Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

– Меньше бегай, останешься на воле, - повернулся ко мне капитан.

– А если мне надо? – со звоном в голосе спросил я.

– Скажи директору, если серьёзная проблема, поможет, - машина тронулась, трясясь на ухабах. Я помолчал, потом сказал:

– Товарищ капитан, у вас мама жива?

– К сожалению, нет, - мрачно сказал милиционер.

– Если бы случилось чудо, и вы бы узнали, что она жива, но очень далеко, вы что бы сделали?

– Наверное, поехал бы к ней.

– Несмотря ни на что? Или ждали бы удобного момента?

– Взял бы отпуск…

– Вы же милиционер, у вас вечный аврал.

– Дождался бы, у меня есть терпение.

– А за это время мама бы умерла, - сказал я, глядя в окно. Капитан молчал. Потом спросил:

– К чему ты затеял такой разговор?

– У меня почти такая же ситуация, - грустно ответил я, - мне никто не сможет помочь, кроме меня самого. Мне надо там побывать, потом будет поздно.

– Нельзя тебе одному, пропадёшь, - не глядя на меня, сказал капитан.

– Не пропаду, - заявил я, - если хотите знать, я и сейчас мог бы от вас уйти. Только, думаю, надо вернуться, что-то мне неспокойно.

– Как же ты собрался от нас сбежать? – полюбопытствовал капитан, опять поворачиваясь ко мне.

– А вы не обидитесь? Бить не будете?

– Ну, вот ещё!

– И за уши не крутить, ладно?

– Ладно! – засмеялся капитан, - Рассказывай, что придумал!

– Я лучше покажу! – я достал из-за пазухи револьвер парня, сидевшего рядом со мной, взвёл курок, и упёр в бок конвоиру, - теперь медленно, двумя пальцами вынимайте своё оружие!

Водитель резко затормозил, но я предвидел это, сидел, схватившись за парня.

– Ты что, идиот? – воскликнул я, подняв револьвер вверх дулом и осторожно возвращая боёк на место, - я же мог нечаянно выстрелить!

Милиционеры сидели, бледные до синевы.

– Не волнуйтесь, на предохранителе стоял! – я взял наган за ствол и подал парню.
– Бери, и никогда не покупайся на внешность, она, как известно, обманчива! – я видел, что они, все трое, борются с желанием намять мне бока или открутить уши, но, к сожалению, дали слово не трогать ребёнка.

– Да, - наконец обрёл дар речи капитан, - хороший урок ты нам преподал. Уши крутить я не могу, но…

– Покажи руки, - я протянул обе руки, усмехаясь про себя. Капитан достал наручники, защёлкнул их мне на запястьях.

– Надо так?

– Не совсем. Надо сзади застегнуть.

– А то что?

– Да ничего, - я расстегнул наручники и положил их себе в карман, - на память.

– Не могу -на память! – засмеялся, капитан, - Отдай, это почти оружие! – я, со вздохом, отдал.

– А если сзади застегнуть?

– То же самое, только не видно будет.

– И что делать?

– Думайте, - пожал я плечами, - я не собираюсь облегчать вам жизнь, но можете быть спокойны, от вас я не стану бегать.

– И на том спасибо! – капитан вытер пот со лба, - Поехали! – сердито прикрикнул он водителю.

– Товарищ капитан! Может, ремня пацану? – спросил водитель.

– Это нам надо ремня! Он, между прочим, мог нас всех разоружить, и ты сейчас вёз бы его куда-нибудь! Потом ты пристегнулся бы наручниками к баранке, где-нибудь в лесу, и ждал бы помощи! – капитан снова вытер потный лоб, - Не вздумайте кому-нибудь сказать! Душу вытрясу!

– Что вы! Мы себе не враги, над нами всё отделение будет хохотать!

Дальше ехали молча, только парень улыбнулся и показал мне большой палец.

Приехали мы в обычное отделение милиции. Меня вывели, особенно не охраняя, я ведь пообещал от них не бегать.

– Дежурный! – позвал капитан, - Прими арестованного!

– Вы что, шутите? – удивился дежурный.

– Какие шутки! Посмотри ориентировки! – дежурный посмотрел, потом спросил:

– Почему к нам, а не в детскую комнату?

– Сейчас позвоню им, пусть приезжают. Ещё не хватало машину гонять. Определи куда-нибудь!

– Пусть со мной посидит.

– Гм… - задумался капитан, - Посидишь? – спросил меня он. Я пожал плечами.

– Чаем напою, бутерброды есть, - продолжал дежурный.

– Я в туалет хочу, - сказал я.

– Чёрт! – выругался капитан, - Сизов, проводи, останешься здесь. Накормите и посадите в обезьянник.

– Как, в обезьянник?! – удивились дежурный и Сизов.

– Так. Это особо опасный преступник. Скроется, а ты и не заметишь.

– У меня камеры заняты. Там девушки!

– Какие ещё девушки? – удивился капитан.

– Так эти, которых у нас нет. Лёгкого поведения.

– К ним и посадишь! Всё! Нам некогда! Сизов, как устроишь малыша, поедешь в больницу, будем допрашивать Игорька. Бывай, Сашок!

Я сделал хорошему человеку ручкой и побежал в туалет, потому что тоже, как Игорёк, сильно хотел.

Сизов постоял за дверью, дождался, пока я сделаю все дела, хотя я не понимал, зачем он это делает, туалет ведь был без окошек.

– Ты ещё здесь? – удивился я.

– Приказ, - лаконично ответил Сизов.

– Слушай, как тебя зовут? – спросил я своего конвойного.

– Сёма.

– Сёма, может, пойдём куда, нормально пообедаем? Я не убегу. Сам понимаешь, я мог это сделать в любое время. Я даже машину водить умею.

– Попробуем, - улыбнулся Сёма, - товарищ старший лейтенант, вы ещё не оформили мальчика?

– А что?

– Хочу отвести его в столовую.

– Капитан не убьёт?

– Мы быстро. Вы же слышали, он сказал «накормить и посадить».

– Как хочешь. Ответственность пока на тебе.

– На мне, - вздохнул Сизов, - пошли, фокусник.

Я на самом деле не собирался подводить неплохого парня. Зато хорошо поем. Поэтому, оставив рюкзак у дежурного в каморке и вылезши, наконец, из комбинезона, в котором задыхался от жары. взял за руку Сёму, и мы пошли в столовую. Сёма растаял от моей доверчивости, а я только вздохнул: урок получился не в прок.

Сёма привёл меня в столовую, мы взяли подносы и встали в небольшую очередь. Я решил основательно подкрепиться, поэтому взял салат, полборща и пюре с бифштексом, к борщу половину стакана сметаны, компот и булочку.