Ветхий завет
Шрифт:
На этой оптимистической ноте заканчиваются песни Давида — гуслиста. Но псалтирь продолжается. Шоу маст гоу он. В концерте берёт участие некто Асаф.
«Я позавидовал безумцам, видя благоденствие нечестивых Им нет страданий до самой смерти Они не трудятся, как все нормальные люди Даже удары судьбы их минуют У них уже глаза жиром заплыли — а им все мало Над всеми издеваются, смотрят свысока И умножают свои богатства»
Да, смотреть на жизнь из тронного зала или из зловонной подворотни — это две большие разницы. Асаф видит, как сладко живётся подлецам, и сомнения терзают его
«Так не напрасно ли я очищал сердце мое и омывал в невинности руки мои? И думал я, как уразуметь это, но это слишком сложно для меня…»
Да. В этом и сегодня мало кто разберётся. Мы бродим по улицам, глядя на этих, с заплывшими жиром глазами, и удивляемся. И ничего не понимаем. Не удивительно, что и Асаф не понял.
От бытовых неурядиц Асаф плавно переходит к религиозным вопросам.
«Знамений наших мы не видим Нет уже пророка, который знал бы: доколе это будет».
А вот к этому псалму стоит присмотреться.
«Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы».
Каково? Иисус не был так решителен и смел, как Асаф.
Сюда затесалась даже молитва самого Моисея.
«Дней наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет И самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро И мы летим… Научи нас так исчислять дни наши, чтобы иметь сердце мудрое».
Давид возвращается в строй:
«С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли. Я уподобился пеликану в пустыне! Я стал как филин на развалинах… Не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле…»
Хм. Пеликан в пустыне? Это нечто.
«И дал им земли народов, и они унаследовали труд иноплеменных…»
Это — к вопросу о справедливости. И трудолюбии.
«Согрешили мы с отцами нашими Совершили беззаконие, соделали неправду…»
В чём же ваш грех, ребята?
«Не истребили народов, о которых сказал Господь…»
Понятно. Что ж вы так оплошали? Не могли газовых камер понаставить?
А вот пожелания доброго Давида тем людям, которым он не очень симпатизирует.
«Когда будет судиться, пусть выйдет виноватым Его молитва — пусть зачтется как грех Его жизнь — пусть будет короткой Его достоинство — пусть достанется другому Его дети — пусть будут сиротами Его жена — пусть будет вдовой Его дети — пусть скитаются, нищенствуют, живут в развалинах и выпрашивают краюху хлеба. Его имущество — пусть будет отнято и разграблено Его потомство — пусть вымрет поголовно Пусть ему никто не посочувствует И пусть никто не пощадит его сирот».
Читайте псалмы!
Слушайте, как их распевают попы, когда вы по глупости своей забредаете в церковь.
И бог у Давида — под стать ему самому. Его бог «наполнит землю трупами, сокрушит головы».
«Я стал разумнее всех учителей моих…»
Скромность — не порок.
«Я сведущ более старцев…» «Добрый бог поразил Египет в первенцах его, ибо вовек милость его…»
Как вам это нравится? Истребление за одну ночь всех первенцев по целой стране — апофеоз доброты. И милости.
«Поразил царей великих, ибо вовек милость его… Отдал землю их Израилю, ибо вовек милость его…»
Песенка о вавилонском плене.
«При реках Вавилона сидели мы и плакали… На вербах посреди его повесили наши арфы…»
Плакали?
«Дочь Вавилона — опустошительница! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»
Нет, это не плач. Это вой.
Нам песня строит и жить помогает?
Конец Псалтири.
Притчи Соломона.
Давид мудро пел. Соломон мудро говорил.
Во всяком случае, такова официальная версия. Давайте же, приобщимся.
«Начало мудрости — страх господень».
Неплохое начало. Мудрое такое. Именно так Соломон начинает воспитательную беседу со своим сыном.
«Если разбойники позовут тебя на грабеж и убийство — не ходи с ними, не надо».
Как он смог до этого додуматься?
«Не заглядывайся на чужих жен. Их губы слаще меда, а ноги растут из преисподней».
Вы слышали? Воистину, Соломон, этот сын «чужой жены», знал, что говорил.
«Пребывая в её доме, ты умножишь чужое добро, потеряешь там здоровье и вкус к жизни. Пей воду из своих колодцев — не дели её с другими».
Это он все ещё о чужих жёнах.
«Остерегайся блудницы, не смотри на её красоту. Блудница обдерет тебя, как липку, а чужая жена ещё и душу твою поймает на крючок. Кто может таскать за пазухой горящие угли? Кто может сохранить в тайне связь с чужой женой? Ты будешь уличен, бит и опозорен. Ревность — это ярость рогоносца. Он воздаст тебе по заслугам и будет в своем праве».
Правда, есть маленькая уловка. Ты можешь послать этого мужа на войну, да так, чтобы его гарантировано убили. И проблема будет решена. Чужая жена станет просто вдовой. Но эта уловка срабатывает лишь тогда, когда ты царь. А если ты не царь?
Соломон опять говорит о чужих жёнах. Ну, заклинило мужика на чужих бабах! Бывает.
«Она поймает тебя за руку на улице, затащит к себе в дом, и будет любить тебя всю ночь, ибо муж её уехал надолго».
Муж в командировке.
«И ты пойдешь за ней, как вол идет на бойню».
Где такие блудницы живут? Или это только царским и президентским сынкам так везёт?
«Кто ленив — живет в нищете. Кто много моргает — раздражает нас».
Это, видимо, одна из загадок от Соломона — из тех, что он загадывал царице Савской.
«Любовь покрывает все грехи».
Сильно сказано.
«Красивая и глупая женщина — золотое кольцо в носу у свиньи».
Эко он заковыривает. И откуда свиньи у иудеев? Особенно — с золотыми кольцами в носу.
«Кто удерживает у себя хлеб, того клянет народ».