Ветер странствий
Шрифт:
Поппеем матери пугают непослушных детей. Причем, не только вражеские.
И зачем же холую нынешнего императора понадобилась еще одна аристократка? Их при дворе мало?
— Ему сойдет в качестве носильщицы любая нетитулованная дворянка или нужна именно я? — зачем-то уточнила девушка.
— Ему нужна герцогиня Элгэ Илладэн, — втрое наглее прежнего усмехнулся баро. — Его люди уже здесь. Ты приготовишь зелье и поедешь с ними. Я сказал — ты услышала. Ясно?
— Мне нужна помощница…
— Бери Ристу.
Совсем плохо. С «гостьей» отправляют самую презираемую в таборе.
— … и советы Азы, — добавила Элгэ. Как можно тверже. — Обязательно.
Бежать нужно немедленно, и именно это — нельзя. Лучше даже не думать, что грозит в случае неудачи. Хуже того мерзкого алтаря — уже некуда. Но и в смерти у столба под бичами — приятного мало.
Что делать? Делать-то — что?! Кроме этого змеева зелья…
Время тянуть.
— Я иду готовить зелье, или будем трепаться дальше? — усмехнулась девушка.
Какое лицо он умеет делать — приятно полюбоваться! Для поднятия настроения, что рухнуло ниже всех подземных катакомб Эвитана и Квирины вместе взятых.
— Если иду — полог палатки вон там, баро. Мне нужно переодеться.
— Я не выйду. Или ты сбежишь.
— Мне некуда бежать из окруженного табора. Он ведь окружен, верно?
— Переодевайся при мне! Я не хочу, чтобы ты взяла с собой оружие!
— Оружие — и сейчас со мной, баро, — пожала плечами Элгэ. — Не говоря уже о моих кулаках — их силу ты уже видел. А видеть женщину обнаженной может лишь ее муж, отец или близкий родич. А ты — не то, не другое и не третье.
Так бы и умилилась собственной стыдливости и целомудрию! К счастью, не дикарю понять, что стыдятся лишь старого и дряблого тела. Так говорила еще Кармэн. И часто твердила Эстела. А Элгэ смеялась. Над требовавшей свободы Эстой, над признаниями Виктора, над ухаживаниями других кавалеров. Над всеми, кроме Лоренцо.
А теперь жизнь хохочет над ней самой. От души.
Вышел. Бурчит под нос о распоясавшихся бабах, которых некому проучить.
Илладийка едва не рассмеялась вслед. Желающих заняться ее образованием уже можно ставить в очередь. Ни один не достиг цели. Даже Валериан Мальзери.
Но при этом — все еще живы. Непорядок! Решительно, ученица Кармэн и Алексиса совсем обленилась.
А теперь в список заслуживших жуткую кару добавился еще и баро. В компанию к графу Адору, свинопринцу Гуго, любимому дядюшке Валериану и целой армии жрецов в черных сутанах. И туда же — «барского» сыночка в краденых шмотках.
А Элгэ пока израсходовала всего две из девяти кошачьих жизней.
Принц Гуго, конечно, в огне не горит. А яд слопает вместо десерта. Но на какого-то несчастного дикаря хватит и кинжала.
Приобретенные за эти дни драгоценности зашиты под платьем. Три кинжала и метательные стилеты рассредоточены по телу.
Позарез не хватает парочки пистолетов. Но их, увы, нет. Потому как в Квирине банджарон запрещено носить огнестрельное оружие. А ходить по улице без толпы шпионящих баб «гостье табора» никто не позволял.
Зато теперь можно будет всё. С сегодняшнего дня и всегда. Как выскользнуть из лап слишком разборчивого патриция — вопрос сложный. Но в опостылевший табор Элгэ больше не вернется. Разве только
мести ради. Когда-нибудь. Когда очередь дойдет.— Кармэн.
Хвала Творцу, Аза. Спасительница. Уже наверняка получила за это кучу проблем. И справедливо ожидает новых в будущем.
— Я — снова Элгэ.
— Подожди… Элгэ. Я не зря назвала тебя именно Кармэн. Это — имя судьбы.
— Я — чья-то судьба? Мило. Меня где-то ждет принц на вороном аравинтце?
А что? Виктор предпочитает именно черных лошадей. И черную одежду.
— Ты — судьба, — глухо ответила старуха. И от ее голоса вдруг стало страшно. Хоть и вполовину не так, как в катакомбах. — Лишняя карта в колоде. Ты появляешься — и всё меняется.
Бред! Хорошо бы так — Элгэ проблем бы не ведала.
— Знала бы ты, как я устала «где-то появляться»! — вздохнула девушка. — Я просто хочу домой. Вытащить из змеиного гнезда брата и…
— А у тебя есть дом?
— Найду. Есть я — значит, будет и дом.
Можно без фонтанов и сада. Лишь бы с теплым очагом. Где тебя ждут.
— Ты права. Только знай, — усмехнулась Мудрая Племени. — Не будет дома у того, кто разрушит чужой. Или у той.
— А я-то наивно решила: ты мне — если не друг, то хоть не враг. А ты тоже обвиняешь меня во всех грехах. Мой дядя свой дом разрушил сам. И поверь — не до основания. Он еще всех нас переживет.
— Не переживет! — усмехнулась Аза. — Ты еще полюбуешься его могилой. А я — твоей.
— Твой дом я тоже не разрушала, ведунья. — Хоть и позарез охота. — Или я не должна была вмешаться в судьбу Ристы?
— И Риста здесь ни при чём. Не о ней речь.
— Ты говоришь загадками, а я от них устала. Очень. Я хочу просто жить.
И подальше отсюда.
— Ты и не виновата. Ты — судьба. У судьбы нет выбора — она просто есть. Да и карты с рунами — тоже невиновны.
— Лучше благослови меня, — вдруг попросила Элгэ. — Тебя ведь можно считать моей третьей матерью?
А странного спасителя из снов — еще одним отцом?
— Благословляю, — смуглая рука черкнула в воздухе солнечный знак. — Ибо проклясть не в силах.
— Жалеешь, что спасла?
— У меня не было выбора. Если боги послали судьбу — ей нельзя мешать. Как и им.
— Поверь, я не хочу тебе зла! — Элгэ порывисто сжала руки Азы. — Не скажу, что люблю твой табор, но и зла ему не причиню. — Вот так и даются дурацкие обещания! И ведь держать придется… — Ради тебя.
— Я верю тебе, — голос старухи не повеселел ни на миг. — Волчица лжет лишь ради спасения волчат. Твои — далеко, и не в моем таборе их враги.
— Тогда почему ты так встревожена? Скажи, меня действительно не убьют сегодня? Раз я увижу могилу Валериана Мальзери?
— Нет, не убьют. И ты не из тех, кто сам лишает себя жизни. Волчица живет ради волчат… но еще и ради своего волка. Твой — ждет тебя. И будет ждать.
— Хорошо бы!
Кто бы ни был ее судьбой — Виктор, Лоренцо или Октавиан — пусть ее где-нибудь ждут! Так легче выжить. Судьба не дала Элгэ безоглядно любить. Единственный, кто стал исключением, погиб раньше, чем она повзрослела. А другим не стать больше, чем его тенью, — и хватит лгать себе.