Весь Дортмундер в одном томе

— Это хорошо, — кивнул Тини. — И, скорее всего, вы и сами на колесах.

— Конечно.

— Тогда сможете подкинуть меня до поста охраны, — сказал Тини, — кстати, я буду жить в спальне на первом этаже.

— Понятно. Келп все еще держал свой чемодан. — Я сейчас выберу себе комнату, и отвезу тебя…

— А почему бы не отвезти меня прямо сейчас? — ненавязчиво предложил Тини. — Чтобы сразу решить вопрос.

— О, ну да, точно.

Келп поставил свой чемодан, а Дортмундер пошел наверх выбирать лучшую комнату для себя. Келп и Тини вышли, перед домом был припаркован серебристый Юкон XL, один из самых больших внедорожников Дженерал Моторс, примерно размером с кашалота.

— Я знал, что всегда могу на тебя рассчитывать, Келп, — одобрительно кивнул Тини и забрался на просторное заднее сидение.

— А я всегда рассчитываю на докторов.

На посту охраны Морт Пэссл представил Тини остальным охранникам, которые в этот день работали. Парень с огромными пушистыми бровями и угрюмым лицом по имени Хек Фидлер сказал:

— Пошли, познакомишься с боссом.

Босс сидел в своем кабинете чуть в стороне от главного входа. Он был чуть постарше, большой и сбитый по телосложению, с абсолютно лысой головой и белой жесткой бородой, больше похожей на щетку для одежды. Звали его Чак Янки, и, к слову, рукопожатие у него было почти такое же крепкое, как у Тини. После того, как Морт Пэссл представил их друг другу, он удалился, а Янси спросил:

— Когда-нибудь работал в полиции?

— Нет, — ответил Тини, — я просто разбиваю головы.

Янси довольно хмыкнул в ответ. — А ты здесь можешь далеко пойти, — сказал он. — Но ничего не обещаю. А пока что иди в ту комнату, вон та дверь, там целая гора комплектов униформы. Что-то да должно тебе подойти. Вижу, ты парень крупный, но у нас ты тут не один такой. Если не найдешь подходящую по размеру, подбери наиболее приближенный вариант, потом завезем к портному и подошьем как надо.

— Хорошо, — кивнул Тини. — Люблю, когда все как надо.

— Понимаю. Но есть еще кое-что.

Тини насторожился.

— Новички, — пояснил Янси, — вроде тебя на данный момент, всегда получают смену на кладбище.

— На кладбище? Здесь есть кладбище?

— Нет, — снова хмыкнул Янки, — мы так называем самую позднюю смену, с полуночи до восьми утра. Если любишь читать, можешь принести с собой книгу, или радио можешь послушать. А вот телевизор лучше не смотреть.

— Ничего страшного, — ответил Тини.

— Ночью тут вообще тишина, — сказал Янси, — так что на посту будешь только ты. По такому графику будешь работать две недели, потом переведем тебя на нормальный график. Одному ночью, конечно, дико скучно, но это временно.

Он будет совсем один на посту на въезде в поместье каждую ночь, на протяжении целых двух недель, с полуночи до восьми утра. Никого рядом, ничего вокруг не происходит.

— Как-нибудь справлюсь, — ответил Тини и пошел подбирать себе форму.

36

Когда Холл спустился вниз по главной лестнице ко входной двери утром, он еще толком не знал, как он настроен на сегодняшний день — его пищеварение, погода, уровень его раздражения, уровень роста его акций в нескольких иностранных государствах — и вдруг ему дверь открыл человек, которого он раньше никогда не видел.

— Доброе утро, — и открыл дверь.

Холл удивленно уставился на него. А незнакомец спокойно стоял в профиль, словно один из охранников Букминстерского дворца, он чуть наклонился вперед все еще держась за ручку широко распахнутой двери и уставился вперед. На нем был не по размеру, но дорогой черный костюм, узкий черный галстук, белую рубашку и огромные черные туфли. Он смахивал на какого-то сумасшедшего, который…

Дворецкий! Точно, новая прислуга. Один из четырех новеньких, прекрасное начало новой эры, новой, лучшей эры.

А звать его…. Рамплд, Рамбо, Распутин, эммм, Рамзи! — Ах, доброе утро, Рамзи!

— Доброе, мистер Холл. Рамзи продолжал смотреть куда-то в дверной проем и держался за дверную ручку.

— Прекрасно, Рамзи, — похвалил Холл, — но я вообще-то не собирался выходить.

Рамзи понадобилось пару секунд, чтобы переварить информацию. И он так резко кивнул, что у него чудом не отвалилась голова, после чего он захлопнул дверь. — Конечно.

— На самом деле, — продолжал говорить Холл, чувствуя, что у него ведущая роль в этом диалоге, — я собирался в столовую позавтракать.

— Конечно.

— Я всегда там завтракаю.

— Конечно.

— В общем… — Холл уже было развернулся, но потом о чем-то задумался. Точнее быть о двух вещах. — Когда вниз спустится миссис Холл через пару минут, — сказал он, — она тоже не будет выходить на улицу.

— Она тоже пойдет в столовую завтракать.

— Именно так. Не могли бы вы прислать Блэнчарда и Джилетта ко мне в офис, он там слева, к десяти?

Рамзи заморгал, явно ничего не понимая. — Конечно?

— Блэнчард и Джилетт.

— Блэн… — дворецкий совершенно растерялся.

— Да господи боже ты мой, — закатил глаза Холл, — вы с Фрэдом Блэнчардом работали вместе много лет!

— А, Фрэд! — завопил Рамзи. — Фрэд Блэн-чард (прим. переводчика — чард — chard — шардоне). О, простите, конечно. Наклонившись к нему неожиданно слишком близко, он добавил:

— Вы же понимаете, о чем я?

— Да, конечно, — смущенно ответил Холл, делая на автомате шаг назад, от чего в итоге уперся в лестницу, с которой только что спустился, — это все ново для всех нас.

— Блэнчард и Джилетт, — повторил Рамзи, возвращаясь в исходное положение. — Водитель. Второй который. В десять. Будет сделано.

* * *

— Ну, дорогой, — сказала Алиция, склонившись над хрустящими тостами, яйцами всмятку, клубничным вареньем и чашкой кофе с кремовой пенкой, — что думаешь о наших новых работниках?

— Они идеальны, — ответил Холл. — Конечно, я толком их еще всех не видел, но должен отметить, что Рамзи, дворецкий, странный тип. А с другой стороны, за один раз столько новой прислуги.

— Америка не знает, как воспитать хорошую прислугу, — вздохнула Алиция.

— Чистейшая правда.

— Проблема в том, — предположила она, — что пора инквизиции закончилась, или по крайней мере, самый пик ее деятельности закончился еще до основания Соединенных Штатов, поэтому по этой стороне Атлантического океана никогда не было этого кошмарного террора, через которое прошли многие поколения, из-за которого люди стремились подчиняться любым приказам.

— Мне нравятся твои размышления, Алиция, — сказал Холл, промакнув губы узорчатой тканой салфеткой, — но мне еще предстоит беседа с двумя новыми работниками.