Вести приходят издалека

Врач ушел. Остап взял у Маши диктофон и повертел его в руках.

— Старье какое-то.

— Старье, — согласилась Маша. О том, что она делала запись для Клинского, Маша решила не говорить, а то еще Остап вспомнит про тайну следствия и кассету отберет.

— У тебя когда день рождения? — вдруг спросил Шульман.

— Первого сентября, а что?

— Ничего. Просто я знаю, что тебе подарить.

56

С поездом на этот раз повезло, Маша ехала в купе до Ярославля одна и в девять вечера была уже дома. Встретил ее Кузя, очень удивился и даже немного испугался, бросился наводить порядок, распихивая свитера в шкафы, а тапки и носки — под кресла.

— Теть Маш, а что случилось-то?

— Ничего не случилось. Вас вот захотелось проверить, не навели ли девиц…

Кузя прыснул со смеху и зашипел в сторону дивана:

— Девки, отползай по одной, курево и ширево с собой тащите!..

— Покушать дадите? — спросила Маша.

— Дадим! — радостно сообщил Кузя и бросился на кухню.

За дверью ванной послышался грохот падающих с полки флаконов, и через минуту показался Тимка с мокрыми волосами и полотенцем на чреслах.

— О! Мама приехала! Мам, там небольшой погром случился, но я не виноват, — Тимур с высоты своего роста тщетно пытался прикинуться мышонком.

— Ага, а кто виноват? — проворчала Маша, разглядывая бутылочки и баночки, которые сын кое-как порассовал на полки. — Слон-переросток в посудной лавке!

— А вот нечего посудную лавку в ванной устраивать, — съязвил Тимур, ретируясь в комнату.

Маша усмехнулась:

— Вот в наказанье в следующей жизни ты будешь женщиной.

— Не-а, мне воздастся за мучения: я вырасту большой и куплю огромный дом с тремя ванными!

— Ну и?..

— Ну и твоя будет самая дальняя, чтоб глаза мои ее не видели!

Маша со смехом запустила в него кремом для рук. Тюбик ударился о мгновенно захлопнувшуюся дверь.

— Что за шум, а драки нету? — из кухни вышел Кузя с пластиковой лопаточкой в руке. — Теть Маш, а у нас мука кончилась, я последнюю на блины извел.

— Так купите, в чем вопрос? Или вы хотите, чтобы слабая женщина ее на себе тащила прямо из Москвы?

— Кстати, о птичках, теть Маша, а почему ты машину не купишь? У нас что, денег совсем мало?

Маша удивленно подняла брови:

— Что это ты решил меня за руль посадить?

— Кого посадить — не важно, но ведь права только у тебя. Нам с Тимкой пока не дают.

— А кому нужна машина?

— Тебе.

— Да что ты говоришь! — усмехнулась Маша. — И зачем?

— Как это? На работу ездить, за продуктами… И вообще, нас возить.

— Угу, вас возить, делать мне больше нечего.

— Но ты же журналист! Тебя же, как говорится, ноги кормят!

— Так не колеса же. У фотографа машина есть, если работа со съемкой, так он меня и довезет. А если без съемки, так я быстрее на маршрутке доеду. Кузь, ты вот только представь: утром мне надо будет встать на час раньше, пойти на стоянку или в гараж. Ехать на работу, искать в центре города место для парковки, вечером — снова на стоянку. Мало того, что за саму машину надо кучу денег отдать, так еще бензин, техосмотры, ремонты, штрафы… Фигушки!

Кузя не сдавался:

— Зато по магазинам ездить удобно, по рынкам. В лес можно за грибами, на рыбалку.

— Кузь, вот когда вы с Тимкой были маленькими, мы штурмовали автобусы так, что люди порой под колеса улетали. У нас один сотрудник из дверей на полном ходу вывалился, ногу сломал. А бабушкиной подруге вообще бедро колесом раздробило. Вот тогда, я понимаю, актуально было машину иметь, да только денег таких не было. А сейчас от нашей остановки в любой конец города маршрутки идут, мы еще выбираем, какая посвободней, чтоб сидеть, а не стоять. А на сэкономленные деньги я такси найму, чтоб те же продукты привезти.

— А на рыбалку?..

— А на рыбалку, Кузенька, надо на велосипеде ездить, для здоровья полезно. Да и жирно будет — вас на машине до озера везти, чтоб вы двух подлещиков поймали.

— Зануда ты, теть Маш. Я ж о тебе забочусь. Ты представь: выходишь ты из редакции в норковом манто на шпильках, садишься в какой-нибудь «форд-фокус»…

— Да-а?! Ну ты оптимист! У меня из норковых манто только пуховик. Водить на шпильках неудобно, ходить, кстати, тоже. А денег на «форд» все равно не хватит, разве что на «Жигули», да и то старые.

— Но ведь можно вот хоть у Тимкиного отца попросить!

Маша внезапно разозлилась:

— Вот что, милый мой, уж больно ты горазд чужие деньги считать! Тебе не поваром надо быть, а бухгалтером.

— А что я такого сказал?

— Да ничего! Только пока я в этой семье взрослый человек, я эти деньги зарабатываю. И я буду решать, куда их тратить и у кого их просить, ясно?

— Началось! — взвился Кузя. — Ты еще давай скажи, что я твой хлеб ем. Или вон, как Сонька, что деньги надо отрабатывать!

— Кузя…

— Что — Кузя? Я уже семнадцать лет Кузя!

— Остынь, а? И с каких это пор ты Софью Николаевну Сонькой зовешь?

— А с тех самых пор… — по инерции проорал Кузьма и тут же осекся. — Ты же тоже своего начальника Валерой за глаза называешь.

— Ты меня с собой не ровняй.

— Где уж мне! — прошипел парень.

— Кузя, все, хватит, — взмолилась Маша. — Достал уже!

— Да я всех достал!

Кузя влетел в кухню и хлопнул дверью.

Из комнаты осторожно выглянул Тимур.

— Чего это с ним? — шепотом спросил он.

Маша недоуменно пожала плечами:

— Переходный возраст.

— Скажи еще: гормоны бушуют…

Маша втолкнула сына обратно в комнату, вошла сама и прикрыла дверь.

— Скажи-ка мне, почему это он Дьячевскую Сонькой зовет?

— Не делай из мухи слона, — отмахнулся Тимур.

— Нет, ты погоди. Что за деньги, которые он ей должен отрабатывать?

— Господи, ну он же у нее работает, она ему за фотосъемки платит. Вот и требует, чтоб хорошо работал, только и всего.

— Точно? — с сомнением прищурилась Маша.

— А ты что подумала?

— Тима, я тебе скажу, ты только Кузьке — ни слова. Обещаешь?

— Обещаю.

— Софья Николаевна большая любительница молоденьких мальчиков. И чем старше она становится, тем моложе ее любовники. Я надеюсь, ее остановит, что Кузя все-таки школьник малолетний. Но, возможно, и не остановит.

— Мам, ты все же не забывай, что мы, вообще-то, еще дети, — успокоил ее Тимур. — Нам пока еще не до секса, честное слово!