Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины

Пока рейдеры разделывали «Фалькатус», как Бог черепаху, подтянулся «Водник», с основным калибром и командиром на борту. И у него были все шансы раскатать этого клятого крокодила. Но азарт плохое подспорье в подобных делах. Мастерства парням не хватило, или выдержки, но беглецы их переиграли. Всадил кто-то, с верхушки холма, в бочину заднего модуля противотанковую гранату из гранатомета. Одно было правильное решение у старшего лейтенанта в этом бою. Тактическое отступление. Жаль поздно спохватился и не успел реализовать. А что приключилось между вторым «Фалькатусом» и внедорожным фордовским пикапом, Монгол не хотел даже думать. Тут просто чертовщина какая-то произошла.

Вдыхая смолистый хвойный запах, чуть подпорченный оттенками застоялой гари и пролитой солярки, Монгол отправился к своей машине. Мысли самые невеселые. Даже не так. Дельных мыслей вообще не было, полный ступор и никаких решений. Очень много всего разу навалилось. На глаза капитану опять попала карта, с которой он не расставался последние пару дней. Застыв у открытой двери, офицер отрешенно смотрел на бумагу, покрытую условными знаками. Наитие пришло неожиданно, словно откровение свыше.

Монгол вытащил карандаш и начал проставлять на карте новые отметки, периодически соединяя их линиями и стрелками. Капитан работал, словно в трансе, не замечая ничего вокруг и невнятно бормоча что-то под нос. Минут через сорок он подозвал командира отделения и старших экипажей. Ткнул в карту пальцем.

— Перевалок, Стаб-Сити, место боя рейдеров с бродягами, место боя с нашими, — капитан начал комментировать нарисованные линии и значки, — Если соединить и продолжить, то получаем вектор движения, уходящий в преддверье Пекла. Теперь внимание, вопрос. Зачем рейдерам, уехавшим из Перевалка возвращаться обратно?

Монгол внимательно посмотрел на подчиненных, пытаясь увидеть понимание на их лицах. Вопрос был из категории риторических, поэтому капитан не дожидался ответов и продолжил.

— Объяснение только одно, цель их маршрута лежит где-то на этой линии, — ноготь большого пальца оставил выемку на бумаге, уточняя, какую именно линию имел в виду капитан, — поэтому ставлю задачу. Поисковые действия сворачиваем и двигаемся в сторону Перевалка в темпе вальса. Там, благо недалеко, подхватываем Горыныча и его отряд и едем дальше. Дальше сообразим чего-нибудь. Все, по коням.

Институтский спецназ погрузился в машины и, не теряя больше времени на безрезультатные поиски, рванул по новому маршруту.

Глава 16

Тишина, вокруг была тишина. Первым вернулось чувство слуха. Никаких посторонних звуков, сулящих близкую опасность. Радар, показывающий зараженных, тоже молчал. Мямля осторожно прислушался к себе, в попытке определить повреждения организма. Обширного опыта у него нет, но, вроде, все нормально, по первым ощущениям. Немного болит голова и ломит мышцы, но судя по всему, ничего не сломано и смертельных ран нет. Мямля пошевелился и открыл глаза. Темнота и скованность движений, такими были следующие чувства. Как будто в песок закопали.

— Где это я? — пробормотал парень себе под нос и поперхнулся, отплевываясь от попавшей в рот земли.

Память вспыхнула яркими образами воспоминаний, возвращая чувство недавно пережитого удушающего ужаса. Мямля вспомнил, где он и как тут оказался. Удар промахнувшейся элитной твари сорвал заднюю дверь, в которую мертвой хваткой вцепился изнутри новоиспеченный институтский сотрудник. Бронированный лист железа удачно впечатался в природную выемку под нависшим склоном оврага, сохранив жизнь человеку. А обвалившийся пласт земли завершил образование некоего бункера, окончательно похоронив парня заживо.

