Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

— Ложись! — приказал Майклу Бауман; они залегли у стены одного из бараков, луч прожектора скользнул мимо них. — Черт возьми! Они опаздывают! Куда они запропастились!

Рядом послышались шаркающие шаги. Майкл ухватил человека за щиколотки и сильным рывком опрокинул его на землю.

— Ты что, козел, совсем сдурел? — раздался голос Лазаря. — Решил свернуть мне шею?

На открытую дорогу у ворот из темноты вынырнул мотоцикл с коляской, и водитель притормозил у зеленой постройки недалеко от ворот. Дверь распахнулась, и на улицу выскочил толстяк в сапогах, каске и красном шелковом халате, поверх которого на ремне болтались две кобуры с пистолетами. Поднятый среди ночи с постели, майор Кролле плюхнулся в коляску. Из-под заднего колеса мотоцикла взметнулось облако пыли, и Майкл понял, что Кролле сейчас проедет в двух метрах от их укрытия. Бауман поднял руку с пистолетом.

— Не надо, — сказал Майкл и выхватил у Лазаря винтовку.

Он поднялся с земли, когда мотоцикл подъехал, выступил из-за угла и нанес удар, словно в руках у него была бейсбольная бита. Винтовка сломала водителю шею, и тут мощный взрыв потряс ворота Фалькенхаузена, по двору концлагеря разлетелись обломки горящих бревен.

Жаркая взрывная волна бросила Майкла на землю. Потерявший управление мотоцикл резко забрал влево и, описав круг, врезался в деревянную стену. Мотоцикл опрокинулся, мотор все еще продолжал работать, а оглушенный взрывом Кролле вывалился из коляски. Каску свою он потерял.

Из-за обломков ворот показался военный грузовик, шины которого были защищены от пуль бронированными пластинами. Он ворвался во двор лагеря; защитного цвета холст над крытым кузовом был откинут назад, под ним стоял пулемет 50-го калибра на турели. Пулеметчик направил его ствол вверх, расстрелял прожектор на вышке и открыл огонь по следующему. Три человека с винтовками в кузове обстреляли часовых.

— Вперед! — выкрикнул Бауман, вскакивая с земли.

Майкл, сидя на корточках, смотрел, как Кролле барахтается на земле, пытаясь подняться; ремень с кобурами соскользнул вниз, и он запутался в нем ногами.

— Бери моего друга и бегите к грузовику, — сказал Майкл, выпрямляясь во весь рост.

— Ты с ума сошел? Они же приехали за тобой!

— Бегите. — Майкл посмотрел на валявшуюся на земле винтовку со сломанным прикладом. Кролле, поскуливая, пытался вытащить из кобуры пистолет. — Не ждите меня. — Он подошел к майору Кролле и отбросил в сторону ремень с пистолетами. Кролле всхлипнул; из раны на разбитом лбу текла кровь. — Уходи! — заорал Майкл на Баумана, и тот вместе с русским бросился бежать к грузовику.

Кролле застонал, наконец-то узнав стоявшего перед ним человека. На его жирной шее болтался свисток, который он сунул в рот, но только издать звук ему почему-то не удавалось.

По броне грузовика застучали пули. Оглянувшись, Майкл увидел, что Лазарь и Бауман добежали до грузовика и взобрались в кузов. Пулеметчик строчил по часовым на вышках, но теперь доставалось и грузовику. К лагерным воротам сбегались солдаты. От одного из бронированных щитов над колесами отскочила пуля; пулеметчик повернул ствол и выпустил по стрелку короткую очередь. Обстановка накалялась. Грузовик дал задний ход и выкатился в темноту через пылающий пролом, где только что стояли ворота.

Кролле пытался уползти.

— На помощь! — квакал он, как лягушка. — Помогите!

Но его голос потонул среди криков, выстрелов и воя лагерной сирены.

— Майор! — окликнул его Майкл, с удовлетворением видя, как у Кролле лицо перекосилось от ужаса.

Майкл приоткрыл рот, раздвигая челюсти, освобождая место для клыков, которые полезли из десен. Обнаженное тело поросло густыми черными волосами, а на руках и ногах появились острые когти.

