Вида своего защитник
Шрифт:
Матриарх спиннеров пыталась поглотить меня, затащить к себе, меняя фазы присутствия в трехмерном пространстве, но спасала живая броня. На удивление, урона было не так уж много, я терял примерно по полпроцента прочности в секунду. Впрочем, это лишь оттягивало конец — моя последняя ставка не сыграла.
Спиннер закрылся — не пытаясь прощупать мой мозг, он сосредоточился только на одном — желании уничтожить меня.
Знакомый скрипучий скрежет донесся сзади:
— Картер… ты хочешь умереть… достойно?
Матриарх спеленала меня с головы до ног, но все же не полностью — я мог ходить короткими шагами. Когда «Щит Предтеч» откажет, я просто исчезну, дав живую
Я думал о чем угодно, но не о том, кто меня окликнул, а он продолжал едва слышно говорить:
— Подними меня… и сделай так, чтобы… мой зрительный сенсор… смотрел… на паразита в нужной фазе…
— Я подкину, но момент выберешь сам, — проворчал я. — Руки заняты.
Живой брони оставалось на пять-шесть секунд. Три ушло на то, чтобы подкинуть ногой Убаму и одновременно включить «Блеф». Футболист из меня неважный, голова взлетела не выше моего колена, но этого хватило.
Зависнув в воздухе, рехегуа отчетливо сказал:
— С тобой было интересно работать, Картер.
И взорвался.
Пещеру затопило светом, матриарха вместе с моим фальшивым телом впечатало взрывной волной в стену и сожгло. От моей копии не осталось и следа, кроме силуэта на стене, матриарх выжила, но у нее уцелели только те части, что были в другой фазе.
Моя ложная смерть активировала «Отмщение», и каждый атом тела превратился в заряженную частицу, атаковавшую останки Сверхмалого спиннера-матриарха.
Удивительно, но когда после завершения «Блефа» я занял место погибшей копии, тварь еще жила. Почти все лучи и «реснички» сгорели или были уничтожены, само «солнышко» сократилось раз в десять и стало похоже на обгорелый блин со множеством дыр, из которых, мерцая, вытекало что-то, едва уловимое глазом, как подводное течение.
Единственная уцелевшая ресничка сделала движение, потянулась ко мне, но опала бессильно, и тогда я подался к ней сам и ощутил — это было не то враждебное касание, что минутой раньше, это был жест отчаяния, последняя попытка спасти линию. Все ее потомство второй линии погибло, когда матриарх лишилась органа связи, — ее дети, которых я называл «пауками», сгинули. Но все же линию можно спасти, если спасти матриарха. Зародыш третьей, последней, линии потомства дремлет в рождающем чреве, которое уцелело чудом — видимо, вселенная показала ей другой путь.
«Позволь стать твоим паразитом».
Слово было на всеобщем, но значило оно совсем другое. И снова Убама оказался прав — спиннеры считали себя не паразитами, а слугами, симбионтами того, кто брал на себя ответственность за линию и позволял питаться его живой энергией.
«Мне не нужны слуги, — подумал я, отключая живую броню и поднимая паразита. — Но от нового друга не откажусь».
Сверхмалый спиннер-матриарх остатками тела обнял ладонь, я внутренне сжался, вспомнив, как потерял руку, но обошлось. Спиннер растворился, впитался в руку.
«Друг… Защитник…»
Артефакт Предтеч призывно замерцал.
Глава 12
Подержи-ка мое пиво!
Друг?
Не успел я обдумать произошедшее, как спиннер просочился мне под кожу и исчез, а в голове взвыл интерфейс. Края поля зрения обагрились, замерцали цветом опасности, а перед глазами выскочило предупреждение:
Хомо Картер Райли, предупреждение!
В ваш организм проник внепространственный паразит вида «спиннер»!
Вы представляете смертельную угрозу для Сидуса.
Избавьтесь от паразита, или будете уничтожены.
До самоликвидации: 00:13… 00:12… 00:11…
Дочитав предупреждение, я не стал паниковать, потому что осознал: «Каждый атом тела пронизан Недругами. Лучше скрыться».
Мысль будто была моей, но ощущалась каким-то пока незнакомым чувством, новым, ранее недоступным. Развитая интуиция подсказала: это не моя мысль, а спиннера-матриарха.
Интерфейс сразу замолк. А я откуда-то знал, что симбионт ушел в одномерное пространство. Или не так, он изменил свою мерность, став временно недоступным для интерфейса. Но только временно — всевидящему оку Разума не составит труда обнаружить паразита.
Нас со спиннером сейчас спасало только то, что Разум далеко и у интерфейса не хватало вычислительных мощностей на полноценное сканирование — все-таки мы были на расстоянии тысяч световых лет от Сидуса.
Устроившись во мне поудобнее, спиннер присосался к моей «живой» энергии и начал восстанавливаться, однако сделал это так, чтобы не навредить хосту, подстроившись под мои возможности регенерации, — шкала жизни колебалась на 99,9–100%.
«И что значит „живая“ энергия?» — задумался я, глядя на мерцающий артефакт Предтеч, но не решаясь к нему подойти — он убил всех, кто к нему прикоснулся. Стоит ли рисковать?
«Любая разумная жизнь излучает то, что дает жизнь нам, спиннерам».
Впечатление от подобного общения было любопытным — я как будто разговаривал сам с собой, но, пока был не задан вопрос, ответов не знал.
«Значит, вы все же паразиты, причем внепространственные — правы были Предтечи», — подумал я.
«Недруги называли нас так, дозволяя наш симбиоз с низшими, теми, кто, как и мы, стоял у подножия Пирамиды, — ответил мне моими же мыслями спиннер. — Но разве не мы, спиннеры, помогли им собрать у подножия столько низших?»
«Ты это помнишь? Или откуда-то знаешь? Столько времени прошло с тех пор…»
«Помню, знаю, владею информацией — она передается с генетической линией от матриарха к матриарху».
Спиннер отвечал на вопросы, но не задавал своих, я чувствовал лишь его беспокойство — как он даст жизнь третьей линии, если мое тело «пронизано Недругами»? Однако сейчас больше всего его заботило собственное выживание. Интересно, а в той марсианской пещере тоже прятался матриарх?
«Те, кого ты зовешь „пауками“, не появились бы на свет без матриарха», — ответил спиннер.
«Видимо, он погиб после вспышки артефакта Предтеч, — подумал я, и спиннер со мной согласился. — Интерфейс Предтеч сказал мне, что ты внепространственный паразит из вида спиннеров. Есть и другие виды?»
«Были. Есть. Будут. Каждая цивилизация вольно или невольно пробуждает и вскармливает своих симбионтов. Я вижу твоего — он чрезвычайно примитивен, но заботится о тебе и по мере возможностей предупреждает об опасности».