Ветер перемен. Книга четвертая

– Кто это?
– был первый вопрос Арнольда, когда мы подкатили на полицейской машине к солидному зданию, в котором, по всей видимости, располагался тот самый штаб, с которым разговаривал по рации полицейский. Интересно, штаб чего?

– Я думаю вы найдете ответ на ваш вопрос здесь, - протянув Арнольду видеокамеру и одновременно показывая глазами на жмущуюся ко мне Габриэль.
– А нам, лучше наверное поехать домой.

– Хорошо, - кивнул Арнольд.
– Вас отвезут мои парни и останутся рядом до утра, а мне нужно срочно на доклад! Я пришлю врача.

Мы поменяли полицейский автомобиль, на более комфортабельный, с водителем и телохранителем и поехали домой.

– Как могло случиться, что двое главных террористов остались живы?

– канцлер поочередно посмотрел на обоих новых шефов - БНД и аналитического отдела, как только видео закончилось.

– Они не ночевали на их базе, а никакими данными по ним, мы не располагали.
– слегка пожал плечами Арнольд.
– Как не знали и количество боевиков готовившихся к акциям в банке и на водораспределительной станции.

Немного помолчав, Брандт спросил:

– А как вы расценивает действия Александра?

– Честно сказать, он меня удивил!
– ответил Арнольд.
– Хотя мне казалось, что я знаю его достаточно хорошо и не раз слышал его непримиримую позицию по отношению к террористам. Но, знаете, одно дело на словах быть смелым и решительным и совсем другое - хладнокровно провести ликвидацию троих обученных и вооруженных боевиков, отправившись на дело практически безоружным! Он ведь оружие добыл уже в ходе самой ликвидации. Лишний раз убеждаюсь, что мы получаем очень ценного сотрудника. Он мгновенно сориентировался, не поддавшись панике, даже после того, как сам чудом избежал смерти! Такие свойства трудно наработать, даже упорными тренировками, если нет необходимых врождённых качеств. Я считаю, что нужно приложить максимум усилий, чтобы он как можно больше внимания уделял делам Федеративной республики. Ведь, мы первые установили с ним контакт и через нас он вышел на лидеров других стран.

– Да, думаю, вы правы!
– задумчиво сказал канцлер и поднял глаза на молчащего до сих пор, Шнитке.
– Вы, как шеф БНД, тоже так считаете?

– Да, я полностью разделяю мнение моего коллеги .
– наклонил голову Карл.
– И считаю, что мы должны ввести его в курс важнейших государственных дел. К тому же, не стоит забывать, что он, если захочет, может сам это сделать, даже без нашего разрешения! Поэтому, лучше будет, если он всю информацию будет получать от нас. Это будет показателем того, что мы ему полностью доверяем и в этом случае, я уверен, он с большим желанием будет работать с нами!

– Вы правы! Всё время забываю об этой его феноменальной способности! Значит и обсуждать нечего!
– канцлер поставил точку.
– Я введу его в штат моих консультантов с особыми полномочиями. Думаю во всех предстоящих переговорах с Брежневым и другими главами государств, он будет полезен!

И видимо вспомнив последние слова Бригитты, которые попали на запись не выключенной видеокамеры, добавил:

– Какие же они беспринципные, хладнокровные убийцы, которые отлично используют гуманность нашего общества, чтобы наносить ему максимальный ущерб! Она ведь до конца была уверена, что лично её жизни ничего не угрожает и сейчас Александр, которого она только что едва не убила, отвезёт её в госпиталь, где её сразу же, вне очереди поместят в операционную, потому что, не дай бог арестованная умрет ! Ведь тогда целая свора адвокатов броситься судиться с правительством! Потом ей выделят отдельную палату и лучшие врачи Германии будут день и ночь следить за её выздоровлением! Этот русский прав - мы слишком с ними добры! Так терроризм не победить! Всё время будут появляться всё новые и новые отморозки! Для них это будет увлекательная, щекочущая нервы игра, в которой они практически ничем не рискуют, главное - вовремя сдаться, а мы будем терять лучших людей!

Арнольд и Шнитке переглянулись. У обоих на лице было написано удовлетворение!

Глава 17

В последнюю ночь перед заключительным днём фестиваля выспаться не удалось ни мне, ни Габриэль. Как я ни старался накануне вечером её расслабить, снять чудовищный стресс, который она пережила, удалось мне мало чего. В машине, когда нас везли полицейские, она слегка пришла в себя, но потом её снова "накрыло". Всю ночь она вздрагивала во сне, цепляясь за меня, что-то бессвязно бормотала, иногда вскрикивала... В общем, ночька выдалась ещё та! Утром разбитые, с кругами под глазами, которые добавились у Габи к кровоподтёку под глазом, а у меня к швам, наложенным на разорванную кожу на голове, мы сидели за столом перед чашками с дымящимся кофе и пытались собрать мысли в кучу.

– Солнышко, может тебе остаться дома?
– несмело предложил я.
– Ты ведь вряд ли сможешь петь.

– Я дома не останусь!
– в глазах Габи плеснулась паника.
– Я с тобой! Я мешать не буду! Буду сидеть с краешку!

Я хотел было возразить, что дома, под охраной, в тишине она сможет отдохнуть и придти в себя, но потом решил, что может как раз на людях, рядом со мной и ей будет спокойнее и мне.

– Ну хорошо, любовь моя, иди в душ и будем собираться потихоньку.

Я не рассчитывал, что утром за нами заедет сам Арнольд, представляя, какая у него выдалась ночь, но, к моему удивлению он появился лично и точно во время. Открывал ему дверь я и Арнольд сразу же тихо спросил:

– Как она?

– Не очень, - скривился я.
– Но дома ни за что не хочет оставаться.

– Ну, может она и права.
– согласился он.
– Выйдем через заднюю дверь. На улице куча репортёров. Вчера кто-то из них пронюхал о нападении и все газеты поместили на первые полосы информацию о ночной "бойне", как они это уже окрестили. Так что, тебе вряд ли удастся отвертеться от интервью.

– Да я и не собираюсь!
– пожал я плечами.
– Наоборот, выскажу всё, что я думаю о ситуации с этими "борцами". Но, Габи я им на растерзание не отдам! Ей и так хватило с излишком.

Когда Арнольд подвёз нас в парк, к главной сцене, там уже во всю шла подготовка.

Мы вышли из машины и пошли к сцене.

Я сразу же заметил, что все встречающиеся на пути, начиная от простых рабочих, тащивших к сцене какие-то непонятные штуки и до артистов, готовящихся к выступлению, оборачиваются на нас с повышенным вниманием. Сначала я отнёс это на счёт пластыря украшавшего мою голову, прикрывающего швы и слегка припухшей щеки Габи, которая наотрез отказалась лепить что-либо на щёку и просто постаралась, без особого успеха, правда, замазать ссадины тональным кремом, но потом рассмотрел у некоторых в руках газеты, от которых они отрывались только для того, чтобы с изумлением проводить нас взглядами. Значит уже все в курсе. Интересно, а парни и Громов тоже? Скорее всего, Громову уже доложили...

Мы подошли к сцене, где нас уже поджидали все остальные парни из группы.

– Ого, ничёсе!
– вытаращил глаза Серёга Сараев.
– Это вы что ли так ...
– хотел видимо схохмить он, но взглянув на понурую Габриэль, прикусил язык.

– Что случилось, Сань?
– спросил Виталий.

– Подскользнулся, упал, очнулся - швы!
– хмыкнул я.

– Ну я серьезно!
– обиделся Виталий.

– Да было дело...
– начал я подбирая слова, но в этот момент появился Громов.

– Ну-ка, герой, покажись!
– взяв меня за плечи, он, взглянув на тампон на голове, прямо посмотрел мне в глаза.
– Я уж думал, ты меня ничем больше не сможешь удивить! Но ты такое выдал!..

– Да это я с перепугу, Семён Афанасьевич, - осторожно улыбаясь ответил я.

– Как ты, Габриэль?
– Громов нагнулся к ней.

– Хорошо.
– тихо ответила Габи и попыталась улыбнуться. Но получилось это плохо и не только из-за ссадины под глазом.

– Ну, слава богу, всё закончилось хорошо!
– приобнял её Громов.
– Теперь уж точно, вас не разлучить, если через такое прошли!