Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

– А ты кто такой? – спросили меня. Я подошёл к графику дежурств и ткнул пальцем в свою фамилию.

– Ну и что? – не сразу поняли они, потом закивали бестолковками, побежали делать новый график дежурств на проживающих здесь. Их было здесь пятеро.

– Сашку записывать? – спросил тот, кто составлял график.

– Какого Сашку?

– Ну, этого, - показал мальчик на меня пальцем, - хромого.

– Ты чё, одурел? Во-первых, он старожил, во-вторых, больной, не видишь, что ли?

Тут открылась дверь, и вошли двое мальчишек, те, которые были в карцере. Я насторожился, но они приветливо помахали мне руками.

– Привет! – поздоровались они со мной, пожимая руку, - Как узнали, что ты вернулся, решили навестить.

Они поставили табуретку между моей и соседней кроватью, выставили из холщовой сумки две бутылки лимонада, банку сгущёнки, и пачку печенья.

Мы познакомились, одного звали Анвар, второго Джохар, по-моему, они были чеченцами, или ингушами, не очень разбираюсь в национальностях, мне лишь бы люди были хорошими.

Я только мычал, пытаясь разговаривать.

– Что с тобой случилось? – спрашивали ребята. Я показал на повязку, ещё не снятую с головы, жестами показал, что упал головой на бетонный пол и меня частично парализовало.

Анвар с Джохаром переглянулись:

– Ну, казёл! мы ему ещё добавим!

Я отрицательно покачал головой.

– Когда ты упал, мы сразу подняли тебя и понесли в медпункт, - рассказывал Джохар, - а Мамеда заперли в карцере. Но его там долго не держали. Он ведь ничего не сделал.

Я показал на детей из моей комнаты, которые жались к дальней стенке, жестом показал на них и прижал руки к груди, промычав:

– Мммои…

– Да не напрягайся ты, мы поняли, что под твоей защитой! Идите сюда! – позвал Джохар ребят.

Те, с опаской, приблизились. Джохар угостил каждого печенькой и сказал:

– Смотрите, слушайтесь Саньку!

– Мы слушаемся! – заверили ребята, довольные, что оказались друзьями таких грозных парней.

Грозные парни рассказали, что, когда уехали старожилы, сюда заселили разных пацанов.

Некоторые хотели захватить власть, пришлось подраться, навести порядок, но в конце коридора живут старшие, лет по шестнадцать – семнадцать, они держат здесь марку, у них есть прихлебатели, так называемые шестёрки. А у ребят двенадцати-тринадцати лет своя маленькая республика, они не признают власть урок, как Анвар назвал старших.

– Мамед тоже был с нами, сейчас его ни там не принимают, ни здесь. Пытался командовать малышами, старшие наказали.

– А гггде сттт…? – спросил я.

– Там, в конце коридора, но их сейчас нет, они к вечеру придут.

Джохар с Анваром, когда мы съели всё угощенье, распрощались со мной, крепко обняв.

– Заходи к нам, всегда будем рады! У нас в группе украинцы, немцы, русские, мы очень дружим!

«Хорошие ребята, - подумал я, - однако, надо пройтись, погулять, пусть ребята наведут здесь порядок». Показав ребятам, что можно приступать, оставив им на треть недоеденную сгущёнку, отправился гулять по этажу.

Вообще-то старшие обычно жили на первом этаже, подростки на втором, дети на третьем, но, видимо сейчас, когда основной контингент был на даче, всех поселили на одном этаже. Потому и конфликты.

Интересно, кто сейчас за начальника? Замполит?

Я прогуливался по коридору, разрабатывая ногу, глядел в окна, во дворе было пусто, почему-то все находились в здании.

Вернувшись в свой кубрик, посмотрел, как ребята дружно наводят там порядок, решил вывести их на прогулку после уборки.

– Рр… ппошл… гуль… – сказал я.

– Нам не разрешают, - печально сказал мне мальчик Вова.

– Ккк?

– Директор.

– Дд…? Зззам? – все согласились. Я подумал, и решил сходить к замполиту.

Странная женщина этот замполит. Согласно занимаемой должности, она должна быть среди ребят, объяснять политику партии и политическую обстановку в мире, а на самом деле она почему-то была самым незаметным человеком в администрации детского дома, как разведчик во вражеском стане.

Звали её Вера Игнатьевна Маркова.

Вера Игнатьевна сидела в директорском кабинете. Уже интересно. Хоть в детдоме пятнадцать детей, желает почувствовать себя директором?

Постучавшись, я вошёл, потому что секретаря не было, в отпуске секретарь.

– Что тебе? – неприязненно спросила она.

– Ггуль… ххх… - заявил я.

– Иди, да гуляй, тебя выпустят, - не глядя на меня, сказала Вера Игнатьевна.

– Сс… сс… рр… реб…

– С малышами?

– Ддда! – получилось у меня.

– Будешь за ними следить? – я кивнул.

– Идите, за подростков не проси, не отпущу.

– Пппп?

– Дети тебя слушаются, подростки не будут, они тебя ещё не знают, а если и знают, у них свои авторитеты. Могут сбежать в город. Надеюсь, я понятно объяснила? – я кивнул.

– Ррразр… иидд…?

– Иди, - разрешила Вера Игнатьевна. Я вышел в некотором удивлении. Сидя в кабинете, она всё знает, что происходит в корпусе. Видеонаблюдения я не заметил. Значит, что? Кто? По пути сюда никого не встретил, прогуливаясь по этажу, видел нескольких детей и подростков, но тогда у меня в мыслях не было, кого-то подозревать.

Вернувшись в свою палату, я жестами пригласил ребят на прогулку. Ребята построились и пошли за мной. На входе стоял стол с вахтёршей, как у девочек. Вахтёрша, увидев организованную группу, выпустила нас, сказав, чтобы потом постучали, а то дверь будет закрыта.

Выйдя на территорию, я повёл ребят на спортивную площадку. Мальчишки сначала вели себя скованно, потом разошлись, начали бегать, кричать, появились улыбки на лицах.

Я пытался делать разминку. Я давно, ещё в больнице, пробовал, потихоньку набираясь сил. Но был ещё очень слаб. Примерно на уровне подростка.

Всё-таоки я не смирился с тем, что все наработки потерял. Шесть лет изнурительных тренировок псу под хвост?

У меня шерсть вставала дыбом, когда я на секунду представлял это. Особенно, когда ещё с трудом владел своими руками и пальцами.

Через час ребята немного утомились, я предложил посидеть на лавочках, поговорить.

Пацаны, некоторые из них были старше меня на два года, без сомнений признали моё лидерство.

Они всё же были ещё маленькими, искали защиты, тянулись к старшему, доброму товарищу.