Кролле вскочил на ноги, оступился, испуганно взвизгнул, снова поднялся и побежал. Не к воротам — на пути к ним стояло ужасное чудовище, — а в центр Фалькенхаузена. Позвоночник Майкла начал изгибаться, суставы хрустели, но он неотступно следовал за майором, словно тень смерти.

Майор Кролле упал на колени у стены одного из бараков и попытался протиснуть свою тушу в узкую щель. Понимая, что его усилия тщетны, он с трудом поднялся с земли и заковылял дальше. Мина попала в деревянную постройку, в трех сотнях ярдах от него, она загорелась, и высоко в небо взлетели языки пламени. Лучи прожекторов все еще бродили по земле, в наступившем замешательстве часовые нередко открывали огонь по своим.

И только волк оставался спокоен. Он знал, что делает, и намеревался довести задуманное до конца.

Кролле оглянулся через плечо и увидел зеленые глаза чудовища. Шелковый халат был перепачкан в пыли, полы его распахнулись, и из-под них виднелось белое отвислое брюхо. Он испуганно заблеял и побежал, задыхаясь, время от времени зовя на помощь. Черное чудище нагоняло его широкими, размеренными скачками, и тут вдруг щиколотки Кролле зацепились за невысокое заграждение, он с криком упал и заскользил на животе по крутому склону.

Заграждение было установлено здесь, чтобы подъезжавшие грузовики, давая задний ход, не могли опрокинуться. Майкл остановился у самого края ямы. Человеческое сердце в теле волка сжалось.

Сколько трупов сброшено на дно огромной ямы, определить было невозможно. Три тысячи? А может быть, пять? Трудно сказать. В земле был вырыт огромный — наверное, с полсотни ярдов в диаметре — котлован, наполненный костлявыми трупами. Сверху Майкл видел, что среди этой серой голой массы грудных клеток с торчащими ребрами, тощих рук и ног, лысых черепов с провалившимися глазами копошится человеческая фигура в красном халате, пытающаяся пробраться к противоположному склону, карабкаясь по хлипким мостикам разлагающихся тел.

Майкл неподвижно стоял у края ямы, вонзив когти в мягкую землю. Пламя близкого пожара озаряло огромную братскую могилу дьявольским светом. Его рассудок оцепенел. Это было царство смерти. Весь мир перед глазами будто перевернулся. Ему словно приснился страшный сон, от которого нужно было как можно скорее избавиться. Это была отметина подлинного зла, того зла, по сравнению с которым меркнут самые жестокие фантазии.

Майкл поднял голову к небу и завыл.

Это был хриплый, яростный вой взбешенного волка. В яме Кролле услышал его и оглянулся. Лицо фашиста блестело от пота; в воздухе носились полчища мух.

— Уйди от меня! — крикнул он монстру, остановившемуся у края ямы. Голос его сорвался на истерический визг. — Уйди от ме…

Но тут мертвое тело у него под ногами скользнуло вниз, и Кролле потерял равновесие. Он цеплялся за чье-то сломанное плечо, пытался ухватиться потными ладонями за тощие ноги, но сгнившая плоть разваливалась под его пальцами. Майор полетел вниз, в самую гущу трупов. Кучи мертвых тел скользили по склону и волнами обрушивались вниз, а Кролле судорожно пытался остаться на поверхности. Он открыл рот, чтобы заорать, но мухи тут же набились ему в рот, залепили глаза и проникли в уши. Он цеплялся за разлагающуюся плоть, не находя под ногами твердой опоры. Трупы накрыли его с головой, продолжая скользить вниз по склону, они шевелились, словно проснулись ото сна. Каждое из иссохших тел, взятое отдельно, по весу, наверное, не превосходило лопату, которой их сбрасывали сюда, но все вместе, в едином изощренном сплетении рук и ног, они погребли под собой Кролле, увлекая его в глубину. Его тащило на дно; чья-то костлявая рука ухватила его за шею, мухи продолжали лезть ему в горло.