Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

– А? – открыл рот Никита.

– Ты же в упор смотрел, - сказал я.

– Не заметил, куда делся… - виновато пробормотал Никита.

Тогда я медленно перевернул ладони тыльной стороной вверх. Купюра была зажата между указательным и безымянным пальцем, лежала на среднем.

– А-а! – улыбнулся мальчик. Я провёл левой рукой над правой. Рубль исчез. Никита схватил меня за руки, вертел так и эдак, рубль исчез.

– Куда ты его дел? – растерянно спросил мой друг.

– Поищи у себя в карманах.

Рубль нашёлся в заднем кармане шортиков.

– Но ты же не подходил ко мне!

– Зато ты елозил носом прямо передо мной.

– А в тот раз, когда ты положил его в карман рубашки?

– Ммы же ходили за дровами, не помнишь? Я накладывал тебе на руки хворост, в это время не только подложить деньги мог, но и снять что-нибудь. Я же говорю, надо создать условия, отвлечь человека.

– Я всё время видел твои руки!

– Ладно, смотри ещё! – я раскрыл ладони, на них опять лежал рубль Никиты. Никита проверил свои карманы, денег не было.

Я пошевелил пальцами, и рубль провалился сквозь ладонь. Пошевелил ещё, появился. Перевернул руку, рубль лежал на тыльной стороне ладони.

– Теперь понял?

– Да ничего я не понял! – взорвался Никита.

– Смотри, как пальцы двигаются, - приблизил я руки к глазам мальчика и пошевелил ими.

– Так не бывает! – категорически сказал Никита, - Там же кости!

– Теперь понял, что такому надо учиться с раннего детства? – спросил я ошарашенного друга.

– Теперь понял. А тому, как ты ходишь, тоже надо с рождения учиться?

– Даже раньше, - загадочно ответил я, и пошёл перебирать крупу, пора было засыпать её в котелок.

Ребята давно закончили с обустройством лагеря, и посматривали в нашу сторону, принюхиваясь.

Я смотрел на них, и думал, что привык уже к ним, влился в компанию. Они делили со мной радости и мою боль. А я их сейчас оставлю. Никита прямо сказал, что я их бросаю, без моей поддержки их опять станут обижать по - мелкому.

Но я решил, и думал, что решение моё верное, мне надо было проверить свои возможности, если поймают, проанализировать ошибки, учесть их в следующий раз.

Я бы остался здесь, с ребятами, но в покое меня не оставят, не зря учили воровской науке.

После ужина, отдохнув, поиграли в волейбол, здесь была устроена небольшая спортплощадка, мы разделись, загорали под мягким вечерним солнышком, веселились, как могли.

А вечером разожгли большой пионерский костёр, пели задорные песни, даже я распелся:

– Если с другом вышел в путь, веселей дорога, без друзей тебя чуть-чуть, а с друзьями много! – отчаянно фальшивил я, но друзьям понравилось, они просили переписать слова, но я, к своему стыду, помнил совсем немного: …- Потому что с другом я, а медведь без друга!

Никита зарезервировал место рядом со мной, и не уступал его никому. Прощался.

Рюкзак у меня уже был собран, мне надо было только одеться.

Сегодня нам разрешили посидеть до одиннадцати вечера. Если бы у кого была гитара, сидели бы дольше. Я откинулся на траву, и смотрел на Млечный Путь.

Созвездия, которые я знал в прошлой жизни, были и здесь. Неужели я переместился по времени?

Хотелось бы, чтобы это было так. Тогда я знал бы, что будет, что там, куда я еду, всё по-прежнему…

Я решил проверить свои знания по астрономии. Да, точно так же, как и в прошлой жизни: вот Лосиха с Лосёнком, Лось пока выглядывает из-за горизонта. Он отличается от Лосихи тем, что имеет рога. Как и в прежнем мире, Мироздание вращалось вокруг любопытного носа Лосёнка. Ось Мира.

Ближе к югу раскинулся огромный Змей, или Дракон, по- китайски. Да, я ничего не забыл из прошлой жизни! Улыбнувшись сам себе, пошёл в палатку.

Побег.

Дождавшись, когда все уснут, я потихоньку вылез из десятиместной военной палатки, где мы спали, на поляну. Устроили нас здесь хорошо: внутри были настелены нары, на них брошены тюфяки, постельное бельё, одеяла, подушки. Причём нам не надо было всё это убирать. После нас сюда приедут другие ребята, когда будет теплее, девчата отправятся в поход, хотя и сегодня, и вчера, было довольно тепло.

Зябко поёжившись, я стал одеваться в длинные штаны, рубашку, ветровку, кепку.

Когда обувался, в кеды, из палатки вышел Никита.

– Собираешься? – спросил он, усаживаясь рядом. Я кивнул, а из обеих палаток стали выбираться ребята, молча усаживаясь вокруг меня.

– Это что? – спросил я Никиту.

– Все хотят с тобой попрощаться, - ответил мой друг, зевая, - неизвестно, свидимся ли… - его голос дрогнул.

– Чего не спите? – услышал я знакомый голос, и увидел, что к нам подходит Владимир Иванович, одетый, и с сумкой. Он взял чурбачок, и присел рядом с нами.

– Не сидите на земле, простудитесь, пойдёмте к костру.

Все ребята поднялись и перешли к погасшемузатушенному кострищу.

– Расскажи свои планы, - обратился воспитатель ко мне. Я пожал плечами.

– Ясно, не хочешь говорить. Правильно. Тогда слушай. В город не возвращайся. Дело твоей сестры изъято, говорить, где она, я не имею право.

– Почему? – одними губами спросил я.

– Распоряжение, - Владимир Иванович показал пальцем в звёздное небо.
– Сверху! И ещё: дома у вас засада, туда тоже не суйся. Тебе, вот, от всех нас, - Владимир Иванович достал из сумки четыре банки рыбных консервов, две говяжьих.

– Владимир Иванович, - удивился я, - а вы?

– Мы завтра снимаемся, после обеда, нам хватит, я с запасом брал. Это от меня, - он протянул мне пакетик карамели, - и ещё, сразу надень сверху, - Владимир Иванович вынул чёрный комбинезончик с капюшоном. Я, слегка растерявшись, надел его поверх одежды, застегнул на молнию, вшитым пояском отрегулировал комбинезончик по фигуре.

– Спасибо! – неловко сказал я, ничего не понимая. Почему у воспитателя оказалась с собой такая одежда?

– Сестрёнку сам не ищи, если удастся, где-нибудь устроитьтся, напиши нам, хорошо? Но, если попадёшься, не обессудь, правила ты знаешь! – развёл руками воспитатель.