Везет как рыжей

– Любит ли слонопотам поросят? И если да, то как именно он их любит? – вырвав у меня трубку, вместо ответа процитировал Колян. – Ирусик! Солнышко мое! Куда идти? Где вы, где шашлык?

– Мы почти у вашего подъезда! Моржик припарковывает машину, спускайтесь, сони!

– Уже!!!

Я не поверила своим глазам: Колян действительно топтался в прихожей, молниеносно зашнуровывая кроссовки. Армейский норматив на скорость одевания выполнен и перевыполнен! Я в растерянности осмотрела свой ночной костюм – классическое одеяние голого короля.

– Вечно ты, Кыся, копаешься, – нетерпеливо приплясывая, укорил меня супруг. – Вечно тебя ждать приходится! Одевайся, живо! Шашлык – он, в отличие от меня, ждать не будет!

Не прошло и пяти минут, как мы кубарем скатились вниз по лестнице, и я попала аккурат в объятия поднимающегося Моржика. Поскольку до меня в его объятиях уже пребывал какой-то продолговатый сверток, контакт получился достаточно жесткий.

– Ой, что это у тебя? – отпрянув, я с недоумением посмотрела на бумажный пакет.

– Это роза. – Моржик торжественно протянул мне сверток. – Роза-мимоза. Голландская, из Польши.

– Роза? – пропустив мимо ушей сомнительный географический пассаж, я посмотрела внутрь пакета: оттуда торчали короткие шипастые рожки, густо покрытые зеленым воском. – Какая же это роза?

– Вьющаяся, – ответил Моржик, для понятности тыча пальцем в цветную картинку на упаковке. – То есть пока еще она не вьется, но будет.

– И что для этого нужно делать? – растерянно спросила я. Признаться, ничего не смыслю в садово-огородных работах!

– Что делать, что делать! Завивать! – объявил Колян, выхватывая у меня пакет и уносясь с ним вверх по лестнице. Щелкнул замок, хлопнула дверь, и Колян сиганул на нас сверху уже с пустыми руками. – Ну, чего встали?

– Этот кустик нужно только вытащить из пакета, закопать в землю и полить, – на ходу торопливо пояснил мне Моржик. – Такой садовый полуфабрикат, даже ты справишься.

– Роза для чайников, – понятливо заключил мой муж-программист. – К черту полуфабрикаты! Хватит разговоров, побежали, а то мясо пропадет!

– Чем быстрее побежим – тем быстрее пропадет, – буркнула я, увлекаемая двумя голодными мужиками.

На ступеньках крыльца, прикрученный поводком к перилам, сидел, с надеждой глядя в подъезд, мой пес.

– Томка! И ты здесь?

Ирка из-под раскидистой шелковицы приветственно помахала нам рукой с зажатой в ней связкой шампуров:

– Привет, сони!

– Панасоники, – с достоинством отозвался Колян, у которого разрез глаз спросонья был вполне японский.

– Коля-сан! – Ирка хмыкнула. – Мы взяли с собой собаку, чтобы она побегала на просторе и съела кости от шашлыка. Мясо – свиной антрекот, костей будет навалом. Вообще, у нас всего навалом!

Ирка уже выволокла из багажника пару обширных сумок с припасами.

– Пешком пойдем на Затон, – объявила подруга. – Что тут идти, совсем рядом, а машину здесь оставим, там вечно с парковкой заморочки. Вот только припасы на себе тащить придется. Нагружайтесь, и потопали!

Мужики разобрали сумки, на Томку навьючили одеяло, а вот мне никаких вещей не досталось – ну и слава богу! Я не владимирский тяжеловоз!

Укоризненно покосившись на мои пустые руки, зловредная Ирка сказала:

– А кто налегке, тот по дороге дрова собирать будет!

– Ирка, какие дрова? – Я приуныла. – Откуда они возьмутся? Ты меня еще за подснежниками отправь!

