Ветер перемен. Книга вторая

– И что?
– с вызовом ответила жена.
– Между прочим, я сидела не одна, а с дочерью и мы очень даже хорошо провели время. А твое " офицерское собрание" меня абсолютно не интересует! О чём с ними говорить?

– Ну ладно, не начинай!
– поморщился Громов.
– Не все там такие уж...
– он покрутил рукой подбирая слово.

– Хорошо, так кто такой Саша?

– Саша - это музыкант- срочник, осеннего призыва, - начал Громов.

– Осеннего?
– перебила жена.
– То есть совсем ещё мальчишка? И чем он мог так удивить Машу?

– В том-то и дело, что ни одну Машу!
– хмыкнул Громов.
– Сначала он поразил Павла Васильевича. Да-да, самого Сидоренко! А его трудно чем-то удивить, ты знаешь. А потом оказалось, что он родной племянник моего однополчанина, политрука Якова Рябуха. Да, того самого, который спас мне жизнь ценой своей. Поэтому я решил приглядывать за ним. Ну, сама понимаешь, в армии всякое случается.

– И что было дальше?
– поторопила замолчавшего мужа Маша.

– Я услышал их ансамбль на Новый год. Уже тогда, как мне сказали у них появилось много новых песен. Причём, не песен советских композиторов, а своих собственных. И автором музыки и слов оказался Александр.

– Ну, талантливый парень, бывает!
– пожала плечами жена.

– Ага, талантливый.
– согласился Громов.
– Но вот насчёт того, что это часто бывает, я сомневаюсь.

– Хорошо, не часто, но бывает!

– Второй раз я их услышал в Югендпалас, - продолжил Громов.
– И сюрпризов прибавилось. У них снова появилось много новых песен. Причём не только на русском, но и на английском и немецком. Как тебе?

– И автором, как я понимаю, был этот Саша?

– Конечно, кому же ещё быть, как ни ему! Я не большой специалист в музыке, но ничего подобного я никогда не слышал и по отзывам других - это очень профессионально сделанные песни. Я уж не говорю о том, что он играет практически на всех инструментах и поёт.

– Да, заинтересовали вы меня...
– удивилась жена.

– А я что говорю?!
– снова ворвалась дочь в гостиную уже умытая, но, по всей видимости ничуть не остывшая.- Представляешь, он прямо на сцене за две минуты придумал классную песню, которая как раз подошла к моему танцу и ещё!
– Маша сделала драматическую паузу.
– Это песня про меня!

– Маш, ну это ты уж фантазируешь!
– попыталась урезонить дочь Мария.

– И ничего не фантазирую!
– возмутилась Маша.
– Я точно не запомнила все слова, но он так и поёт: Только вижу вдруг идёт мне навстречу, то ли девочка, а то ли виденье.

– Ну и где здесь про тебя?
– улыбнулась мать.

– А вот где!
– торжествующе ответила дочь.
– Он дальше поёт - И по-моему, зовут её Маша!

– Хм, прямо такие слова там?
– удивилась мать.
– Но может у них эта песня уже была и просто так совпало, что она подошла к твоему танцу!

– Да мам!
– нетерпеливо перебила её дочь, притопнув ножкой.
– Он сначала сыграл её на гитаре, а потом каждому показывал, как нужно играть - и барабанщику, и другим гитаристам и этому новенькому, на органе. Они никогда этой песни не слышали!

– Ну, если это действительно так, то и правда удивительно!
– сдалась, наконец мать.

– Уф, наконец-то!
– выдохнула дочь, - Ну что, теперь пойдешь?

– Теперь пойду!
– со смехом согласилась Мария.

8 марта в этом году выпадало на субботу и высокое начальство решило сделать большое праздничное застольно-танцевальное мероприятие в Большом зале ГДО. Ресторан велено было закрыть для посетителей, так как кухня работала на главное действо, но чтобы совсем уж не обижать публику попроще, не попавшую в число счастливцев имеющих право присутствовать на торжестве, в воскресенье, на следующий день, ресторан должен был работать, как обычно. В общем, нас ожидал стахановский уик-энд! Но сообщение об этой новости нами было воспринято спокойно - богемной жизнью пресытиться мы ещё не успели, а заниматься любимым делом всё лучше, чем сидеть в полку.

