Ветер странствий

Если дочь с Грегори — он за ней присмотрит. И, будем надеяться, не как Витольд Тервилль — за несчастной Алексой. И всё же — Арабелле в сто, в тысячу раз лучше быть на свободе рядом с Гором, чем трястись сейчас под конвоем. Иногда голод — отраднее паштетов.

Что сказал бы дядя — узнай он, что племянница предпочтет видеть дочь с любовником, чем рядом с матерью? Ничего король Георг не скажет. Он хоть и едет с ними, но как раз тайного языка не знает. Ни одного. Так что с ним можно обсуждать лишь погоду — препаршивейшую, к слову. Погоду — и вкус подаваемых блюд и напитков.

Да и вообще — незачем дядю лишний раз волновать. Он и так едва начал оправляться.

Георг Аравинтский никогда не знал зла страшнее гнева отца. А покойный дед Хуан даже в страшнейшем приступе ярости не причинял единственному сыну и наследнику серьезного вреда. Это же не бесполезная дочь, уже израсходовавшая все шансы на достойное замужество. Или столь же бесполезная внучка. Да еще и объявленная незаконной.

— Простите, что не нашлось постоялого двора побогаче. — У офицера вид палача, честно извиняющегося, что плаха накрыта не пурпурным бархатом. А топор не позолочен. — Но мы только утром пересекли границу Мэнда.

Значит, уже пересекли. То-то так открыто остановились. И сердце-то нигде не дрогнуло.

Теперь ясно, почему корчмарь такой спокойный и довольный.

— И если позволит погода…

Кармэн с удовольствием пожелала бы «не позволить». Если бы на хвосте не висела эвитанская регулярная армия. Вместе с гуговской нерегулярной. Менять тюремщиков, что, возможно, будут обращаться с пленными хорошо, на тех, кто точно прикончит или чего похуже? Ну уж нет! Герцогиня Вальданэ, может, и дура, но не настолько же.

Улучить бы миг и бежать… Вот только куда? Втроем с сыном и дядей — даже еле живым — еще бы ладно. Но с огромным, неприспособленным к жизни табором?

Сама виновата — избаловала. Только теперь Кармэн и отвечает за тех, кого приучила к веселой, безбедной жизни. А значит, если будет шанс устроить бегство Виктору — очень хорошо. Но сама герцогиня разделит участь доверившихся ей. И сделает всё, чтобы эту участь облегчить. В том малым, что от беглой племянницы беглого короля еще зависит.

Да и дядю бросать не годится. Он ее не бросил. А в его состоянии далеко не ускачешь. Ему сейчас и в седло-то не сесть.

Промозглый, зарядивший на третий день подряд дождь. Опостылевшие лица конвоиров.

Нахохлились дамы и кавалеры. Теперь уже — все.

Одиночество. И ползет, ползет в душу тоска.

Да еще вновь вернулся зябкий страх — много лет как изгнанный. Тогда казалось, что навсегда.

Если Творец существует — где-то в Сантэе жив и здоров Анри. Но как же он далеко!

И тоже в плену.

2

Мелкий, моросящий дождь на глазах превращается в ливень. Холодный и промозглый. Опять не останется сухой нитки. Не во что переодеться, негде согреться.

Ничего себе — «солнечный Аравинт»! Даже в Лиаре лето — не столь дождливое! Не говоря уже о Лютене. Куда так и не удалось попасть.

Деревни Леон предпочитал объезжать — даже сделав изрядный крюк. Еще раз лицезреть всё, что там случилось, — нет уж, увольте, спасибо!

Нужно вернуться домой! Всё это дурацкое бегство — сначала в Лютену, потом к дяде, а напоследок в Аравинт — одна сплошная ошибка! Но теперь Леон всё понял, во всём разобрался и всё исправит!

Во всём виноват проклятый дядя Ив! А юный, слишком наивный племянник просто свалял редкого дурака, всё ему рассказав. Но к счастью — та глупость не имела свидетелей.

Кроме подслушавшего под дверью секретаришки Клода.

Но что такое слово простолюдина? К тому же, Леон всегда может припугнуть наглого холуя, обвинив в покушении. Лорд Таррент вернется в родовые владения — и под охрану верных солдат. Тогда можно будет заговорить по-другому. И с секретаришкой, и с дядей. И рассчитаться за всё.

Ив Кридель подло воспользовался юностью и слабостью племянника. Вне всякого сомнения — тоже нацелился на Лиар. Это станет отличным доказательством против дяди — вздумай тот оговорить племянника.

Дождь припустил сильнее, заставив юношу плотнее укутаться в плащ. Куда там! Нет, дальше ехать невозможно…

Нужно найти хоть какое-то убежище. Теплое и сухое. И немедленно! До ближайшей деревни — ярдов триста.

Но там наверняка опять везде изуродованные мертвые тела!

Ничего, ливень смоет запахи, глаза можно закрыть. А вне четырех стен больно уж х-х-холодно!..

Деревня встретила неприветливо — уже знакомыми черными остовами домов. Ощерилась зловещими провалами уцелевших окон.

Пусть! Зато там — не льет. И запах уже смыло ливнем.

Ежась и стуча зубами, Леон всё равно невольно зажал нос. Вот этот дом вроде ничего. Крыша на месте…

Внутри не воняет — повезло! Юноша развел костер прямо на земляном полу. Из обломков мебели. Даже если сюда и зайдет армия — что с того? Он — эвитанец, и ему нечего бояться эвитанских солдат! Леон Таррент — не преступник. А что видел преступников — так кто о том узнает?

Темная утоптанная земля, сухие стены… взбесившаяся погода за окном. И рыжее, живое тепло рядом. Ласково потрескивает дровами. И теперь даже хорошо, что на окне нет бычьего пузыря. Иначе куда выдувало бы дым?

Леон подтащил поближе к огню уцелевшую лавку, постелил хозяйский плащ. Свой повесил на край — сушиться.

Теперь лечь, укутаться. Уютным кажется даже шум дождя за окном. Повезло, ливень не косой — сюда не долетает. А веселый треск пламени даже убаюкивает. Теперь всё будет хорошо…

Тепло, сухо, уютно.

3

Упрямая девчонка предпочла избежать его покровительства — это Рунос понял в первый же вечер. Когда бросил карты на судьбу Эйды и ее дочери. А заодно и свои тезки — руны.

Обе — живы, пока еще здоровы. И принудительно нигде не содержатся. Вывод ясен?

И где их теперь искать? Пока не изменился любой из трех пунктов гадания… Если не все — один за другим.

Для одинокой, бездомной женщины с ребенком улицы Лютены — опаснее, чем дикий лес для лани с детенышем. Лань в лесу — хотя бы дома. И ее там не затопчут свои же.

Ох, Эйда!..

Жанна в самом деле дождалась любовника. И в самом деле скрыла его отсутствие. Бессовестного любовника, что теперь не может стереть из памяти зеленые очи илладийской герцогини. И ее смелый взгляд.