Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Он оглядел нас и продолжил:
— По удачному совпадению, нас как раз четверо. Профессор, вы занимаетесь проектированием, потом руководите сборкой. Мое начальство пришлет нам кого-нибудь из Вашингтона, я и Стоукс будем на подхвате. Стоукс, ты ведь умеешь держать в руках шуруповерт?
Вопрос был почти риторический — Тристан даже не глянул в мою сторону.
Ода кивнул. Его лицо было спокойным, но светилось от счастья. Я видела, что он перебарывает желание покоситься на жену. Ее лицо тоже было спокойным, но от счастья не светилось.
— Нам потребуются специалисты по криогенике.
— НАСА, — беспечно объявил Тристан. — Им все равно делать нечего. Затем приобрести и установить
— Это еще как? — спросила я.
— Аспирантка. Категория, наиболее склонная к магическому мышлению.
— Тристан. На дворе двадцать первый век. Я буду искать ведьм в Интернете.
Он замотал головой даже раньше, чем я закончила фразу.
— Нет. Нельзя оставлять бумажный или электронный след. Ты должна ногами прийти в какое-нибудь ведьмовское место и порасспросить, ничего не выбалтывая сама.
Я еще не успела ответить, как он повернулся к Ребекке.
— Не хотите помочь Стоукс в поиске ведьм? — спросил он тоном (для Тристана) почти вкрадчивым.
— Я здесь ради Фрэнка, — ответила она. — Я не солдат вашей армии, мистер Лионс.
— Ладно, — ответил Тристан после недолгого молчания. Затем внезапно просветлел и широко улыбнулся. — В общем, Стоукс, ведьмы за тобой.
— Что за ерунда, Тристан? Как можно найти ведьму? Уж не в студии йоги точно. Никто не может колдовать уже сто семьдесят пять лет. А раз так, что значит «быть ведьмой»?
— В Японии по сей день существуют цукимоно-судзи, — заметил Ода тоном светской беседы. — Колдовские династии. Считается, что магические способности передаются по наследству — по женской линии. Не знаю, какую магию они себе приписывают, но традиция жива. — Он чуть улыбнулся. — Быть может, если искать среди потомков ведьм, вы найдете ведьму, которая ждет вас с помелом.
— Забавно, — сказала Ребекка. Когда мы с любопытством повернулись к ней, она без особого энтузиазма пояснила: — Мою прапрабабку повесили в Салеме во время процессов над ведьмами. Фрэнк находит это колоритным.
— Салем не считается, — ответила я. — Это была массовая истерия, вызванная спорыньей.
— Верно, — ответила Ребекка тем тоном, которым говорят «ну да, конечно», и покосилась на мужа.
— Но Салем — эпицентр современного американского ведьмовства, — сказал Тристан.
— Это просто коммерческая замануха для туристов. И вообще, что именно мне искать? — допытывалась я.
— Если там действительно были ведьмы, — предположил Ода-сэнсэй, — возможно, кто-то из нынешних жителей ведет от них род и сохраняет какие-то ритуальные элементы, даже если магия не работает. У цукимоно-судзи, вероятно, дело обстоит именно так.
— В Салеме нет никаких потомков ведьм, потому что, как я сказала, в Салеме изначально не было ведьм, — настаивала я. — Если нам нужно ведьминское отродье, лучше поискать в местах вроде Нового Орлеана.
Тристан задумался.
— Поищи пока в Салеме. Если ничего не найдешь, может, я отправлю тебя в Новый Орлеан.
Вот так просто! И командировочные, каких бы я в жизни не получила, работая у Блевинса!
— На деньги налогоплательщиков? Я не в осуждение. Просто интересуюсь.
— Засекречено, — ответил Тристан и подмигнул.
В которой происходят конструктивные подвижки
Тристан временно передумал отправлять меня на охоту за ведьмами, пока у нас нет работающей камеры, в которую их поместить. А поскольку делать мне было нечего, а я проболталась, что ходила на занятия в школьной мастерской (один семестр), он объявил меня своим адъютантом в кампании по грядущему переустройству офиса.
В следующие несколько недель офис, каким я его знала, исчез. Еще до покупки здания Тристан с помощью кувалды и сабельной пилы произвел в нем изменения, на мой тогдашний взгляд, вполне существенные. Он усовершенствовал искусство смотреть в стену: теперь он обводил ее взором, весело объявлял, что она не несущая, и приговаривал ее к смерти. Таким образом, за время моей работы здесь офис ДОДО втрое увеличил свою первоначальную площадь, а некоторые его стены уже были помечены к сносу, как только соседние стартапы сыграют в ящик.
«Департамент обрушения долбаных офисов», — все, что я смогла сказать, когда в следующий раз вошла в здание после нашего военного совета за чаем в доме Фрэнка и Ребекки. Прошло менее суток, но Тристан, похоже, все эти двадцать с чем-то часов ходил по зданию с баллончиком зеленой флуоресцентной краски, помечая стены, двери и другие архитектурные детали словом «СНОС», а когда краски осталось мало, просто косым крестом. В центре здания был общий для всех арендаторов конференц-зал. Тристан сдвинул длинный стол к стене, пометил косым крестом, потом нарисовал большой квадрат прямо на ковровом покрытии и перечеркнул его по диагоналям. Молодые бородатые технопредприниматели потерянно брели по коридорам, вынося компьютеры, принтеры, ультрасовременные кофеварки и мини-футбольные столы. Словно цифровые бомжи, они грузили свои пожитки в «сайоны» или прокатные грузовики и уезжали в неприветливый бостонский рынок недвижимости.
— Ты собираешься… э… убрать практически весь пол конференц-зала? — спросила я.
— Конференц-зала не будет, — ответил Тристан. — ДОДО обойдется без конференций и «Пауэрпойнта».
— Нимало не сомневалась, — сказала я.
Он уже смотрел мимо меня на стену, где висел большой плоскоэкранный монитор. Что-то в его лице подсказало мне, к чему идет дело.
— Не несущая? — предположила я, оборачиваясь через плечо.
Тристан обошел меня, поднял баллончик кислотно-зеленой краски, точно статуя Свободы — факел, встал на цыпочки и провел линию наискосок через всю стену, прямо через монитор. Нарисовав вторую диагональ, он объявил:
— Нам нужен прямой проход для танков от разгрузочной эстакады досюда.
— Вижу, ты занят, — сказала я, — и не хочу мешать творческому процессу. Просто заберу все мои переводческие записки домой, пока ты не выкрасил их зеленым.
— Помни, что надо соблюдать… — начал он.
— Режим секретности, — закончила я. — Помню.
Я добралась до той части здания, где все начиналось. Ода был здесь, сидел на большом синем фитболе перед самым большим компьютерным монитором, какой я видела в жизни, и пристально разглядывал крохотный виджет в пользовательском интерфейсе какой-то программы — надо думать, что-то для проектирования. Рядом лежал его сотовый (первый в жизни), только что купленный Тристаном, и стояла пиала пенистого зеленого чая. Маття. От чая исходил пар, наполнявший комнату свежим, но резким ароматом. Его явно только что приготовили. В коридоре, в женском туалете, зашумела льющаяся из крана вода. Я догадалась, что Ребекка там, моет посуду. Я вытащила из шкафа две папки с надписью «НЕСЕКРЕТНО. ПЕРЕВОДЫ» и пошла к ней. Она разложила на раковине свои венчики и другие принадлежности для маття.