Сразу после обеда, где мы лениво поковырялись в чудесах кулинарного искусства полковых поваров, чем вызвали удивление и зависть соседних столов, все члены группы стали неспеша готовиться к вечеру. Офицерские рубашки и парадные брюки были постираны с утра и ожидали глажки, парадные ботинки пускали солнечные зайчики по потолку студии, а мы доставали из хранилища инструменты, которые брали с собой. Аппаратуру везти не требовалось, мы, как и всегда теперь, использовали фирменные аппараты ГДО, но инструменты забирали с собой, уж очень это было ценное приобретение. Один мой Гибсон чего стоил! Спать я с ним, конечно не спал, но берег и хранил, как зеницу ока!

Начинали мы в семь вечера, поэтому дежурная машина подкатила к студии в пять. Пятнадцать минут на погрузку, столько же тряского пути по брусчатке до ГДО и полчаса на установку и подключение. До начало оставался целый час и я, изнывая от нетерпения, решил сходить за Габи, не дожидаясь, пока она сама придёт, тем более, что её дом был совсем рядом.

– Виталь, я схожу за Габи, заодно поздравлю её мать, а то неудобно получится.
– предупредил я командира.

– Ладно, вали уж, нетерпеливый!
– засмеялся он.
– А я пока на твоём Гибсоне побренчу.

– Э, только ты осторожнее с моей девочкой, не обижай!
– предупредил я.

– Иди уже!
– проворчал Виталя.
– Всех девочек себе заграбастал, а нам хоть пропади!

Виталий без единого возражения принял тот факт, что лучшая гитара в группе досталась мне. И не только потому, что как бы по моей инициативе мы получили все новые инструменты, но и играл я значительно лучше Виталия, хоть он и оставался формальным лидером группы и соло-гитаристом. Правда быть в этой роли ему оставалось совсем ничего.

Я передал ему кофр с гитарой и на максимальной скорости, которую мог развить пешеход без перехода на бег, устремился к заветному дому. По дороге зарулил в цветочный магазин и купил на последние деньги два букета цветов - один для Габриэль и второй для фрау Марты. Я ж не какая-нибудь невнимательная скотина, в конце концов!

На улице было уже достаточно тепло, так что я пошел без шинели, она и так мне надоела до чёртиков, хотя свою важную роль при первом свидании выполнила! Вспомнив об этом, уже подходя к подъезду я невольно разулыбался и сердце прибавило обороты! Коротко звякнув, как обычно в домофон и дождавшись жужжания замка, толкнул дверь и перепрыгивая через ступеньку взлетел на площадку перед дверью квартиры семьи Хеттвер.

Меня явно ждали, потому как дверь сразу же открылась и я увидел стоящую в прихожей и готовую к концерту Габриэль. Я замер любуясь. Она надела платье, которое ей накануне привез дядя. Помню её радостный писк и восторг, который она предлагала разделить с ней, но я тогда ничего не понял. Я вообще никогда не понимал, как женщины просто приложив к себе какое -нибудь платье на вешалке сразу видят подходит оно им или нет! Что там можно понять?! Я ещё мог сказать нравится- не нравится, если вещь уже на человеке, но вот так?! Поэтому, когда она мне его показывала ещё упакованное в прозрачный пластик я оценил только цвет. Да, цвет хороший! По-моему , это называется морская волна, только очень темная. В остальном же, что оно там представляет из себя как предмет одежды, это не ко мне. Но вот сейчас я понял, что и писки и восторги были оправданы. Арнольд понимал в этом деле гораздо больше меня или ему кто-то помогал с выбором. Но оно идеально подходило Габи по фигуре, подчеркивало все её достоинства и самым точным определением к стоящей передо мной девушке подходило - "молодая леди"!