Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
На платы, как правило, нанесены шелкографией опознавательные знаки: серийный номер, логотип фирмы, значки для I/O разъемов. Здесь не было ничего. Только чипы. И на чипах тоже никаких знаков. Какого черта? Кто может сам делать чипы для квадриков? И — вопрос ближе к делу — ради чего?
Были здесь ленточные кабели, ведущие от краев платы к различным подсистемам. А кроме них, пара самых обычных проводов старинного типа, красный и черный, подсоединенные к такому же старозаветному выключателю снаружи, со стороны шасси. Руфус нажал на выключатель — в ответ на плате загорелся зеленый огонек. Когда дрон собран, он скрывается за черным щитком. Этот квадрокоптер явно предпочитает себя не афишировать.
Тем временем Пиппа кликала по каким-то ссылкам.
— Послушайте, — заговорила она, — что бы там ни было, но Индия не станет
— Дайте подумать, — сказал Руфус. — У себя в Гималаях они отвоевывают большие территории без единого выстрела, используя эту новую тактику — как бишь вы ее назвали…
— Перформативная война, Рэд. — В ее устах, с новозеландским акцентом, его прозвище звучало как «Рид».
— Пина2бо для них более серьезная угроза, а значит, и более насущная мишень, чем компания кунг-фуистов, готовых отмораживать себе задницы на Крыше мира, — продолжал Руфус. — Но воевать по-старому — не вариант. А что можно сделать? Начать перформативную войну. И кто в этом деле лучший?
— Большой Лосось, — ответила Пиппа. — Вот что, Рид: завтра я буду у вас.
Руфус открыл было рот, чтобы объяснить, чем плоха эта идея; но его отвлекли радостные возгласы с вершины утеса, куда забрались подышать вечерним воздухом Тордис и Кармелита. Он разобрал только слова: «Загадай желание!» Подняв взгляд, Руфус увидел, что обе восторженно показывают куда-то в небеса. Повернул голову в ту сторону — и увидел, как по синему бархату неба стремительно летит точка сверкающей белизны. В самом деле, падающая звезда!
Однако в следующий миг звезда остановилась. И начала разгораться все ярче.
Не так уж часто Руфус играл в бейсбол, но свою долю летящих мячей поймал. И с тех времен запомнил: если кажется, что мяч застыл в воздухе, — значит, он летит прямо на тебя.
— Не смотрите на нее! — заорал он во весь голос. — Не смотрите!
— На что не смотреть? — спросила Пиппа. — Рид, что происходит?
Но он ее уже не слышал — он повернулся к ноутбуку спиной, кричал, прыгал и махал руками, пытаясь привлечь внимание Тордис и Кармелиты.
Напрасно. Звезда была уже совсем близко, горела невероятно ярко, осветив всю северную сторону утеса и отбросив четкие черные тени. Смотреть на нее было невозможно. Тордис и Кармелита повернулись к ней спиной.
Мгновенная, еще более ослепительная вспышка — а потом тьма.
Абсолютная тьма. Погас экран ноутбука. Погас свет в окнах трейлера. Умолкли генераторы. Руфус вытащил телефон и попытался включить фонарик — телефон не работал. Нашел в другом кармане небольшой светодиодный фонарь — тот тоже оказался мертвее мертвого.
Однако глаза его скоро привыкли к темноте, и он различил во тьме крохотный зеленый огонек. Шагнул к нему.
То, что светилось, лежало на столе рядом с погибшим ноутбуком.
Световой индикатор на плате дрона. Он единственный работал по-прежнему.
