Вести с моря и суши

Гуайякиль

Про солнце твердят витрины,и лодки, и рябь залива,и этот причал пустынный.А воздух под белым игомкаленого солнцепекаисходит истошным криком.

Гавана

Сахарных заводов трубы —тростниковыми стеблями…Уезжает сахар с Кубы.Эмигрируют чащобы,уезжают ром и румба.Дружно всходят небоскребы.

Нассау,

Багамские острова

Нассау, палитра лета.Здесь ветер пронизан солью,а свет изнемог от цвета.Зеленым стеклом играя,качается в море город,как перышко попугая.

Сент-Джордж [3]

Чайки да изумрудыводорослей плавучих —не за горой Бермуды.

3

Сент-Джордж — город на острове Сент-Джорджес (Бермудские острова).

Маяк, подмигнувший грустно.Пальмы. Белые крыши.Люди цвета лангуста.

Виго [4]

Здесь бухта глазам не верит:штурмуют утес отвесныйкосые крыши и двери.А окна, тысячеглазы,глядят, как в заливе травяттунца борзые-баркасы.

Ла-Корунья [5]

4

Виго — город на северо-западе Испании, океанский порт.

5

Ла-Корунья — город на северо-западе Испании, океанский порт.

Примазаться бы к фортуне:у самого моря домик,невеста из Ла-Коруньи.Сидеть у воды и простосмотреть, как мерцает паруси как проплывают звезды.

Сантандер [6]

Тот не гладил моря кожу,тот не понял ветра душу,в Сантандере кто не пожил.В два ряда деревья сдвинув,мокнет улица Переды.Небо блещет, как сардина.

6

Сантандер — испанский город на берегу Бискайского залива.

Ла-Палис [7]

Вещает белая волнао том, что пленена на Ре [8] островитянами луна.На горизонте дым возник:сирены труб о том поют,что мир един и многолик.

Нью-Йорк ночью

Уперлись прямо в месяцколонны небоскребовподобьем узких лестниц.

7

Ла-Палис — городок на западном побережье Франции.

8

Ре — остров в Атлантическом океане вблизи западного побережья Франции.

А в тиглях окон вечерпереплавляет в пламянадежду человечью.

Одиночество городов

Не зная своего номера.Окруженный стенами и границами.Под каторжной луной,с привязанной к щиколотке вечной тенью.Живые границы встаютна расстоянии одного шага от моих шагов.Нет севера, нет запада, нет юга и востока,есть только размноженное одиночество,одиночество, разделенное на число людей.Бег времени по часовой арене,трамваев сияющая пуповина,церкви с атлетическими плечами,стены, читающие по складам два-три цветных слова, —все это сделано из одинокого вещества. Образ одиночества:каменщик, поющий на лесах,неподвижная небесная лужа.Образы одиночества:пассажир, погрузившийся в газету,лакей, прячущий портрет на груди.У города внешний вид минерала.Городская геометрия не так красива,как та, которую мы учили в школе.Треугольник, яйцо, кубическая сахарная головапросветили нас на празднике форм.Только потом появилась окружность:первая женщина и первая луна. Где было ты, одиночество,что я не знал тебя до двадцатилетнего возраста?В поездах, в зеркалах и на фотографияхты всегда рядом со мною.Крестьяне не так одиноки,потому что составляют одно с землею.Деревья — их дети,смену времен года они чувствуют собственным телом,и примером им служат жития святых маленьких животных.Это одиночество питается книгами,прогулками, роялями и осколками толпы,городами и небесами, завоеванными машинами,листами пены,разворачивающимися до границ моря.Все изобретено.Но нет ничего, что могло бы освободить нас от одиночества. Карты хранят тайну чердаков.Слезы сделаны для того, чтобы их выкурить в трубке.Старались похоронить одиночество в гитаре.Известно, что оно проходит по неоплаченным квартирам,что оно торгует платьем самоубийци что оно опутывает посланья, бегущие по телеграфной проволоке.

В третьем классе

В вагоне третьего классасолдат вскрывает штыкомконсервную банку времени.Токарь снимает двухцветную стружку с яблока.А где-то на вороненой крыше паровозазатаилась безбилетница-луна. Берлинские пивные.Пиво цвета светящихся глаз.Зеленый базар на площади Лютера.Статистикой учтена каждая хлебная крошка, съеденная воробьем.Снегопад — первопричастье земли;«Вот и зима!» — радостно твердят мужчины и женщины.Кельнский собор —сталагмитовая роща,гранитные струи фонтана, врезанные в лазурь,воздушный замок инея,окаменевший аккорд.По дороге из Кельна в Парижв окна бросаются юные нивы.Ветер треплет золотые кудри полей, позабывших войну:даже скелетам младенцев, зарытых в этом черноземе,исполнилось ныне двенадцать лет. Бельгия. Вокзальные часы показывают время с точностью до столетья.Голубые солдатики и голубые фасады.За этой стеной — Брюссель.На крестьянской телеге два метра огорода едут на рынок.Улицы Парижа кажутся знакомыми с детства,хотя их видишь впервые.Триумфальная аркастала на четвереньки под тяжестью истории.Птицы на соборе Нотр-Дам словно крылатые барельефы.Рулетка круглой площади Согласия —там я поставил на белый ноль луны свою надежду.Однажды, выйдя воскресным утром из Лувра,я обнаружил, что лед — это вода, ставшая статуей.