Мямля снова задействовал радар и облегченно выдохнул. Вокруг было пусто. Можно выбираться. Слабых сил не хватило, чтобы сдвинуть массивную створку. Пришлось копать. Хорошо, что грунт песчаный был, иначе там бы он и загнулся, под этой дверью. Через полчаса грязный, как чума, Мямля выбрался на волю, судорожно глотая свежий воздух. Быть замурованным заживо — тот еще кошмар. Как будто тут своих страхов не хватает.

Случайный порыв ветра шибанул в нос новыми оттенками. Смерть в Улье имеет свой специфический запах. Часто разный, но всегда узнаваемый. Мямля нанюхался такого в свое время. Беглый взгляд на опушку березового леса ясно дал понять, что шансов у парней не было никаких. Новая волна ужаса зашевелила волосы на голове и погнала Мямлю прочь от страшного места.

Чувство времени и пространства окончательно покинуло парня. Глаза смотрели, но не видели. Мозг, объятый страхом, отказывался воспринимать информацию. Все внимание лишь на радар. Только бы не появились ужасные разноцветные пятна, только бы не появились. Он бежал и бежал, продираясь через кусты, сбивая ноги о кочки и камни. Не важно, куда, лишь бы подальше от страшных мест.

Длительное мышечное и нервное напряжение наконец-то сказалось закономерно накатившей усталостью. Гормональный всплеск пошел на убыль. Мямля еще какое-то время ковылял, спотыкаясь на полусогнутых ногах и, наконец, остановился среди деревьев очередного перелеска. Легкие, с натужным сипом сбитого дыхания, втягивали воздух, ноги дрожали от непривычных нагрузок. Потихоньку возвращалась способность трезво мыслить. Парень затравленно осмотрелся.

Солнце собиралось нырнуть за горизонт по правую руку от него. Значит там запад, а соответственно все ужасы Пекла. А значит идти нужно на восток, то есть в противоположную сторону. Скудных познаний выросшего в тепличных условиях парня хватило, чтобы понять эту простую истину. Осталось немного, всего лишь не попасть в зубы монстрам на пути к людям. Но тут то, как раз, у Мямли все козыри на руках. Его способность замечать зараженных дорогого стоит. А значит, шансы есть и совсем не маленькие.

В уже сгущающихся сумерках, Мямля умудрился найти небольшую берлогу между мощных корней старого дерева. Натаскал сучьев и хвороста и кое-как, в меру своего разумения, замаскировал временное убежище. Все-таки он молодец, этот не особенно приспособленный к суровой жизни юноша. Рюкзак и оружие он сохранил, не выбросив их во время своего суматошного бегства. Поэтому на ночлег Мямля устроился относительно сытый. Холодное содержимое консервных банок, съеденное всухомятку и запитое живцом из фляги придаст ему необходимых для трудного путешествия сил.

Парень вымотался настолько сильно, что провалился в сон мгновенно, едва успев закрутить крышку на емкость с живительным раствором. Даже всеобъемлющий страх быть съеденным вездесущими чудовищами не смог долго сопротивляться объятиям Морфея. Такое бывает. Особенно, когда устанешь до невозможного предела и в голове одна лишь мысль — отдохнуть. А все мыслимые опасности и угрозы — ну их к черту.

Предутренняя прохлада собралась на всех доступных поверхностях крупными каплями росы. Светило выбросило первые лучи, собираясь разогнать обрывки тумана, заполонившего низины. Мямля зябко передернул плечами и открыл глаза. Чувствовал он себя не в пример лучше вчерашнего, непродолжительный отдых оказал поистине целительное воздействие. Немного затекла от неудобной позы спина и шея, но это ничего, это временное явление, разомнется на ходу.

Мямля первым делом, после того, как проснулся, просканировал округу на предмет присутствия опасности. Внутренний радар отозвался полным спокойствием. То ли эти окрестности не привлекали чудищ, то ли они здесь просто не водились, причины были совершенно не интересны. Нет их, и хорошо. Парень вскочил на ноги и занялся утренним туалетом. Отсутствие явной близкой угрозы делало Мямлю гораздо увереннее в себе. Он даже сподобился организовать себе горячий завтрак, разведя костерок из таблеток сухого горючего. Сытый, умытый и, можно сказать, довольный жизнью юноша погрузился в размышление о дальнейших своих поступках.