Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины

— Во-первых, я не знаю, как я это сделал, не разобрался пока. Сам понимаешь, не до того было, — Ракшас с сомнением покачал головой, — а во-вторых, если ты рухнешь вниз, когда я этот мостик не удержу, то ты там все камни поколешь. В мелкий щебень. Доставай тебя потом. Руби давай, я посторожу.

Под ударами топора полетела кора, первые щепки. Мощный ствол сосны даже не вздрогнул. То еще занятие выдалось, увлекательное, дальше некуда. И для здоровья, кстати, полезное. Как их только бобры валят? У них зубы то явно размерами топору уступают. В размеренные звуки вынужденной лесозаготовки вплелся далекий, пока еще, звук дизельного мотора.

— Дождались, твою мать. Если это те самые плохие парни, перещелкают они нас на этом уступе, как мишени в тире, — выматерился Ракшас, — Халк, ну-ка в сторону отойди.

Надпочечники выбросили в кровь очередную порцию адреналина. Ожидаемая угроза обострила восприятие. Течение времени ощутимо замедлилось. Организм уже привычно переключился в боевой режим. Привычно — это же надо такое придумать. Два раза ха. Сказал бы кто такое всего две недели назад. Ракшас с удивлением отметил, что разноцветные линии и мерцающие пятна так и не пропали. Чуть поблекли, размылись, но он продолжал их видеть, воспринимая уже как неотъемлемую составляющую обычного зрения. Даже дискомфорта никакого не было. Сейчас вся эта цветная вакханалия налилась яркими красками, окрашивая предметы в новые оттенки.

В голове с нарастающей амплитудой пульсировали мысли: «Убраться с террасы! Найти укрытие!» Единственный способ — это мост из этого, трижды клятого, хвойного дерева. Они не успевают. Халк даже на четверть ствол не успел перерубить.

— Зараза! Сейчас бы вот так, и все, — Ракшас, почти на грани отчаяния, рубанул рукой, проводя предполагаемую траекторию.

Ближайшее размытое пятно насыщенного малинового цвета, неожиданно сформировалось в исполинский клинок. Следуя неведомому алгоритму, силовое поле пришло в стремительное движение, продолжая взмах руки, и пересекло ствол сосны по диагонали. Остов могучего дерева вздрогнул, нехотя осел, оскальзываясь вниз по гладкому срезу. Сверху обильным градом посыпались шишки и облетевшая хвоя. Трехэтажная вербальная конструкция, выданная опешившим Халком, могла быть занесена в анналы отечественного мата, если бы не затерялась среди оглушительного шума и треска. Исполинское дерево упало на противоположный склон, спружинив мощными лапами раскидистой кроны. Ракшас озадаченно посмотрел на мерцающий малиновым светом призрачный клинок. После чего сделал новый взмах рукой, теперь уже в горизонтальном направлении. Рукотворный мост забелел свежеспиленной древесиной, приобретая ровную поверхность. Огромный, в треть ствола, кусок дерева полетел в ущелье, размахивая в воздухе колючими ветками. В воздухе расплылся одуряющий хвойный аромат. Мост готов, и какой! Перил только не хватает.

— Ни хрена себе, ты колдун! — задорный голос Баламута поставил точку в фантастическом действе. Он вместе с Седым высунулся в верхние люки «Каймана», с интересом наблюдая за происходящим.

Эвакуация со скалистого уступа проходила по шутки-прибаутки неуемного Баламута. Все живы, все целы, чего бы и не пошутить. А то, что пикап превратился в груду металлолома, это не страшно. Дело наживное. Мост, кстати, вышел на удивление удобным. Халк с Ракшасом за три ходки перетащили весь скарб и уложили его в броневик. Удалось даже найти одну целую канистру, как-то избежавшую пробоин. Ее приторочили сзади на броню. Баки залили топливом под горловину, остальное оставили. Ракшас бросил последний взгляд на «Раптора» и залез в боевой отсек, захлопывая за собой дверь.

Остаток дня прошел в откровенной праздности. Баламут немного поколесил по гористым склонам, продираясь сквозь молодую хвойную поросль, и выехал к стремительной горной речушке. Каменистый пляж широкой полосой отгораживал речку от горного леса. Под колесами зашуршала разноразмерная галька. В замечательные места попали. Лес, горы, речка. Ни людей тебе, ни поселков на многие километры. Заповедник был, не иначе. Тут и решили остановиться.

Не испорченная человеческой деятельностью первозданная природа действовала как сильнейший транквилизатор. Шум стремительного потока, колыхание могучих крон на высоких склонах, густой запах хвои, этот целительный комплекс помогал отдохнуть уставшему разуму от тягот походных условий. В прошлой жизни люди немалые деньги платили, чтобы оказаться в таких местах.

