Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Называлась конференция «Нижнемир». Разумеется, был у нее и логотип, и сувениры с этим логотипом. Стилизованная карта мира, на которой отмечены лишь те земли, что Т. Р. назвал бы «стохастическими»: все, что находится в паре метров над уровнем моря или еще ниже. И глубокие воды, и внутренние части континентов оставались незакрашенными. Так вместо привычной карты мира перед глазами протягивался опоясывающий Землю кружевной архипелаг: местами, как в Нидерландах, он утолщался, местами, как в Норвегии или на Западном побережье Америки, где суша резко выступает из воды, становился тоньше паутинки.
Всегда приятно работать с коллегой-профессионалом. Правила поведения для царственных особ на таких мероприятиях принц Бьерн знал в совершенстве. Не хуже Саскии он понимал, что его задача здесь — произнести несколько слов (ровно столько, чтобы слушатели ощутили на себе некое
За вступительными словами последовала серия панельных дискуссий и сольных выступлений, искусно срежиссированная так, чтобы представители Маршалловых Островов и им подобные не чувствовали себя обделенными. Однако деньги здесь принадлежали норвежцам и саудитам. Бьерн выступал в качестве декоративной фигуры: реальной властью обладало трио, представляющее три восьмых совета директоров Нефтяного фонда. Название неофициальное — но так называли его все, ибо именно это он собой и представлял: суверенный инвестиционный фонд, в который Норвегия вкладывала всю прибыль от продажи добытой в Северном море нефти за последние полвека или около того. В последний раз, когда Саския узнавала, в фонде насчитывалось более триллиона долларов — крупнейшая сумма в мире. А ей следовало это знать: ведь нефть с норвежских вышек поступала по морю в Роттердам.
Делегация от Нефтяного фонда состояла из двоих мужчин и одной женщины. Все они были лет пятидесяти-шестидесяти, одеты в повседневно-деловом стиле, ничем не знамениты и не примечательны. Вполне могли бы быть лекторами в Скандинавском университете или научными сотрудниками музея. Однако эти люди распоряжались триллионом долларов, заработанным на выбросах углекислого газа в атмосферу. Не случайно принц Бьерн посвятил свои инженерные таланты технологиям улавливания углерода; вполне возможно, он стремился продемонстрировать своим подданным достойный пример.
Саудиты выручали на продаже нефти намного больше норвежцев, однако выручку распределяли между фондами, компаниями и отдельными людьми сложными путями, в которых чужеземцам с Запада нелегко было разобраться. Впрочем, разумно было предположить, что любезный хозяин «Полумесяца» владеет состоянием, сравнимым с объемом Фонда, — и, в отличие от руководителей Фонда, наверняка сам может решать, на что его тратить.
Принц Фахд оказался искусным оратором: не зря он получил степени в Оксфорде и в Йеле.
— Некоторые из нас живут в местах, расположенных слишком низко, — начал он с любезным жестом в сторону Саскии и кивком в сторону представителя Маршалловых Островов, — а я живу там, где слишком жарко. Возможно, у нас найдутся общие цели. Те из нас, кто получает прибыль, ухудшая ситуацию… — взгляд в сторону норвежцев, — возможно, хотели бы посодействовать в ее улучшении. Один из нас — тот, кто сегодня не смог приехать, — уже поразил мир, предприняв решительные меры для защиты Земли от ярости солнца. Немного позже мы поднимемся на вершину горы и увидим, как второй такой же агрегат, возведенный здесь, запускает в стратосферу над Албанией свой первый снаряд. Защитный покров, переносимый ветром, надеюсь, принесет некоторое облегчение нашим братьям и сестрам в Турции, Сирии и Ираке. Сейчас рассматривается возможность установки других подобных агрегатов намного южнее: надеюсь, это поможет и моей родине в борьбе с жарой, и всему Нижнемиру в борьбе с подъемом уровня моря.
Таково было первое публичное, хоть и довольно туманное упоминание о том, о чем Саския уже слышала от венецианцев: что саудиты разрабатывают какой-то собственный проект.
