из проспектов города протянулась часовая пробка. Какой-то автомобилист, решив сократить себе путь, поехал по обочине, за что получил крайне агрессивное замечание:

— Из-за таких, как ты, нас государство и имеет! Главное — что у тебя всё в тепле!

Водитель затормозил, сдал назад и крикнул в окно:

— Тебя лично имеет? Или к псинам себя причисляешь?

— О, главный белый господин нарисовался. Да ты бы собственное дерьмо сожрал, чтобы на их месте не оказаться!

— А ты уже ходишь, жёлтый снег за любимыми выродками доедаешь. Нашелся миротворец. Посмотрю, как они тебе кишки выпотрошат и не посмотрят в преданные глазёнки!

— Подожди год, мозги ещё больше тебе телек разжижжет и сам будешь с ошейником бегать — пятки министрам лизать радостно.

— Ах, ты!

Драка, быстро собравшая вокруг себя зрителей, не прекращалась до тех пор, пока не подошла полиция. Взмахи дубинок быстро успокоили обоих спорящих. А видео, снявшие процесс вплоть до криков: "Кто с телефоном стоит — тоже пакуйте", уже разлетались по интернету. Одни из многих с разных точек города.

В центре города…

Арман барабанил пальцами по рулю, решая, как начать разговор с министром после вчерашнего. Как ни крути: с его подачки тот лишился своего главного инструмента и реакция могла быть абсолютно непредсказуемой. На счастье старейшины, Себула позвонил сам:

— Добрый день, Арман?

— Да, Леонард, слушаю, — с едва-ли скрываемым удивлением ответил он.

— Думаю, нам необходимо с вами поговорить с глазу на глаз. На нейтральной территории. Сейчас пришлю адрес, я буду там. Как подъедете — скажите, чтобы вас в VIP-зону провели.

Короткий разговор лишь сильнее подогрел волнение оборотня. Но и отступать он не собирался. Проверив ещё раз активность защитных амулетов, он нажал на газ.

Элитный клуб, несмотря на относительно раннее вечернее время, встретил его полифонией вскриков, смеха, музыки и звона стекла. Кажется, посетителям такого заведения, было принципиально всё равно на то, когда начинать и заканчивать пить. Министр тоже не был трезв: развалившись на диване, он смотрел на мигающий свет через полупустую бутылку виски, позади него стояли четыре охранника. Приветствие, предложение налить, отказ и пару фраз про то, что в возрасте Армана пить уже вредно. Себула был в хорошем расположении духа и волк взял на себя инициативу: