Ветер перемен. Книга вторая

Я поднялся, но Громов удержал меня:

– Извини, Александр. Сядь. Ты не правильно понял моё нежелание об этом говорить. Мы с Машей вообще ни с кем об этом никогда не говорили. Не считая специалистов. Ты конечно понял, что Маша - метеор, как ты её назвал, только моя дочь. Её мать погибла, когда ей было только несколько месяцев. И Маша вырастила её как свою дочь и у них прекрасные отношения. Тут никаких проблем нет. Но жена очень хочет собственных детей. Такого желания я не видел ни у одной женщины. Она просто бредит этим. Быть матерью - её призвание. Поэтому и Машку она обожает и та это чувствует. Но ей одной Маши мало, а своих детей она иметь не может. Мы ходили по всем врачам к каким только можно было попасть и все только разводят руками: у вас обоих всё в абсолютном порядке и в чём причина - неизвестно. А Маша не может с этим смириться, хотя прошло столько лет.

Громов замолчал.

– А вы давно вместе?
– выждав немного спросил я.

– Практически со дня смерти моей первой жены.

И видя моё удивление пояснил: - Мы стали жить вместе потому что за грудным ребенком нужен был уход и Маша была просто как нянька, а так как жить ей было негде, то она поселилась у меня в отдельной комнате. Поженились мы гораздо позже.

– А как погибла ваша жена?

– Это было в Венгрии. 56-й год. Мы служили в одной части...

– А Маша как там оказалась?

– Она работала в советском посольстве машинисткой, а потом начались известные события и моя жена погибла на её глазах. Маша уже из рук мертвой Лизы, это имя жены, взяла трёх месячную Машу и разыскала меня.

Видно было, что Громову тяжело было это вспоминать, поэтому я поспешил закончить расспросы:

– Спасибо, Степан Афанасьевич, что поверили мне и извините, что невольно причинил вам боль. Надеюсь, это было не напрасно.

– Ты о чём, Саша?
– Громов смотрел на меня с удивлением.

– Я вам потом всё объясню, а то вон наши девчата возвращаются.

– Ну что мальчики, соскучились за нами?
– улыбаясь от уха до уха осведомилась Маша- метеор. Мы с Громовым покатились со смеху! Какая же она молодец, так вовремя ляпнула это! Не знаю как бы мы объясняли свои, ну очень серьёзные физиономии.

– Ох, Маша, ремень по тебе плачет!
– покачала головой Маша-мама, но глаза при этом у неё смеялись.

– Эээ, телесные наказания отменили давно!
– погрозила пальцем дочь.

– И напрасно! Некоторым индивидуумам они совершенно необходимы!
– возразила мама.

– Вот индивидуумов пусть и порят, а девочек нельзя! Скажи, Саш?

– Совершенно с тобой согласен, девочка-метеор!
– серьёзно кивнул я головой.
– Девочек нужно холить и лелеять!

– Вот! Ты будешь холить!
– наставила палец девчонка на отца.
– А ты - лелеять! А потом будете меняться!

– Я, с позволения общества тоже сбегаю в места, куда не зарастёт народная тропа!
– неожиданно для себя самого сказал я в рифму. Я что ли и правда становлюсь поэтом?

Уже у самого выхода из зала меня остановил возглас:

– Саша!

Я обернулся шаря глазами по лицам людей сидящих за столиками. Кто ещё меня может тут знать?

– Здесь!
– поднял руку один из трёх мужчин сидящих за столиком у самой стены .

Антон? А кто это с ним? И Вольфганг?! Третий был мне незнаком.

– А ты чего не на своём посту?
– спросил я подойдя.

– Да я на минутку спустился в перерыв.
– ответил он.
– Тут с тобой хотят поговорить. Вольфганга ты знаешь, а это его какой - то компаньон.

– Hi!
– поприветствовал меня вставая и протягивая руку Вольфганг.
– Познакомься, это господин Штрауберг, мой хороший друг и компаньон.

Господин? Не товарищ?

Штрауберг тоже привстал и пожал мне руку.

– - Nice to meet you!

– У тебя есть сейчас время для разговора?
– спросил Вольфганг.

– Всего несколько минут, Вольфганг.
– ответил я.
– Нам пора начинать второе отделение.

– Извините, - встрял Антон.
– Тогда я побежал. Нужно новую бобину заправить. Я пишу всё подряд, потом будем отбирать.

– Господин Штрауберг представитель звукозаписывающей компании Полидор, думаю ты знаешь такую?
– продолжил Вольфганг, как только Антон убежал.
– Он специально приехал послушать вас, когда услышал ваш магнитоальбом ещё в ФРГ. Ну и я дал ему послушать полную запись вашего выступления в Югендпалас. Ему очень понравилось. Он попросил меня организовать ему возможность послушать вас в живую и Антон провёл нас в зал и даже нашёл столик.

– Так вы слушаете с самого начала?
– уточнил я.

– Да, мы опоздали только на одну инструментальную композицию, как сказал нам Антон.- кивнул Вольфганг.
– Все остальные песни мы слышали. Вы стали играть ещё лучше! Это удивительно!

– Да, я не ожидал такого уровня исполнения от неизвестной группы, тем более состоящей из солдат!
– вступил в разговор представитель Полидора.- Конечно, не у всех он достаточно высок. Ваш бас-гитарист явный новичок. Ударник и оба гитариста довольно среднего ресторанного уровня. Клавишник уже получше, но ему ещё далеко до профессионального уровня. Ваш уровень как гитариста очень хорош, к тому же вы играете и на других инструментах явно лучше любого другого члена группы. Вокал фройлян Габриэль восхитителен! Как и ваш!

– Спасибо, господин Штрауберг за такую оценку - искренне поблагодарил я.
– Но мне почему то кажется, что вы не из простого любопытства пришли послушать нас.

– Вам правильно кажется!
– улыбнулся Штрауберг.
– Я занимаюсь поисками новых имён и новых групп уровень которых позволяет выпустить хотя бы пробные синглы или даже альбомы. И когда я услышал от моего давнего друга, господина Арнольда Хеттвера о вас и послушал запись концерта, я сразу решил, что вы стоите того, чтобы приехать из Западной Германии и познакомиться с вами лично.

– Только познакомиться?
– уточнил я.

– Конечно же нет! Я думаю мы можем рискнуть выпустить альбом с записями ваших песен. Я понимаю, что сейчас у вас нет времени обсуждать это моё предложение, поэтому готов встретиться когда вам будет удобно.

Я задумался. Предложение неожиданное и намного раньше того, на что я рассчитывал. Но поговорить необходимо, чтобы хотя бы знать, как это всё бывает.

– Хорошо, - решил я.
– Завтра мы играем здесь же в ресторане и я мог бы часов в пять встретиться с вами. Только где?