Халк добыл из недр боевого отсека «Каймана» рыболовные снасти и пошел бродить вдоль берега в поисках затонов. Да, да, нечему удивляться. Некоторые привычки невозможно искоренить. В прошлой жизни удочки и складной спиннинг являлись неотъемлемым атрибутом многих автомобилей. Пускай даже и использовались один раз в году, а то и просто лежали, обрастая пылью. Было немного комично наблюдать массивную фигуру рейдера с тяжелым автоматом на плече и спиннингом в руках. Баламут ускакал в лес по естественной надобности, ну и так, пошарахаться, обследовать окрестности, между делом. Ракшас плескался в холодном потоке, приводя себя и одежду в порядок. Чистота — залог здоровья, кто бы что по этому поводу не говорил. Рядом на большом валуне щурился от удовольствия Седой, принимая солнечные ванны. Корпоративный тимбилдинг с выездом на природу получился. Других аналогий и на ум не приходило. Идиллия.

Баламут вернулся с полной охапкой маслят и тут же развил кипучую деятельность. Ракшас отправился чистить грибы, Седой — за дровами, а сам мелкий завозился в боевом отсеке, матерясь в полголоса и чем-то громыхая. На здравый смысл и правила безопасности благополучно забили. Какая ночевка на природе без костра. Да и сухомятка рационов не особенно воодушевляла. Дрова затрещали язычками пламени в аккуратно устроенном очаге, благо камней хватало. Баламут священнодействовал в процессе приготовления горячей пищи, не забывая раздавать указания. Особых изысков не получилось, но запах жареных грибов, картофельного пюре с гуляшом и разогретой тушенки был по истине волшебным. На расстеленных прямо на камнях спальниках был уже сервирован стол с почти настоящей посудой из сумки для пикника, и стояла бутылка черного рома. Запасы бережливого Баламута не переставали удивлять. На запах, не иначе, подтянулся довольный Халк. Тоже с добычей. Три приличных рыбины висели на кукане, сделанном из ветки кустарника. Два судака и горбатый окунь. Рыбу разделали и запекли на углях, не откладывая на потом.

Глухо стукнулись друг об друга пластиковые стаканы, предваряя праздничный ужин. Еще бы не праздничный — уцелеть в такой мясорубке. Выпили за рейдерскую удачу, за то, что выжили все. Стол удался на славу. Оголодавшие от нервных и физических нагрузок рейдеры не стали себя сдерживать и наелись, что называется, от пуза. Тоже своеобразный антидепрессант, отлично работает. За едой, в ленивом разговоре, обсуждались минувшие события. В основном застольная беседа крутилась вокруг так удачно прорезавшегося дара Ракшаса. За дебатами незаметно подкрался вечер. Чай с всякими вкусностями из армейского рациона пили уже в сумерках, немного подсвеченных языками пламени от затухающего костра.

Лагерь сворачивали в полной темноте, под светом фонариков. Посуда вымыта, мусор закопан, костер залит, можно отходить ко сну. Усталость навалилась тяжелым мешком, закрывая глаза и сковывая движения. Салон «Каймана» — не самое удобное место для ночного отдыха. А если учесть, что он еще и снаряжением забит под завязку, то и вообще мрак. Но лучше уж так, полусидя, полулежа, в немыслимых позах, чем на свежем воздухе. Толстая броня дает хоть какую-то защиту. Может быть где-то эфемерную, но, по крайней мере, голову неожиданно никто не откусит. А это уже много по нынешним временам.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже обычные животные не проявляли интереса к броневику, инородным телом стоящему у горной реки. Улей посчитал меру приключений, выпавших на долю рейдеров, достаточной и больше ничего не выдумывал. Парни проспали до утра без задних ног и отлично отдохнули. Забавное событие произошло лишь утром. Ну как забавное. По меркам Улья, опять же. У рядового обывателя из обычного мира с большой вероятностью был бы разрыв сердца от таких забав.

Ежедневный утренний моцион подходил к завершению. Рейдеры бродили по берегу, разминая затекшие суставы, когда вдруг затрещал лес у дальнего края пляжа. Крайние деревья колыхнулись, и к речке выкатилась огромная туша зараженного. Черт его знает, на что это тянет по стандартной классификации, но раньше это был медведь. Он особо и не поменялся. Внешним видом. Такой же косолапый. Только огромный, больше БРДМ, наверное, но кто же в трезвом уме полезет к нему с рулеткой. И какой-то гротескный. Бугры мышц распирали толстую шкуру под неопрятно облезшим мехом. Мощные лапы заканчивались длинными острыми серпами когтей. Громадная пасть ощерилась оскалом ужасающих своими размерами клыков. Как будто художник рисовал специально для фильма ужасов, усиливая мощь смертоносного животного. Этакий «Матерый медведь-убийца», если этому фильму название придумывать.

Тварь легко тащила в зубах тушу сохатого, а это пятьсот килограмм в среднем, если память не изменяет. Медвежий монстр скинул тушу себе под ноги, навис над ней и утробно заклокотал. Тяжелый изучающий взгляд вперился в людей. Метров сто пятьдесят до чудовища, но казалось, что волосы шевелятся под шумным дыханием монстра. Никогда еще четыре человека не попадали в БРДМ так слаженно и за такое короткое время.

— Что там? — Седой держал руки на пульте управления, боясь лишним движением спровоцировать атаку.