Ветер Безлюдья

Воспользовавшись ожиданием и тем, что текст снова заставил маму отвлечься от слов, я достала наушники и включила на персонике музыку. В таблетках началась тихая песня. Меняла треки, переходила на радио и вещание с ближайшего тв. Ничего.

По пути сюда я проделывала тоже самое и на улице, среди потока попутчиков, и на станции и в самом вагоне. Но пусто — ни одной фразы чужой мысли. Я планировала попробовать и тут, с мамой, внутренне немного побаиваясь, что сработает и я услышу, что там у нее в голове… но тоже зря.

Феномен не повторился.

Я все отключила, села в кресло, и поддалась грусти.

Мамина фигурка в рабочем кресле казалась еще меньше. Она держала осанку, сохраняла изящество движений. В ней эта женственность не умирала даже в семьдесят два. Если бы не седые волосы, то я бы сравнила ее с Клеопатрой — длинное каре, жирные черные стрелки, ярко подкрашенные губы. Мама наводила макияж и хорошо одевалась, даже если была дома и никуда не собиралась выходить. Правда, она часто устраивала прямые трансляции с читателями. Записывала видео на канал об отношениях, любви и сексе. Или чатилась с сестрой Лолой, моей второй тетей.

— Я почти закончила. Разливай чай и я готова слушать.

— Что?

— Твои оправдания… нет, твои объяснения, почему сегодня ты опять пришла в своих кедах и куртке, когда я тебе дала в прошлую встречу все каталоги и рекомендовала сменить гардероб. Я всю жизнь буду биться с тобой в пустую, да?

— Ма, никто так старомодно не одевается. На наш возраст приходится мода унисекс, некрасивым считается выпячивать гендерную принадлежность.

— Что за чушь?

— Согласна. Но тебя же не устраивает мой ответ, что мне наплевать на то, что сейчас в моде.

— Не забывай, Лисенок, что ты выиграла конкурс моделей для каталога «Fe-mi-mi». С твоими данными ты можешь покорить кого угодно. Слава богу, в меня — стройная фигурка, огромные глаза… карие, правда, в отцовскую породу. И рыжая.

— Ты заставила участвовать меня в этом конкурсе и мне было восемь.

— Самая красивая девочка Сиверска. А как ты пользуешься своим капиталом? Два любовника за всю жизнь, ни мужа, ни детей до сих пор. Помни, что тебе еще три года до сорока, а потом мед. услуги по беременности столько будут стоить, что ой-ой.

— Мама, — особым тоном произнесла я, давая понять, что мне такой разговор не по душе, — пошли пить чай.

Она поднялась с места, оставила свои очки на столе, потерев от усталости переносицу и подошла.

— Тебе не нравится это слушать, я понимаю, не надо кривиться и бурчать. Это правда жизни. Не будет детей, не будет будущего. А сколько ты там уже скопила на своем пенсионном счету, много? То-то же. Не дай бог, будешь как эта старуха, которую ты посадила себе на шею.

— Мама…

— В том и дело, что я мама. Я знаю, я вижу, я беспокоюсь не зря. Ты выглядишь моложе своих лет, ты следишь за собой, ты здорова. Ну, что не так? Почему ты одна? Почему ты не думаешь о детях? И женщине нужен мужчина. Для здоровья физического и морального. Одиночки вымирают!

— Ты же одна и ничего. Без мужчины.

— Не переводи стрелки. Я отстрелялась, и у меня все было. И ты мой ребенок.

— Ма, — я протянула руку и примирительно погладила ее ладони, напряженно лежащие на коленях, — давай не снова, давай не сегодня, давай не будем о том же. Все придет, все будет. Не хочу я с кем попало семью заводить.

Мама вздохнула, взялась за чайник и разлила нам чай.

— Самое гадкое, Эльса, знаешь, что? — Она добавила это после долгой паузы и я затаила дыхание в надежде, что тема сменится. — Что этот редактор, гад, называет меня Надей. «Наденька, мое почтение» — говорит он по телефону. «Наденька, как возможно, что вас больше не читают как раньше?». Отвратительная манера речи, столько «кудряшек», и имя коверкает, старомодный русофил. А я Надин. Больше половины своей жизни я — Надин, и читатели знают меня, это уже Имя с большой буквы в литературе.

От этого замечания мои мысли снова перекинулись к Виктору, пожелавшему узнать мой славянский вариант имени. Надо решить, когда снова заглянуть в Почтовый Двор. Логичнее было совместить поход к тете с визитом в гости, но еще лучше, если удастся связаться по телефону и договориться заранее. Как — это другая задача.

Но я точно была уверенна, что хочу побывать там снова! Отключившийся персоник напугал меня, но я смирюсь с дискомфортом. Ради нового опыта, нового ощущения детства и новых людей. Кто из трех миллионов жителей Сиверска мог похвастать такими приключениями? Или никто, или единицы!

В эти рассуждения тут же вклинилась усмешка в свой же адрес — как сладко быть избранной, особенной, уникальной. Эльса в стране чудес…

— Вот, бери.

Мама говорила, а я, отвлекшись, машинально кивнула головой два или три раза. А оказывается, меня подписали на разрешение проблем с редактором:

— Я тебе и в электронном виде отдам, и в документах. Прямо письмом прислал уведомление и новый контракт. Но я не подписываю. Эльса, договорись, умоляю. Ты его обаяешь, он не устоит перед красотой и оставит для меня прежние условия. Я не смогу.

Персоник мамы дал сигнал отправки практически одновременно с сигналом о принятии входящего документа.

— Хорошо. Я свяжусь с ним и договорюсь о встрече.

— Только до нового года. Если я не подпишу, со мной вообще разорвут контракт! Да, и скажи ему, чтобы перестал звать меня Надей. Я — Надин! Надин с большой буквы! Господи, а ты бы знала, чего мне стоило достать его личный номер… он такой неуловимый, скрытный и загадочный.

Алексис

Папу я тоже застала за работой.

— От матери? — Спросил он прямо с порога, хотя я всегда навещала их в один и тот же день по очереди, и он это знал.

— Да, как всегда.

— Как она?

— Все по-прежнему. По тебе скучает.

Отец хмыкнул. В это он, конечно, не поверил.

— Дай мне две минуты, я допишу мысль.

— Статья?

— Да, обзор на интерактивную выставку итальянских гравюр. Проходи пока.

— Что приготовить на обед?

— Ты мои запасы знаешь. Но сегодня я заказал из ресторана. Согласна на кальмар и овощи? До доставки пятнадцать минут.