«Летящая S»
На фоне глобального потепления и прочих мировых бед как-то неловко переживать из-за того, что частный самолет, подаренный тебе саудовским принцем, работает на необычном топливе и потому вынужден делать короткие перелеты. И все же к тому времени, когда на изрезанном холмами горизонте Западного Техаса показалась посадочная полоса «Летящей S», Саския была уже морально готова ныть и стенать. Вместе со своим новым другом Эрвином, бывшим пилотом ВВС США родом из Болдуин-Хиллс, штат Калифорния, она вернулась из Линии на Вадан, где ждал их резервуар с водородом. Дальше они полетели в Схипхол и здесь остановились на ночь: заодно Саския проведала новую королеву Нидерландов. Подвезли в Схипхол и Фенну с Жюлем, но те уговорили Саскию взять их с собой в Техас и теперь летели, втиснувшись на пассажирские сиденья в задней части крохотной самолетной кабины. Из Схипхола в Абердин, затем в Рейкьявик, затем в место под названием Нуук в Гренландии, где в ожидании водорода им пришлось просидеть сутки. Дальше — Гандер на острове Ньюфаундленд, Оттава, Чикаго, Денвер — и наконец, ранчо «Летящая S». К моменту приземления топливо снова было на исходе; но эту проблему они решат позже. Точнее, решит Жюль. У этого молодого человека обнаружилась невиданная суперспособность: с легкостью договариваться по неустойчивой
голосовой связи о доставке сжатого водорода на аэродром. Вообще-то логично, думала Саския: кто лучше ныряльщиков разбирается в сжатых и сжиженных газах? Пусть Жюлю чаще приходится иметь дело со сжатым воздухом, кислородом, гелием и прочими орудиями его ремесла — велика ли разница с водородом? Но профессиональный бэкграунд в области сжатых газов лишь отчасти обеспечивал ему успех. Еще более ценной — насколько могла судить Саския, улавливая отрывки из его переговоров с наземным персоналом, — оказалась манера речи. В элитных дипломатических и культурных кругах репутация Америки и американцев давно ниже плинтуса, но «на земле», в низах нефтяной и горной индустрии, как видно, их еще уважают. И певучий южный выговор в сочетании со спокойно-приказными армейскими интонациями (теми, на которые так и хочется отвечать: «Есть, сэр!», «Так точно, мэм!», «Будет сделано!») по-прежнему открывал все двери — или по меньшей мере не давал случайным незнакомцам в разных частях света сразу бросать трубку, когда Жюль набирал их номер и высказывал свои диковинные пожелания.Впрочем, «бросать трубку» — давно уже фигуральное выражение. Нынешние телефоны хрупки и дороги, ими лучше не бросаться. Так или иначе, Жюлю удавалось все: настолько, что в бесконечном перелете через Северную Атлантику и вдоль Канадского щита [610] Саския задумалась о том, что будет, если попросить Жюля достать плутониевую бомбу. Несколько часов вежливых и лаконичных телефонных переговоров — и, чего доброго, у него все получится!
— Нет, дорогая, я не позволю! Ты ведь больше на меня не работаешь — теперь мы просто подруги.
610
Обширный выступ докембрийского кристаллического фундамента, занимающий примерно половину территории Канады (северо-восток и восток). Характеризуется преобладанием гранитных пород, множеством мелких озер, сплошными сосновыми и еловыми лесами. Богат полезными ископаемыми.
— Вот я тебе по-дружески и помогаю, — отрезала Фенна. — А теперь помолчи и смотри вверх!
— Что ж, раз все равно заняться больше нечем…
И Саския уставилась в металлический потолок, который время от времени загораживала умелая рука Фенны, работавшей над сложной зоной между скулой и нижним веком экс-королевы.
Они находились в крохотном поселке под названием Центральный, в грузовом контейнере, переоборудованном под жилье и обложенном мешками с песком, чтобы приглушить звуковые удары. Совсем приглушить не удавалось; каждые несколько минут стены сотрясались от гула.
— Обязательно придумаем, как переправить вас с Жюлем в Новый Орлеан, — пообещала Саския.
— Об этом не беспокойся! Жюль не уедет, пока не посмотрит Шестиствольник. Очень хочет узнать, как он работает.
— Тогда лучше всего ему сейчас пойти со мной. Можно, конечно, попросить Т. Р. завтра устроить отдельную экскурсию — но, кажется, ему сейчас не до того.
— И станет вообще ни до чего, когда он тебя увидит! — с завидной уверенностью сообщила Фенна. — Только представь: выползает он из самолета, вообще никакой после многочасового перелета из Китая или откуда он там летит…
— Из Папуа, дорогая. — Хотя, судя по всему, эта территория скоро станет Китаем.
— Да неважно! Главное, он выходит — а тут ты!
Не в первый раз Саския позавидовала глубокой убежденности Фенны, что мир вертится вокруг тех, кто стильно одет и профессионально накрашен. Пусть это иллюзия — но, быть может, одна из самых приятных и безопасных иллюзий.
— А ты не хочешь к нам присоединиться? — спросила Саския.
Фенна наморщила нос.
— Идти смотреть на Шестиствольник?
— Ну да.
— Да я его уже видела. И здесь, и в Вадане. Знаешь, не увлекаюсь большим оружием — даже таким большим! — Она бросила лукавый взгляд на Жюля, который, с чисто армейской способностью засыпать где угодно и когда угодно, прикорнул в углу на куче багажа. — Вон кто у нас без ума от здоровенных стрелялок! А я лучше посижу с Амелией у торговых автоматов, выпьем по пиву и съедим по буррито.
— Звучит заманчиво. Поднимите бокал и за меня.
— Скорее уж пивную банку. А как ты доберешься до Шестиствольника? Они дадут машину?