Ветер истории

Откровенно говоря, удивили вы меня! Не ожидал, что штатский человек может действовать так успешно. Вы точно не служили?

– Понятия не имею.

– Ах, ну да, совсем забыл!

Ага, так я поверил, что он забыл о моей амнезии. Инстинкты разведчика, наверное, покоя не дают.

– Из прочих же новостей, могу сообщить, что скоро должен прибыть санитарный поезд. Всех выздоравливающих отправят в тыл. По слухам, в Санкт-Петербург!
– Поручик поднял палец обозначая значительность момента - Наконец-то можно будет провести время более культурно, чем в этом захолустье. Места здесь хоть и замечательные, но вынужденное безделье здесь совершенно невыносимо! Вас, кстати, это тоже касается. Ранение у вас, как я узнавал не опасное, но восстановление требует времени. Так что вы тоже поедете в столицу.

– Ну фельдфебелю-то особо культурный отдых не грозит.

– Ой, не зарекайтесь, Сергей Алексеевич! Сдается мне, что фельдфебелем вам быть не долго.

– Что, какие-то слухи ходят?

– Да причем тут слухи! Крест вы заслужили честно, а полковник Петухов в зажимании честно заслуженных наград пока замечен не был! А это у вас ведь уже третий крест, а значит вы можете получить офицерский чин. Я совершенно уверен, что полковник обязательно будет добиваться вашего производства в чин. Тем более, что он вам обязан успехом.

– Кстати, Николай Васильевич, давно хотел узнать. Неужели в армии так мало водителей, что полковнику пришлось вытаскивать из госпиталя незнакомого штатского человека без памяти?

– Ну не так уж и плохо, откровенно говоря. По секрету могу сообщить, - поручик перешел на заговорщицкий шепот - что генерал хотел захваченные нами броневики использовать в качестве резерва для парирования возможных прорывов, а полковник Петухов страстно желал усилить ими свой участок обороны и даже успел было получить согласие генерала, но командиры других полков тоже просили укрепить их тыл. Так что генерал пришел к решению о переводе их в дивизионный резерв. Полковник же узнав об этом сразу заявил, что отряд у него уже сформирован и люди подобраны. Вот и пришлось ему искать водителя без задействования армейских возможностей, а тут как раз вы подвернулись.

– да уж... не ожидал, что вокруг меня такие интриги плелись.

– Ну это не единственная интрига вокруг вас...
– поручик выдерживал интригующую паузу, явно радуясь возможности поговорить с новым человеком. Наверное в госпитале и правда было скучно.

– и какие же еще заговоры тут плелись?
– не стал я его разочаровывать

– Помните те мадсены которые вам выдали на складе? Так вот спор кому их отдать начался еще до их прибытия. Аргументов у всех батальонных командиров было достаточно и причин предпочесть кого остальным не было. Поэтому Константин Эммануилович схитрил, оставив с носом всех и одновременно всем же этими пулеметами помощь предоставив.

– Ага, а заявить, что пулеметные расчеты уже сформированы и люди подобраны никто из командиров батальонов не решился, видимо?

– Ха-ха-ха! Ну вы и шутник, Сергей Алексеевич!

Поручик веселился от души. Мы говорили еще долго, пока не пришла та самая опытная сестра и не прогнала поручика, заявив, что мне нужен покой и отдых.

Через неделю я наконец смог ходить опираясь на костыль, чему радовался как ребенок конфете. Уж больно мучительно было лежать в коридоре и смотреть на бегающую мимо меня жизнь. Бегали сестры милосердия, бегал профессор и санитары. Бегали в буквальном смысле. Раненых был много и время от времени кому-то становилось хуже и начиналась суета. На передовой бои прекратились, а здесь вовсю шла своя битва со смертью. Периодически санитары выносили умерших, а на их место из палаток приносили другого раненого. Иванов больше не появлялся. Он как и остальные выздоравливающие был переведен в войска. Мера была вынужденная - мест не хватало. Постепенно ситуация стабилизировалась и профессор начал не спеша обходить пациентов и обследовать их более основательно. Дошла очередь и до меня. Посидели, поговорили. Спросил о своих, но ничего не узнал - профессор просто не имел понятия кто их раненных мои. Спросил о состоянии персонала. Тут у меня был умысел - я не был уверен, что бившаяся в истерики сестра милосердия была не самом деле, а не привиделась мне в бреду. Дело в том, что она была незнакомой, а всех местный сестричек я помнил хорошо еще с прошлого посещения этого заведения. Оказалось, не привиделась.