— Многие скажут — да уже и говорят, и достаточно громко, — что это в наилучшем случае временное, аварийное решение. Уверен, наши друзья с Мальдивов, Лаккадивов или Маршалловых Островов придерживаются иного мнения! Но, разумеется, в словах скептиков есть здравое зерно. Безусловно, мы не сможем долго выживать на программе, состоящей исключительно в том, что тонкий слой газа отбрасывает солнечное излучение назад в космос. Необходимо использовать краткую передышку, которую даст нам эта технология, чтобы удалить из атмосферы углекислый газ. — Он сделал выразительную паузу — и зал предсказуемо разразился аплодисментами. —
И мы должны сделать это, — продолжал он, повысив голос, — в таком масштабе, который будет отвечать — или нет, даже превзойдет — объемы операций мировой угольной и нефтяной промышленности за последние сто пятьдесят лет. Полтора столетия мы выбрасывали в атмосферу углекислый газ — а на то, чтобы убрать его оттуда, нам дано лишь несколько десятков лет. Это будет дорого. Но деньги у нас есть. Авраам Линкольн в своей второй инаугурационной речи сказал так: «Однако если Бог пожелает, чтобы Гражданская война продолжалась, пока не исчерпаются все богатства, собранные за двести пятьдесят лет и лежащие мертвым грузом, и пока за каждую каплю крови, пролитой кнутом, не будет заплачено каплей крови, пролитой мечом… и тогда следует сказать: верны и праведны решения Господа». Если в конечном итоге бенефициары в богатых нефтью странах перестанут купаться в роскоши, если жизнь их сделается скромнее благодаря переходу на современную экологически чистую промышленность — что ж, мы будем знать, что наши средства истрачены не напрасно.Сильное заявление! Саския улыбалась, кивала, в нужных местах аплодировала. Собственного мнения о Фахде бин Талале у нее пока не было. Может быть, он искренне верит каждому своему слову; а может, и нет. Если верит — скорее всего, глубоко заблуждается. Может быть, завтра улетит в Рияд, и она никогда больше его не увидит и ничего о нем не услышит. Но важная часть ее работы состояла в том, чтобы кивать и улыбаться откровенным мошенникам или безумцам (а также тем и другим вместе, в разных пропорциях), так что на данный момент это не имело значения. Он предлагает вложить крупную сумму в улучшение климата. С чем тут спорить?
Ключевая речь вышла настолько сильной, что остаток конференции на ее фоне показался почти излишним. Принц Бьерн модерировал экспертную панель, где обсуждались за и против различных схем по улавливанию углерода. Один делегат из лондонского Сити остудил пыл обсуждающих, заметив с места, что ни одну из этих схем не удастся оплатить. Потом все посмотрели высокобюджетную презентацию о предложении вымостить значительную часть Сахары солнечными батареями. Еще один докладчик утверждал, что все, что делает Т. Р., в один прекрасный день заменит облако зеркал между Землей и Солнцем.
После обеда планировалось разделить конференцию на секции, где будут обсуждаться различные темы. Но сначала долгий перерыв на ланч. Все погрузились на автобусы и доехали до вершины горы. Здесь, снова под навесом, гости ели сухой ланч и запивали водой из бутылок, пока министр инфраструктуры и энергетики Албании произносила короткую речь, а затем хлопнула ладонью по большой красной кнопке на декоративной контрольной панели. Сверкнула вспышка, вылетел снаряд, и звуковой удар — о котором предупредили и заранее раздали беруши — перепугал всех до полусмерти. Точнее, всех, кроме тех, кто уже слышал этот грохот в Западном Техасе: Саскии, Аластера, Микьеля и Корнелии, в этот раз как-то необычно незаметной. Естественно, это заставило Саскию вспомнить и тех, кого сейчас с ней не было. Фенна, должно быть, едет сейчас сюда из аэропорта Тираны. Возможно, она тоже слышала гром. Виллем наслаждается продолжительным отпуском на Лазурном Берегу, а Амелия перешла в частную охранную фирму с головным офисом в Лондоне… Саския достала телефон и отбила сообщение Виллему:
> Только что запустили. Как жаль, что вас здесь нет!
> Счастлив, что меня там нет. ?
Для наглядности Виллем приложил фотографию Реми, нежащегося у бассейна с коктейлем в руке.
В тот же день, ближе к вечеру, возникла неловкая ситуация, когда принц — не норвежский, а саудитский — попытался подарить Саскии самолет.
К счастью, ему хватило такта сделать это хотя бы не при всех. По завершении послеобеденной программы, но перед коктейлями, за которыми должен был последовать банкет, принц спросил Саскию, не возражает ли она сопроводить его на местный аэродром? Там, мол, найдется нечто такое, на что ей, возможно, интересно будет взглянуть. «Аэродром» — наверное, слишком сильно сказано для одной взлетной полосы в четыре километра, на которую в советские времена садились тяжелые военные самолеты. Но спорить было незачем. Саския лишь отправила сообщение Фенне, которая уже ждала ее в королевских покоях на яхте бин Талаля, готовая приложить руку к ее лицу и прическе, и предупредила, что немного задержится. И они отправились на «аэродром» кавалькадой из трех автомобилей: первый — для джентльменов, второй — для дам, третий для коротко стриженых парней с рациями и пистолетами.