Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Манхэттенский проект, как выразился Арун. Такого с ним случиться не могло — и тем не менее случилось.

Инстинкты говорили ему, что эти бешеные траты невозможно объяснить с рациональной точки зрения. Однако ученому не пристало доверять инстинктам. Он не был бизнесменом. Кто он такой, чтобы утверждать, что проект не имеет финансового смысла?

Доктор Радхакришнан В.Р.Д.В.В. Гангадхар летает на бизнес-джете, и достоин руководить собственным исследовательским институтом. Так и должно быть.

— Я не мог не заметить газету у вас в портфеле, — сказал доктор Радхакришнан. — Я не успел купить с утра.

— Вчерашняя «Нью-Йорк Таймс», — сказал мистер Сальвадор.

— Ох, — сказал доктор Радхакришнан разочарованно. — Я надеялся взглянуть на сегодняшние котировки.

— Ни слова больше, — сказал мистер Сальвадор.

Он положил сигару и переместился в переднюю часть салона. Там он уселся в кожаное кресло перед портативным комплексом связи, встроенным в переднюю переборку «Гирфалькона», сразу за кабиной пилотов. Комплекс состоял из телефона, факс-машины, клавиатуры и пары плоских мониторов. Факс-машина выплевывала бумажную ленту практически с моменты вылета из Элтона, и теперь весь пол перед столом был ею завален.

— Птички Гейла дороговаты, но авионика у них бесподобная, — продолжал мистер Сальвадор, тюкая по клавишам.

В нижней части одного из мониторов материализовался биржевой тикер, прокручивающийся справа налево.

— Можете разобрать со своего места?

— Да, очень хорошо видно, спасибо.

— Мне следовало предусмотреть это и загрузить его сразу же, как вы поднялись на борт. Мои извинения.

— О, я вовсе не игрок, — сказал доктор Радхакришнан, смущенный хлопотами. — Но у меня есть немного акций «Джиномикс», той компании из Сиэтла. Когда мы начали с ними работать, они меня так впечатлили, что я решил вложиться в них.

— И курс их акций в последнее время весьма подвижен и заставляет вас нервничать, — сказал мистер Сальвадор.

— Именно. И слухи о поглощении. Я велел моему брокеру начинать продавать на восьмидесяти трех.

— Что ж, блестящее решение.

— В самом деле? Что вы имете в виду?

— «Джиномикс» была приобретена сегодня утром «Гейл Аэроспейс». По восемьдесят пять за акцию. Ваш расчет был очень точен.

— «Гейл Аэроспейс» теперь владеет «Джиномикс»? — спросил доктор Радхакришнан.

Он испытывал облегчение и душевный подъем, но не мог не заметить, что сделка выглядела странновато. Он обвел взглядом салон самолета, как будто в поисках подсказки.

— Да.

— И зачем же компании, производящей ракеты и самолеты, понадобилась мелкая неряшливая генноинженерная фирма из Сиэтла?

— Диверсификация! — сказал мистер Сальвадор. — Вполне разумная стратегия на данном этапе мировой истории, разве нет?

— Пожалуй. Теперь, после ваших слов, сделка выглядит совершенно логично.

— И раз уж зашла речь о биотехнологиях — получили ли вы другую мою посылку? С образцами тканей? — спросил мистер Сальвадор.

Образцы тканей? Что ж, можно и так назвать.

— Получил, — сказал доктор Радхакришнан. — Хорошие, чистые образцы. Кто бы их не брал, он специалист своего дела.

— Мы стараемся нанимать только профессионалов, — сказал мистер Сальвадор.

— Для меня это первая возможность поработать с мозговой тканью человека, — сказал доктор Радхакришнан.

Тут он замешкался — ему показалось, что говорить этого не стоило.

Мистер Сальвадор понимающе улыбнулся.

— Я знаю, что ограничения, налагаемые в Штатах на подобные исследования, отличаются особой жесткостью.

— Именно. Так или иначе я, э… — или лучше сказать — мы… я со студентами… были не вполне уверены… у нас слишком мало опыта. — Доктору Радхакришнану уже и самому становилось стыдно, но мистер Сальвадор все так же улыбался и кивал. — В общем, мы запустили процесс получения клеточной культуры из этих образцов… отправили их в «Джиномикс». Было несколько неудачных попыток…

— Естественно. Так уж работает наука.

— … но предоставленные вами образцы столь, ну… — обильны, столь велики, что мы можем себе позволить действовать эмпирически. Могу даже сказать, что был удивлен, эээ…

— Да?

— Конечно, мозг человека больше мозга бабуина, и потому планка у меня слегка сбита, но если бы я попытался взять такие крупные образцы человеческого мозга, я бы… — снова ему показалось, что шагает по тонкому льду. — Ну, скажем так: в Америке, охваченной истерией по поводу злоупотреблений, вы всегда должны прикрывать тылы…

— Смехотворно, — согласился мистер Сальвадор.

— …адвокаты…

— … придираются и изводят по мелочам, — подхватил мистер Сальвадор. — В некотором смысле, доктор, Америка — лучшее место в мире для исследователя. С другой стороны, из-за насквозь пропитавшей ее страсти к сутяжничеству, Америка — ужасное место. Мы полагаем, что в этом смысле Индия и Америка могут удачно дополнить друг друга.

До чего ясно он соображает.

— Именно. Мистер Сальвадор, до чего ясно вы соображаете.

— Я так рад, что по этому вопросу наши мнения совпадают, — сказал мистер Сальвадор.

— К слову сказать, как поживают, эээ… пациенты? — спросил доктор Радхакришнан. — Ха! Я чуть не сказал — подопытные.

— Зовите их как вам угодно, — сказал мистер Сальвадор. — У них все хорошо. Вскоре вы сможете осмотреть их лично. Разумеется, мы бы не выбрали их для участия в этой программе, если бы они не являлись жертвами неврологических заболеваний, и поэтому, кстати, на ваш вопрос — как они поживают — довольно трудно ответить определенно.

— Понимаю, о чем вы.

— Ну вот. Я не хочу утомлять вас техническими подробностями. Мы летим в Дели по большому кругу, — сказал мистер Сальвадор. — Мы дозаправимся в таких прекрасных городах, как Анкоридж и Сеул. За этой переборкой находится каюта, где вы можете отдохнуть, и пока вы здесь, Мария, я уверен, будет рада сделать вам массаж, поболтать с вами — или любым другим способом скоротать время полета.

— А, — сказал доктор Радхакришнан. — То-то мне почудилось, что пахнет духами.