Колян заговорщицки подтолкнул меня локтем:

– Не волнуйся, обещаю тебе, сейчас будет множество прекрасных дров! Вот, смотри!

На входе в парк мы поравнялись с новостройкой, окруженной забором из бетонных плит. Плиты стояли на асфальте в специальных бетонных стаканах, подпираемые для надежности клиновидными деревяшками. Подталкиваемая Коляном, я нерешительно пошевелила одну – она легко вышла из отверстия. Срезанная под углом чистая сухая доска толщиной в пару дюймов – в самом деле, прекрасные дрова!

Повеселев, я пошла вдоль забора, пробуя клинья: каждый четвертый с готовностью переходил в категорию дров, и уже через пару минут с меня можно было писать лошадку, везущую хворосту воз.

Пикник обещал быть удачным.

Достигнув соглашения с директором фонда «Авось», Сева Панчуков на радостях не мелочился: вожделенного кота Петруше Быкову он вручил хорошо упакованным. Петруша щедрого Пончика вежливо поблагодарил, раскланялся и задумался.

Дырчатый пластиковый ящик-корзина был идеально приспособлен для транспортировки животного, но слишком бросался в глаза. Большая ярко-красная коробка откровенно диссонировала со строгим серым костюмом Быкова, и появляться с таким необычным аксессуаром в офисе явно не стоило. Петруша прикинул, в какой обстановке передача корзины Смиту привлечет минимум нежелательного внимания, и в качестве места встречи выбрал старый лесистый парк на Затоне. Ходят же люди гулять с собаками? А он с котом будет гулять. Праздничный день, выходной, почему не порадовать четвероногого друга выходом на природу!

Позвонив Смиту, Быков прибыл на Затон, присел на пустую скамеечку на окраине парка и задвинул кошачий ящик себе под ноги. Гуляющих поблизости не было: в этой части парка недавно началось какое-то обширное строительство, и добрый кусок зеленого массива обнесли неэстетичным бетонным забором, из-за которого летела пыль и доносился ритмичный грохот копровой бабы. Народ шумное место обходил стороной, но Петра Петровича такая уединенность вполне устраивала.

Полковник появился точно в назначенный срок. Завидев приближающегося Смита, Быков неторопливо встал, подхватил корзину и пошел ему навстречу. Опытный конспиратор, Джереми тотчас остановился, повернулся лицом к бетонной стене и со скучающим видом принялся изучать плакат со схематическим изображением будущего спортивного комплекса. Приблизившись, Петруша изобразил на лице некоторую заинтересованность и остановился рядом с полковником, также глядя на плакат. Корзину с котом он опустил на асфальт между собой и Смитом. Аллергик-полковник тут же громко чихнул.

– Забирайте своего тигра, – негромко сказал Петруша, для маскировки тыча пальцем в схему на плакате.

– А-а-пчхи! – отозвался Смит. – А-пчхи!

– Будьте здоровы, – машинально пожелал Быков.

Полковник кивнул, снова чихнул, подхватил с земли пластмассовую кошачью тюрьму, чихнул еще раз, потер свободной рукой заслезившиеся глаза, страдальчески перекосил лицо, готовясь к новому оглушительному чиху, слепо поискал рукой опору – и в этот момент лишенный подпорок бетонный забор рухнул, накрыв сверху и Смита, и Быкова. Очередное смитовское «а-пчхи» заглушил шум падения.

Спасло потерпевших только то, что нижний угол плиты остался лежать на стакане-основании, поэтому придавило их не всей бетонной плоскостью. Досталось в основном не готовому к подобным передрягам Петруше. Обладающий хорошей реакцией Смит вовремя упал на землю и отделался легкой контузией и ушибами.

Еще больше повезло коту: выпавшая из разжавшихся рук полковника пластмассовая корзина от удара об асфальт треснула во всю длину, и пленник не замедлил воспользоваться случаем сбежать. Энергично протиснувшись из-под расколовшейся крышки, Тоха проворно вылез из ящика и опрометью ринулся в ближайшие кусты.