Веселое горе — любовь.

— Да нет, — поспешил я успокоить Карабанова, — никто никого никак называть не будет. Просто я хотел, чтоб ты убедился в летных качествах дикарей.

Помолчав, дед Михаил грустно поинтересовался:

— Ты как узнал, что дички хорошо к дому идут?

— Никак, Михаил Кузьмич. Мне, как и тебе, известно, что дикие птицы проходят большие расстояния во время весенних и осенних перелетов. Многие птицы возвращаются на свои старые места. Иные из них летят за тысячи километров. Сизак, конечно, не совсем дикарь. Но и пролететь меченным нами птицам надо было всего сто тридцать километров.

— М-да, — пробурчал дед Михаил. — Ловко я в скотоводы попал!

Однако всем уже стало жалко ворчливого, но доброго старика, и Витька Голендухин сказал, стараясь скрыть улыбку:

— Весь город знает — лучшие голуби у деда Михаила.

— Да? — спросил Карабанов и, горделиво выпрямив грудь, раздув седые, обкуренные усы, заключил: — Иначе и быть не может!

ЛЕБЕДЬ И ЧЕЧА

Лебедь — это белый голубь с круглой гордой головкой, с низко опущенными крыльями и широким, точно веер, хвостом.

А Чеча — это маленькая певчая птичка. У нее серое оперение, красные перышки на голове и узкие глаза.

Забавная и нежная дружба у этих разных, совсем непохожих птиц.

Впрочем, расскажу обо всем по порядку. Чечу я купил в декабре вместе с двумя такими же птичками у мальчишки, продававшего снегирей, щеглов и чечеток. Чечетки мне были не нужны, но мальчуган так искренне расхваливал достоинства птичек, что отказаться от них было просто невежливо.

Передавая мне пичужек, мальчуган сказал:

— Жалеть не будешь, что купил. Поют — будто ручейки плещутся.

Заодно пришлось приобрести и клетку.

Леночка очень обрадовалась птичкам. Однако вскоре и дочь и я почувствовали какое-то странное неудовлетворение: чечетки не доставляли нам никакой радости. Что-то очень сильно отличало их от голубей.

— Бедные птички, — вздохнула Леночка. — Они не хотят сидеть в тюрьме.

Правильно! Как же я с самого начала не подумал об этом! Голубь — вольная птица, он поднимается в синее небо, он может лететь куда ему вздумается, но возвращается к своему гнезду, к человеку. А эти чечетки — птички подневольные, и маленькое пространство клетки — все, что дано им теперь в жизни. Им и крылья не нужны в клетке. А без крылышек какие же они птицы?!

В кухне, где стояла клетка, помещался еще ящик с голубями. Лебедь и Заря высиживали здесь птенцов. Заря снеслась в необычное время, и голубей пришлось перенести с балкона в кухню, чтобы не погубить на холоде будущих малышей.

Лебедь все время косился на чечеток, подходил к клетке и внимательно оглядывал пичуг: нет ли здесь чего-нибудь опасного? Голуби, когда они высиживают и кормят птенцов, с недоверием относятся ко всему незнакомому, быстро раздражаются и лезут в драку.

Наступил последний день года. Леночка с самого утра радостно похаживала около клетки и через каждые пять минут спрашивала у меня, сколько времени осталось до двенадцати часов. Еще несколько дней назад мы договорились с дочкой, что в полдень тридцать первого декабря выпустим птичек на волю.

Правда, сначала у нас были опасения, что чечетки, выпущенные из тепла на мороз, замерзнут. Но потом мы решили, что этого не случится: птички, выросшие на воле, должны скоро освоиться с привычной обстановкой.

Наконец, часы пробили двенадцать Я торжественно вручил чечеток дочерям, и мы все вместе вышли на балкон.

— Раз, два, три! — и птички с веселым писком поднялись в воздух. Но уже в следующее мгновение мне показалось, что чечетки как-то съежились на лету.

Леночка тоже почувствовала это. Она сразу загрустила, стала разглядывать носки своих валенок и сказала:

— Чечи замерзнут, папа. А в кухне тепло.

— Ничего, дочка, — стал успокаивать я Леночку. — Чечи — вольные птички, они быстро привыкнут к морозу и им будет так же хорошо здесь, как тебе в квартире.

В этот день у всех нас было много новогодних хлопот, и мы вскоре забыли о птичках.

Часа через четыре позвонил почтальон. Я только стал расписываться в получении телеграмм, как в прихожую с громким писком влетела серая красноголовая пичужка. Чечетка проскользнула на кухню, опустилась в ящик с кормом и стала как ни в чем не бывало клевать пшено.

— Моя Чеча вернулась! — закричала Леночка, увидев птичку, и побежала наливать воды в блюдце.

Гости — это были главным образом дети — стали шумно обсуждать необыкновенное событие.*

— Вы только подумайте, — искренне удивлялась подруга старшей дочери Галя, — нет, вы только подумайте! Чеча облетела дом, проникла в подъезд, поднялась на второй этаж и безошибочно нашла дверь своей квартиры. Нет, вы только подумайте!

Старшая дочь возразила:

— Ничего тут нет особенного. Птица привыкла к теплу, залетела в подъезд и случайно попала в нашу дверь. Вот и все.

Ах, этот трезвый реализм старшеклассниц! Малышам хочется необычайных приключений, сказочных подвигов, и вдруг — «ничего особенного»!

И все малыши, сколько у нас их было, сейчас же закричали:

— А вот и нет, а вот и нет! Чеча прилетела к двери и ждала, когда ей откроют. Она хотела к себе домой!

Вечером чечетка уселась на новогоднюю елку и стала радостно щебетать.

На следующий день птичка залетела на кухню и опустилась в ящик, где высиживали голубят Лебедь и Заря. Лебедь мгновенно раздул зоб, опустил и раскинул веером хвост и угрожающе пошел на Чечу.

Птичка, склонив голову набок и искоса наблюдая за голубем, не двигалась с места.

Это обескуражило Лебедя. Даже большие и сильные голуби, вроде Трубочиста или Бурана, не рисковали лезть к нему в гнездо, а тут такая маленькая пичуга забралась в ящик и, кажется, с насмешкой ожидает, что из этого может получиться.

И голубь, вместо того, чтобы прогнать непрошенную гостью, остановился перед птичкой и стал в упор рассматривать ее.

Чеча, тоже не спуская глаз с Лебедя, клюнула одно зерно, другое и, весело чирикнув, улетела.

В следующий раз Чеча опустилась в ящик, когда Лебедь сидел на гнезде. Заря чистила в это время перья. Она быстро подскочила к крохотной певчей птичке и сильно ударила ее клювом. Чеча, не ожидавшая нападения, отлетела в угол и отчаянно запищала.

Тогда Лебедь беспокойно заворочался на гнезде, привстал и угрожающе заворковал. На смену голубю, не давая остыть яйцам, сейчас же заторопилась Заря. Лебедь медленно пошел в угол ящика. Чеча растопырила перышки и стала вся как клубок шерстяных ниток, в который воткнуто множество иголок.