– Устали люди, конечно, очень сильной была нагрузка за последние дни. У новенькой даже нервный срыв случился. Давно такого не было, да уж...
– профессор задумался на секунду, вспоминая что-то свое - а вот в первый год войны обычное дело было, знаете ли. И с ума сходили и руки на себя накладывали девушки, не выдержав ужасов войны. Оно и понятно, к такой войне никто готов не был. Романтические порывы, знаете ли, тогда многих на войну привели...

– Ага, они думали, тут герои будут романтично страдать, а они им подушки поправлять. Может даже о замужестве с героем мечтали... а тут мясо.
– настроение у меня было сумрачным.

– Необычная у вас речь, Сергей Алексеевич.
– профессор смотрел на меня задумчиво.
– Мысль-то не нова, до вас многие это говорили, но вот до сих все использовали слова "кровь", "грязь", "ужас"... А вот чтобы кто-нибудь сказал "мясо" - первый раз слышу. Не в первый раз меня ваши выражения удивляют, знаете ли. Интересно было бы узнать все же о вашем прошлом!

Опа! Почти спалился, а ведь не раз уже на мою лексику внимание обращают.

Профессор к счастью был уставший и тему развивать не стал. Закончил осмотр, расспросил о самочувствии и разрешил понемногу начинать ходить. Наконец-то!

Попытка проведать своих не удалась - к концу коридора я выдохся. Если бы не помощь раненого в руку унтера, обратно до кровати не добрался бы. Теперь лежал, приходил в себя и ждал когда высохнет пот. В таком состоянии меня Сашенька и застала.

– Здравствуйте, Сергей Алексеевич! Вы как всегда пытались нарушать режим?
– начала сходу ехидничать - Вы только посмотрите в какое состояние вы себя привели!

– Мне профессор разрешил вставать!

– И вы, конечно же, сразу попытались прогуляться к своим любимым броневикам?

– Нет больше у меня броневиков - угробили их фрицы. Так что отряд можно считать расформированным. Машин нет, почти весь личный состав здесь лежит.

– Извините, я не знала.
– Сашенька испугано приложила руку к груди - мы тут совсем никаких новостей не знаем. Совершенно не было времени поинтересоваться даже ходом боев.

– Ничего страшного. Это было запланировано, я думаю. Задачу свою отряд выполнил, а людские потери значительно ниже ожидаемых.

– Уверена это ваша заслуга!

– Нет, это заслуга всех солдат и удачи.

– Все равно, вы будете прекрасным офицером! Вам обязательно надо учиться!

Похоже она просто не подозревала, что кто-то на свете может не мечтать о военной карьере.

– Вы же знаете, Александра Александрова, я даже писать грамотно не могу - попробовал я отмазаться, но не тут-то было. Если уж женщине какая мысль в голову залетела, то спасения от нее нет.

– Это поправимо!
– решительно заявила она с горящими от энтузиазма глазами - Я сама возьмусь за вашу подготовку! Сейчас на фронте стало довольно тихо и у меня полно свободного времени, так что мы можем заниматься хоть каждый день. Да, точно! Если занятия будут ежедневными, то вы сможете освоить грамматику очень быстро.

Сашенька уже с головой ушла в планирование, но я решил ее немножко остудить.

– Александра Александровна, боюсь ваш отец может отнестись к этой затеи крайне не одобрительно.

– Отчего же, папа наоборот всегда радел за распространение грамотности среди солдат.

– Образование солдат вообще это одно, а ежедневные занятия с ОДНИМ солдатом могут быть превратно истолкованы.

– Об этом я не подумала.
– Сашенька растеряно посмотрела вокруг - Папа и правда в этом вопросе несколько... предвзят.