Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Когда вернулся в своё купе, ребята уже просыпались.

– Бегите скорее, пока не занято! – шепнул я Вике.

– Ой, Санька, не мешай спать! – пробормотала Вика, не открывая глаз. Зато Станислав Валерьевич сообразил, он быстро поднялся, спрыгнул с верхней полки – он спал на боковом отделе купе, разбудил Машу, и побежал в конец вагона, надев спортивные штаны.

Я оделся в шорты и футболку с коротким рукавом, присел в ногах у Вики, шепнув, что сейчас проснётся весь вагон, и будет не умыться, надо занимать очередь.

Ребята, позёвывая, уже вставали, девочки застеснялись, они попросили парней отвернуться, пока они, не вылезая из-под простыней, переодевались.

Мне было смешно.

Позавтракать решили сухим пайком, что у кого осталось, выкладывали на общий стол. Мне нечего было выкладывать, не буду же я открывать тушёнку?

А ребята запаслись полукопчёной колбасой, сыром, и ноздреватым Российским и плавленым, нашлись и слегка зачерствевшие булочки. Станислав Валерьевич открыл баночку духовитого сосисочного фарша и баночку обалденного паштета.

Паштеты намазывали на кусочки хлеба и булочки, с аппетитом съедали. Я тоже не отставал, думая, как бы отблагодарить попутчиков.

Станислав Валерьевич сказал, что к обеду будем в городе, там поезд простоит больше часа, поэтому есть возможность нормально пообедать в столовой.

Мы уже все перезнакомились, общались уже свободно, подкалывая друг друга. Меня затребовали к себе другие девчонки, чтобы я показал им фокусы. Они утверждали, что вчера были уставшими, поэтому не разгадали моих секретов. Наивные! Я вспомнил Арутюна Акопяна, говорил с армянским акцентом: «у меня от вас секретов нету!», пряча предметы в самые неожиданные места.

Правда, не наглел, а то девчонки могли и обидеться. Потом снова играли и пели под гитару.

К обеду мы прикатили в город. Долго тащились мимо угольных куч, стоявших в тупиках вагонов с лесом и металлом, попадались и контейнеры.

Наш поезд отогнали на параллельные пути, здесь тоже был оборудован перрон, только к вокзалу надо было переходить через мостовой переход.

С шумом и гамом мы вывалились из поезда, проводницак только успела посторониться.

Вика завладела мной, взяв за руку, и мы пошли на поиски столовой.

Я предостерёг от посещения ближайшей столовой, расположенной рядом с вокзалом: там может быть дорого и не вкусно. Хотя бывали исключения, как раз возле вокзалов попадались приличные столовые. Долго нам искать не пришлось, спросив у прохожего, мы завалились в пельменную.

Пельмени здесь были отменные, настоящие, русские, были и сибирские.

Я взял пельмени с бульоном, рисовую кашу с бифштексом, компот и пирожок.

– Вроде маленький, а кушать! – удивилась Вика, взяв себе полпорции пельменей со сметаной и чай.

– Настоящий мужчина! – одобрила Даша. К нам ещё присоседился Андрей. Как я понял, он был неравнодушен к Виктории, но несколько робел перед ней.

Поев, я сходил в буфет, набрав там свежайших чебуреков, беляшей и пирожков. Набралось три больших пакета. Пришлось просить ребят помочь.

– Как ты любишь пирожки! – удивлялись девчата.

– Очень люблю! – признался я, покупая ещё минеральную воду. Выпросил у буфетчицы сетку авоську, потому что невозможно унести столько стеклянных бутылок.

– Ты что, на всех берёшь? – догадалась, наконец, Вика.

– Конечно, - пожал я плечами, - а как иначе?

– Ну, как, - смутилась Вика, - оу нас есть, кому заботиться, Станислав Валерьевич, Маша.

– Пирожками они вас угощать не будут! – засмеялся я.

С шумом и гамом разместились мы в купе, сидели, ожидая отправления.

Дождались, когда мимо нас с рёвом гудка пронёсся красного цвета поезд.

– «Россия», - сказала Вика, вздохнув, - вот на каком бы ехать. За неделю от Москвы до Владивостока.

А нам ещё тащиться ехать и тащитсяехать.

Да, подумал я, хорошо, конечно, жаль, никто не продаст мне билет на такой поезд.

Что мне жалеть? Я устроился великолепно! Не в грязном холодном вагоне, не в собачьем ящике, а среди замечательных ребят, спал на одной полке с милой девочкой, которая искренне привязалась ко мне.

Я так и до Владивостока согласен был ехать.

Пропустив ещё какой-то состав, отправились и мы.

Всё хорошее кончается. Прибыли и мы на конечную станцию, с которой юные археологи уже поедут на автобусе. Пора было прощаться. Когда все вышли из вагона и отправились на автовокзал, я придержал Вику, с которой уже почти сроднился.

– Вик, мне надо с тобой поговорить.

– Не можешь попозже? Наговоримся ещё!

– Вика, ты не поняла. Я остаюсь здесь…

– Что?! Сашка, ты что?! Ты поедешь с нами!

– Вик, прости, но мне надо! Остановись, я всё объясню!

– Давай, только быстро.

– Вика, я вас всех обманывал, я не из клуба археологов.

– Я это поняла, ну и что? – сердито спросила девочка.

– Я сбежал из детдома…

– Так давай с нами! Сашенька, ну, пожалуйста! Поехали с нами!

– Виктория! – строго сказал я, - Мне надо добраться до Владивостока! Там мои родственники! Я тебе говорил про сестру? Так вот, насс разлучили с ней, мне не говорят, куда её отправили, поэтому, найдя родственников, через них буду искать сестру! Одному мне её не найти! – я немного привирал, но не мог сказать этой девочке всю правду. Я сам в неё не верил.

– Саша, давай, ты будешь моим братиком?

– Вика! – вздохнул я, - Ты думаешь, это так просто? Даже если твои родители согласятся меня усыновить, им просто не отдадут меня, хотя моих родителей лишили родительских прав.

– Сашенька! – Вика обняла меня, прижав к себе, - Я так привыкла к тебе!

– Я тоже, правда, - я говорил искренне, - я мог просто отстать от вас, но не хочу подводить вашего вожатого, Станислава Валерьевича. Скажи ему всю правду обо мне, хорошо? Я пока побуду здесь, подожду, пока вы уедете.

Вика не удержалась и заплакала. Так и убежала, со слезами.

Я смотрел, как она подбежала к группе ребят, как рассказала всё. Видел, как они стали осматривать рюкзаки. Я усмехнулся: всё правильно, сейчас найдут мою записку. Вот что я написал: