Вестник Силейз

– Вырос, - просто отвечает Лелиана и допивает вино. Каллен, выпав из забытья, вдруг дергается:

– Минутку… он женат?

– Вы так удивлены, командир?

– Я… да, если честно. – Ферелденец поеживается. – Всегда буду помнить его наглым хулиганистым мальчишкой, вечно норовящим меня подколоть.

– А вы ведь ровесники, верно? – В глазах орлесианки сверкают хитрые огоньки. – Что же еще ожидать от молодых магов, м?

– Я… – Снова дернувшись, командир бурчит: – Неважно. Забудьте, что я сказал.

– Как-то даже не верится, что вы сейчас говорите о Герое Ферелдена, - замечает Кассандра. Лелиана с улыбкой отвечает:

– Мы все когда-то были молоды, Кассандра.

– Я сейчас чувствую себя маленькой девочкой, - смеется Жозефина. – У вас всех припасено столько историй из вашей «бурной молодости», а мне и рассказать нечего.

– О, ну конечно. – Сиди орлесианка поближе, она бы наверняка шутливо ткнула подругу в бок или пощекотала ее. – Не скромничай, Жози. Например, вспомни тот званый вечер у леди Мантильон, когда ты…

– Лелиана. Не вздумай.

– Тогда…

– Нет. Не сегодня. – Антиванка с улыбкой обводит взглядом всех присутствующих. – Такой замечательный вечер… Здесь так хорошо и уютно, что это напоминает мне о доме. Об Антиве. – Фарель понимающе приобнимает ее за плечо. – И мне вспоминается одна старинная песня.

И леди Монтилье начинает петь. Никто из присутствующих, кроме нее, не знает антиванского языка, но нежные слова песни перевода и не требуют. Жозефина видит, как приятно удивлены Каллен и Кассандра, как довольна Лелиана – и как заворожен ее голосом Инквизитор. Антиванка знает, что поет она, в общем-то, неплохо, но, судя по взгляду эльфа, он слышит пение самой Андрасте (или какой-нибудь эльфийской богини песни). Леди Монтилье, впрочем, рада его вниманию: напевая «О голубка моя», она смотрит именно на Фареля. Его взгляд так же нежен, как и сама песня.

Когда Жозефина замолкает, ее неожиданно встречают аплодисментами, а эльф целует ее со словами:

– Это было великолепно, Жози.

– Согласен, - оживленно кивает Каллен, противу ожидания не слишком смущенный тем, что у него на глазах целуются леди посол и милорд Инквизитор. – У вас прекрасный голос, а мы об этом даже и не знали.

– Полно, вы меня засмущаете, - улыбается антиванка, обнявшись с возлюбленным.

– Если бы вы с Лелианой давали концерты, можно было бы заработать на них кучу денег для Инквизиции, - смеется Кассандра. – Как вы только могли упустить такую возможность?

– Простите, Ваше Святейшество, - хором отвечают подруги, и все смеются. Командир подливает всем еще вина.

– Странное дело, - говорит он, - но у нас тут и впрямь какое-то… домашнее, семейное застолье. Не хватает только снующих вокруг стола детей.

– Можем Сэру позвать, - предлагает неваррка. Каллен с улыбкой качает головой и продолжает:

– Не знаю, что будет с Инквизицией дальше – не хочу загадывать. Но я рад, что встретил всех вас. Рад, что у нас есть этот дом в Скайхолде. Рад, что мы сейчас вместе – и надеюсь, что это не последний раз, когда мы вот так собираемся.

– Так за что пьем-то? – улыбается Лелиана. – Опять за всех нас?

– За дом, - неожиданно предлагает Жозефина и, глядя на эльфа, прибавляет: - И за всех, кто любит и ждет нас, где бы мы ни были.

– В общем, тост за Жозефину, - смеется Фарель. Их с Калленом уже начинает «развозить», но это никого не смущает. Не относить же назад бутылки, в конце концов.

Потом они поют песню «В Недремлющем море», на удивление быстро запоминая слова, потом Лелиана рассказывает какую-то довольно пошлую историю, потом, кажется, кончается третья бутылка, потом… «потом» антиванка помнит уже плохо. Кажется, потом ее тащат под руки наверх, в ее комнату Инквизитор и Каллен, и они втроем распевают песню Мариден про Сэру. Но это событие уже теряется во мгле и сумраке.

Главное – Жозефина абсолютно счастлива и впервые за долгое время даже не задумывается о завтрашнем дне.

Комментарий к Reunion familiar

Reuni'on familiar - сбор всей семьи (исп., он же антив.)

Плейлист конкурса караоке: “Зашьем небеса”, “Герой в каждом порту”, “Ин Утенера”, “La Paloma”/”Голубка” (С. Ирадьер), “В Недремлющем море”, “Про Сэру”.

========== Кенрик ==========

Комментарий к Кенрик

Глава содержит кучу спойлеров к DLC “Челюсти Гаккона”.

– Это поистине удивительно. Такое открытие… Возможно, Церковь даже согласится признать наши изыскания. С поддержкой Верховной жрицы Виктории – и с данными о том, что Америдан все же был андрастианином, мы сможем добиться признания добытых сведений истиной… О, Инквизитор, вы даже не представляете себе, насколько я вам благодарен за самую возможность здесь присутствовать, за возможность услышать голос Америдана! Это…

Тут профессор Кенрик все же выдыхается. Найти достаточные слова благодарности так же трудно, как и найти слова, чтобы описать все это в книге. То, что обнаружили они с Инквизитором Лавелланом, переворачивало с ног на голову всю историю Церкви, Искателей, Орлея… и в то же время приносило невероятное счастье, радость осознания правды. Конечно, на месте Брама Кенрика многие ученые предпочли бы даже в своих мыслях следовать официальной версии истории – но Брам Кенрик в их число не входил. Лучше было иметь дело с правдой, чем с выхолощенными умозаключениями многовековой давности. Без этого никакой научный прогресс просто немыслим. И все же…

Ученый благоговейно озирается по сторонам, пытаясь запомнить это место как можно лучше. Двойное святилище Андрасте и… Создатель, как там ее? Гил…? – выглядит довольно странно, но не может не произвести впечатления. Горящий рядом потусторонний зеленоватый огонь (Инквизитор Лавеллан говорит, что он называется «завесным» и по свойствам заметно отличается от обычного пламени, даже созданного магией) заливает пространство необычным светом. От этого пещера-святилище выглядит немного жутковато, но, наверное, разве что на взгляд Кенрика. Инквизитор Америдан избрал ее своим последним пристанищем перед страшным боем с Гакконом Зимодыхом; Инквизитор Лавеллан тоже проявляет к этому месту явный интерес.

Возможно, ему льстит то, что его предшественник тоже был эльфом-магом из Долов и поклонялся одному из их божеств. Ученый не вправе его осуждать: на месте Лавеллана он бы тоже гордился такой преемственностью.

– Инквизитора Америдана можно понять, - говорит профессор, пытаясь запомнить очертания статуи Андрасте как можно лучше. – Это место действительно какое-то… особенное.

– Полностью согласен.

Тон Инквизитора Лавеллана настолько отрешенный, что Кенрик поневоле оборачивается и смотрит на него. Эльф не отводит взгляда от необычного святилища.

– Вас что-то заинтересовало, Инквизитор? – догадывается Брам.

– Да… да, определенно. – Лавеллан тяжело вздыхает. – Можно уточнить у вас кое-что, профессор?

– Безусловно.

Ученый искренне рад его интересу. Приятно знать, что Инквизитор не только способен разделаться с любой угрозой, но и старается пополнить свои знания при любой возможности. Что и говорить, Кенрик не ожидал встретить настолько образованного долийца, но эта неожиданность определенно была приятной.

– Вы говорили, что это святилище построено еще в доцерковную эпоху…